Координатор военного совета украинской партии «Народный фронт» Дмитрий Тымчук — о перестройке армии Украины по швейцарской модели и информационной политике Киева
Подполковник запаса Дмитрий Тымчук — координатор военного совета украинской партии «Народный фронт» (ее лидеры — премьер-министр Арсений Яценюк, глава Верховной рады Александр Турчинов и министр внутренних дел Арсен Аваков). На сайте НФ Тымчука называют одним из активнейших бойцов информационного фронта: созданная им группа «Информационное сопротивление» продвигает позицию Киева в связи с событиями на юго-востоке страны. Дмитрий Тымчук рассказал «Известиям» о структуре будущей украинской армии, «войне смыслов» и о том, почему полезно скрывать правду от населения.
— В каком направлении двигается Украина в рамках разработки военных реформ?
— Сначала держава определяет для себя угрозы. Угрозы не бывают чисто военными — они всегда сопряжены с другими сферами национальной безопасности: технологической, экономической, информационной и пр. Украина всегда игнорировала мировой опыт и шла по импровизационному пути. Долгое время наши политики на очень высоком уровне заявляли, что военных угроз для Украины нет.
Центр военно-политических исследований (его руководителем является Тымчук. — «Известия») еще в 2008 году предрекал возможность конфликта с Россией, в первую очередь, из-за базирования Черноморского флота в Крыму. Фраза «военных угроз не существует» имеет очень негативные последствия. Армии готовят не к наиболее вероятной, а к наиболее масштабной военной угрозе, насколько бы маловероятной она не была. По нашему периметру самая мощная армия у России. Мы не состоим в военно-политических союзах с этой страной, соответственно, ее можно рассматривать как потенциального противника. Именно поэтому наша армия должна быть способна противостоять российской.
Теоретически мы можем поставить миллион человек под ружье, но это порвет нашу экономику через несколько месяцев — с одной стороны, армия вытянет работоспособное население, с другой — страна понесет колоссальные военные затраты. Здесь абсолютно правильная точка зрения минобороны Украины — наиболее приемлем швейцарский вариант армии. Он подразумевает небольшую профессиональную армию. Военнослужащие, по сути, являются инструкторами, тренирующими активный резерв — граждан, которые регулярно проходят сборы на базе воинских частей по территориальному принципу, хорошо владеют не только стрелковым оружием, но и различными системами вооружения и в случае необходимости мобилизуются в краткие сроки в составе готовых подразделений, частей, соединений и принимают участие в боевых действиях.
— Швейцарская модель армии подразумевает в том числе выдачу гражданским резервистам оружия на руки?
— Это абсолютно непринципиально. С точки зрения военного дела нет разницы, прибудет боец в часть со своим оружием или получит его в течение 10 минут. Если война застанет бойца в постели, он и с оружием, и без него не сможет выполнять оперативные задачи самостоятельно. Вне зависимости от принципов формирования подготовки резерва необходимо пересматривать закон об оружии. Боевые действия идут уже семь месяцев — на руках у населения и до этого (начала боевых действий. — «Известия») было колоссальное количество незарегистрированного оружия, сейчас его терриконы. К примеру, люди, в том числе добровольцы, возвращаются из зоны АТО и везут с собой оружие — ловят далеко не всех.
Как показывает опыт стран, где разрешено хранение оружия, — применение его в преступных целях минимально. Ясно, что всем подряд оружие не раздашь — нужны критерии, в том числе психические. Тем не менее это серьезный инструмент уравнивания.
— Все-таки каковы основные принципы военной реформы? Какой будет армия Украины в будущем?
— Я могу рассказать, как поступает минобороны Украины. Заявив об армии по швейцарскому образцу, они сейчас ведут переговоры с общественными организациями в регионах и готовят меморандум, чтобы на их базе организовать систему территориальной обороны. Все активисты будут регулярно посещать воинские части, проходить добровольное обучение. Это будет костяк территориальной обороны. На мой взгляд, это чушь. Совершенно очевидно, что мы не можем отрицать советские наработки в этом плане. У нас есть мощная система ТСОУ (товарищество содействия обороне Украины, правопреемник ДОСААФ. — «Известия»). В его ведении большое количество стрелковых тиров, аэроклубов, автоклубов на территории Украины — их база в первую очередь может быть использована для подготовки резерва.
