Дети мигрантов будут опасней родителей - свидетельствует американский опыт

Бостон. 21 октября. - Довольно давно социологи выявили необычный факт - второе поколение мигрантов оказывается намного опаснее для общества, чем первое. Согласно криминальной статистике США, около четверти 16-летних детей мигрантов, рожденных на территории Соединенных штатов, за последний год совершили хотя бы одно правонарушение. Это совпадает с уровнем преступности среди 16-летних коренных американцев. При этом среди 16-летних подростков иностранного происхождения закон нарушили только 17% .

До недавнего времени большинство ученых объясняли этот феномен "конфликтом миров", в который попадают дети мигрантов. Второе поколение приезжих чувствуют себя заложниками двух разных культур - с одной стороны на них давит старый мир их родителей, а, с другой, мир их новой родины. Дети оказываются зажатыми между конфликтующими семейными ценностями и социальными ожиданиями. Одним из результатов этого конфликта становится большая склонность к совершению преступлений.

На самом деле причины повышенной криминогенности второго поколения мигрантов намного интересней, выяснила социолог Бостонского университета Бьянка Берсани.

Обратная сторона ассимиляции

Берсани проанализировала данные о преступлениях первого и второго поколения иммигрантов и, как и многие ученые до нее, обнаружила поразительное сходство между испаноязычными иммигрантами второго поколения и коренными американцами.

Для изучения причин преступности среди мигрантов второго поколения, социолог использовала данные Бюро статистики труда, которое в 1997 году начало проводить национальное исследование молодежи. Статистическое ведомство ежегодно опрашивало молодых людей, рожденных в США в период с 1980 по 1984 годы.

Респондентам задавались самые разные вопросы, в том числе и на самые деликатные темы: молодых людей спрашивали, сколько раз они намеренно портили чужую собственность, совершали кражи, участвовали в драках или нападениях и были ли они замешаны в продаже наркотиков.

Помимо данных о самих преступлениях исследование содержит информацию о важных факторах риска, которые могли способствовать совершению правонарушений. Например, был ли участник исследования жертвой преступления в детстве, есть ли в его районе банды, какие ценности исповедует его семья и т.д.

Обамериканились

Берсани пришла к удивительному выводу. Уровень преступности среди второго поколения приезжих растет, потому что дети мигрантов подвергаются такому же вредному воздействию окружающего мира, как и коренные американцы. Обратной стороной ассимиляции является то, что рожденные в США дети приезжих не защищены культурными традициями, как их родители.

Например, в их окружении запросто может оказаться участник молодежной банды. Друг-бандит увеличивает вероятность того, что молодой человек также совершит преступление. Для мигрантов второго поколения эта вероятность составляет 23%, а для коренного белого американца - 25%.

Получается, что дети приезжих просто догоняют своих сверстников по уровню преступности.

Хорошей новостью для родителей-мигрантов является то, что их отпрыски догоняют коренных жителей и по более позитивным, показателям.

Например, исследовательский центр Pew Recearch в начале этого года обнаружил, что средний доход семьи мигрантов во втором поколении практически не отличается от среднего по стране и выше, чем доход только что приехавших в страну переселенцев. Дети приезжих догоняют американцев по уровню образования и по количеству собственности.

В идеале было бы жить и работать в обществе, где доминирует самодисциплина подавляющего большинства людей, выражающая смысл жизни, сплачивающий общество. Однако мы живём в тот период истории, когда в каждом культурно своеобразном национальном или многонациональном обществе — в силу толпо-“элитарного” характера организации его жизни — наличествует статистически и управленчески значимая социальная группа человекообразных скотов. При этом скоты: 

 

• как и все нравственно нормальные люди, совершенно справедливо выражают недовольство «машиной угнетения» и порождаемыми ею условиями жизни большинства, которые действительно нельзя признать достойными человека;

 

• но при этом в умолчаниях остаётся то, что собственно и характеризует скотов как нравственно-психологический тип и отличает их от остальных более или менее нормальных в некотором смысле людей в обществе: 

 

 к самодисциплине в какой бы то ни было трудовой деятельности и в жизни общества скоты не способны (навыки самообладания у них не выработаны с детства, и потому, даже если у них и есть мечта, более или менее адекватная смыслу жизни общества в русле Промысла Божиего, — работать на её воплощение в жизнь по своей инициативе на основе самодисциплины они не способны);

 в трудовую деятельность они могут быть включены только в принудительном порядке, и гарантированные репрессии за саботаж — это единственное, что может  отчастиобеспечивать их дисциплину (но и это не всегда) при их неспособности к самодисциплине;

 соблюдение норм правопорядка в общественной жизни для скота  обязательно только при очевидном силовом превосходстве тех, кто требует соблюдения норм человеческого общежития, будь то представители правоохранительных органов либо же инициативные граждане (если такого рода силовое превосходство не очевидно, то — см. приведённый в начале афоризм В.О.Ключевского ).

 

• Потребительские запросы у скотов могут быть умеренными, но большей частью они завышены по отношению к их трудовым навыкам. Однако не мало и тех, у кого они просто безпредельны, конечно, если их запросы не сведены к минимуму последствиями личностной деградации (так на завершающих стадиях деградации кроме наркотиков, включая табак и алкоголь, в жизни индивиду больше ничего не надо, и скоты «спускают» всё, что стало в прошлом достоянием их самих или их предков). 

 

«Скоты с запросами» не могут быть удовлетворены ни в какой трудовой деятельности, ни в каких условиях труда и ни при каких трудовых доходах, и потому они — изрядная доля в составе криминального сообщества. Однако шансов стать паханами и «генералами мафий» у них нет — для этого тоже нужна самодисциплина; они — преступники-одиночки и нижний уровень криминальных группировок, который организаторы преступности безжалостно сжигают на самой грязной “работе”.

 

Именно организация психики каждого из таких человекообразных скотов, её устойчивость и инерционность не позволяет таким индивидам изменить свой образ жизни, если даже кто-то оказывает им ту или иную поддержку, не затрагивая при этом их нравы и организацию психики.

 

 

Только в результате смещения статистики распределения общества по типам строя психики в сторону преобладания человечного типа строя психики общественные институты перестанут скотствовать сами и начнут работать на искоренение толпо-"элитаризма" и становление чело-вечности как глобального общества, в котором человечный тип строя психики — общепризнанная норма, достигаемая всеми к началу юности. Пока же этого нет, то общественные институты будут:

• либо нейтрально безучастны к проявлениями общественной инициативы, действующей в этом направлении, в каких-то случаях оказывая поддержку ей по недомыслию или на основе совпадения каких-то частных интересов с интересами общественного развития;

 

• либо будут целенаправленно ей противодействовать, даже не понимая того, поскольку они в их исторически сложившемся виде — порождение определённой концепции управления жизнью общества, которая защищает себя от альтернативных ей концепций управления.

 

И к их противодействию надо быть готовым. Это не значит, что следует его провоцировать, «лезть на рожон», что в отношении него надо действовать экстремистски-террористическими методами, но всё же надо понимать, что «те, кто готов отдать свою свободу, чтобы приобрести недолговечную защиту от опасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности» и потому — следует действовать по целесообразности в интересах общественного развития и преодоления проблем в пределах наличествующих возможностей, наращивая и совершенствуя собственные способности и навыки.