Искажая новости ("The National Interest", США)

Катастрофа, охватившая восток Украины, связанный с ней колоссальный ущерб, нанесенный российской экономике, а также пусть не такое огромное, но все-таки значительное влияние ситуации на Европу породили в СМИ одни из самых тенденциозных статей 2014 года. И если судить по  публикациям, появившимся в New York Times за последние две недели, то подобных материалов можно ожидать и в 2015 году.

Для начала возьмем статью в Times, опубликованную 30 декабря 2014 года под названием «Как Путин заключил сделку по строительству трубопровода, которая сорвалась» («How Putin Forged a Pipeline Deal That Derailed»). Идея статьи проста: закрытие проекта «Южный поток» является стратегическим поражением российского президента, вызванным его реваншистскими планами в отношении Украины. В статье, больше похожей на зловещую теорию заговора, чем на анализ новостей, утверждается, что проект строительства трубопровода был ключевым фактором в достижении одной из целей Путина — «дальнейшего усиления российского влияния в хрупких бывших государствах-сателлитах Советского Союза в рамках более широкой задачи по ослаблению единства в Европе». Цель статьи — указать на  «невидимую руку» Кремля в политике Болгарии. Если бы не «существенный просчет» в Крыму, проект «Южный поток» был бы осуществлен, и, следовательно, обеспечил бы и в дальнейшем зависимость Европы от российских энергоносителей.

Эта идея, в общем-то, не нова. Однако статья примечательна тем, что она не соответствует действительности. Читателям предлагается подробный обзор интриг Путина на европейском континенте, финансирования Кремлем ультраправых политических партий и антифрекинговых кампаний (движения по запрету добычи сланцевого газа — прим. перев.), предпринимаемых с намерением расширения и укрепления мнимой российской энергетической монополии в Европе. А в конце статьи авторы лишь между делом сообщают читателям, что в июне в Софию приезжала делегация во главе с Джоном Маккейном (John McCain). Несколько дней спустя Болгария приостановила работу по строительству «Южного потока». И, тем не менее, вместо того, чтобы заострить внимание на том, что мы являемся свидетелями нового этапа «большой игры» между США и Россией в Восточной Европе в XXI веке, Times продолжает рассказ о темных российских интригах в Болгарии и за ее пределами.

Статье отлично удается свести на нет ту легитимную причину, из-за которой остальные европейские страны помимо Болгарии выступали в поддержку «Южного потока». Читателям говорят, что «весной 2009 года болгар на две недели оставили замерзать без отопления, когда Россия перекрыла подачу газа, чтобы проучить Украину». Не было сказано ни одного слова об историческом контексте, не говоря уже о том, что, как писал Пьер Ноэль (Pierre Noel) из Международного института стратегических исследований, «европейские газовые кризисы 2006 и 2009 годов были спровоцированы Украиной, которая выполняла свои скрытые угрозы воровать из транзитного трубопровода газ, предназначавшийся для Европы, в том случае, если Россия потребует от Киева в перспективе оплачивать газ по рыночной цене».

Через неделю после этого материала в верхней части первой полосы была опубликована еще одна статья под заголовком «Украинский лидер потерпел поражение еще до свержения» («Ukraine Leader Was Defeated Even Before He was Ousted»). Авторы статьи пытались свести до минимума роль Запада в отстранении от власти в феврале Виктора Януковича, избранного демократическим путем президента Украины, который действительно, подобно своим предшественникам, оказался некомпетентным и коррумпированным. Нам сообщают, что в то время как «Россия назвала отстранение Януковича силовым «неофашистским» захватом власти, который был осуществлен при поддержке Запада и срежиссирован им, а представлен как народное восстание... Немногие из тех, кто не охвачен влиянием российской пропаганды, приняли эти заявления Кремля всерьез». Затем авторы статьи переходят к самому главному и помимо прочего указывают на исключительно ожесточенный и воинственный характер февральского восстания, подчеркивая, что «во время штурма пяти районных отделений милиции и управлений МВД в западных областях было изъято 1200 единиц огнестрельного оружия, в основном, пистолетов и автоматов Калашникова». Затем читателям сообщают, что сотни единиц этого оружия были отправлены в Киев.

Главная идея статьи заключается в том, что избранный демократическим путем президент Украины «был не столько отстранен от власти, сколько брошен на произвол судьбы своими же союзниками». Что, следовательно, исключает участие правительств западных стран и снимает ответственность (которая, вне всякого сомнения, на них лежит) за нагнетание кризиса, в результате которого — на момент написания этой статьи — погибло около 5 тысяч человек.

Читателям придется обратиться к другим источникам, если они захотят получить разъяснения причин, по которым канцлер Германии Ангела Меркель полностью отклонила предложенное Путиным в ноябре 2013 года трехстороннее соглашение по предотвращению кризиса. Вряд ли читатели смогут найти хоть какие-либо упоминания о закулисных маневрах американских дипломатов вроде помощника госсекретаря Виктории Нуланд (Victoria Nuland) и посла на Украине Джеффри Пайетта (Geoffrey Pyatt), проводившихся с целью заполучить себе в союзники украинское правительство, а также становящегося все более кровожадным лидера Арсения Яценюка. В этом случае слово «маневры» звучит слишком мягко. То, к чему прибегали Европа и Вашингтон, на самом деле было откровенным запугиванием посредством финансовых угроз.

Можно ли себе представить, чтобы, например, Times опубликовала аналитическую статью, скажем, о последних днях режима Альенде (Allende) или Мосаддыка (Mossadegh), не намекнув при этом на возможное участие ЦРУ? Разумеется, нет.

В конечном счете подобное изложение событий, в результате которых 21-22 февраля произошел государственный переворот, вызывает у читателя общее впечатление, что Times не считает предосудительным насильственное свержение демократически избранного правительства — если это действие осуществляется в отношении режима, который редакции издания не особенно нравится.