Мы должны полностью пересматривать нашу систему вооруженных сил. Необходимо создать как минимум 10 механизированных бригад, из них более половины должны базироваться в восточных регионах. В случае необходимости людей (резервистов. — «Известия») призовут, в течение нескольких часов они прибудут в часть, получат именно то вооружение, на котором они постоянно отрабатывают боевые задачи во время сборов. Таким образом, за считаные часы на базе каждой из механизированных бригад собирается еще одна — в течение 48 часов из 10 бригад мы получаем 20.
— А как относиться к заявлениям замглавы администрации Порошенко Дмитрия Шимкива об увеличении количества военнослужащих украинской армии более чем вдвое — с 2,8 до 7 человек на тысячу жителей?
— Во-первых, я бы не реагировал на политические заявления даже людей в погонах. Переходить к более детальному расписанию, определению приблизительной организационно-штатной структуры по видам вооруженных сил и родам войск можно только тогда, когда будут определены военные угрозы и облик необходимой нам армии. Украина заявила, что кадровая армия будет состоять из порядка 150 тыс. военнослужащих плюс 500 тыс. резерва. На самом деле это тоже популистское заявление. Мы сейчас отработали только сухопутные войска как головной элемент, силы специальных операций как отдельный род войск и ВВС. ВМФ пока не трогаем — делаем ставку на береговую оборону. Костяк сухопутных войск должны составлять 10 механизированных бригад, 3 танковые бригады, 5 аэромобильных бригад, на основе которых, как я уже говорил, с помощью резервистов развернется армия с удвоенной численностью. Только четко определив и утвердив все показатели, мы сможем сказать, какая численность войск нам нужна. Военное дело — такая же точная наука, как математика.
— В чем главный смысл вашей концепции информационной безопасности?
— Идет война смыслов. Одних и тех же людей вы [Россия] называете ополченцами, а мы [Украина] — террористами. Когда на информационном поле реализуется определенная политика, население рано или поздно начинается делать те акценты, которые делают СМИ. Патриотизм, наша земля, единая страна — это тезисы, которые должны объединять. Слава богу, ушли с повестки дня февральские инициативы об отмене статуса русского языка. Государство должно работать на единение. Меня называют журналистом, но я не работаю в этом формате. Мы занимаемся информационно-психологическими операциями (ИПсО). Нельзя проводить такие операции, основываясь на правде и полностью объективном освещении событий. Мы (организация «Информационное сопротивление», которую возглавляет Тымчук. — «Известия») достаточно сильно интегрированы в госструктуры, но у нас с ними конфликт, потому что власть плохо понимает, что такое информационно-психологические операции.
— То есть врать жителям страны полезно для государства? В чем особенность проведения ваших информационных операций?
— Те попытки сокрытия истины, которые сейчас часто происходят, — ложь ради лжи. Информационно-психологическое прикрытие должно осуществляться, когда мы готовим какой-то удар или военную операцию — тогда проходит дезинформация на информационном поле. Все детали этого механизма должны работать четко и слаженно. У нашей власти нет этого понимания. Вранье в плане ИПсО может быть оправданно только тем, что под этим прикрытием идет какое-то серьезное наступательно действие.
По Донбассу мы даем только 5% информации, которая у нас есть, 95% мы утаиваем. Когда страна находится в оборонительной ситуации и не проводит наступательных действий, для нее достаточно просто говорить правду. Когда наши войска на Донбассе начали оказывать сопротивление, возникли очень большие проблемы — в социальных сетях, в СМИ начали публиковать информацию о том, где дислоцируются наши подразделения, куда они перемещаются, описывался их состав, вооружение и даже морально-психологическое состояние личного состава. Такие вещи в любой воюющей стране недопустимы. Бывают случаи дружественного огня и ошибочных огневых ударов по гражданским объектам — ни в какой войне это никто никогда не исключит. Для формирования общественного мнения эти вещи необходимо скрывать — так поступает каждая страна. Когда идут целенаправленные акции против гражданского населения — это недопустимо, это военное преступление. Когда идут случайные жертвы — это совершенно другое дело.
— Готовы ли уже какие-то материалы будущей военной доктрины?
— Господин Порошенко идет по нехорошему пути господина Януковича — стратегически важные для государства решения принимаются без общественного обсуждения. У нас много говорят об общественности, но я не видел, чтобы вопросы такого плана выносились на обсуждение экспертов. Я боюсь, что эту доктрину мы будем принимать так же, как при Януковиче: нас поставят перед фактом, президент подпишет указ, и всё будет принято. В стране, которая борется за звание демократической, это абсолютно недопустимо.
Источник: Известия
