Принятая 26 августа 1789 года французская «Декларация прав человека и гражданина» по праву оценивается как важная веха в истории Европейско-Американской цивилизации. И это совершенно правильное заключение, так как впервые в законодательном акте не просто был сделан вывод, что «неведение, забвение или презрение прав человека суть единственные причины общественных бедствий», но и чётко зафиксировано:
Люди рождаются и пребывают свободными и равными в правах.
То есть впервые возник именно документ, в котором зафиксировано право свободы и равенства человека. Справедливости ради следует заметить, что мысль эта сама по себе далеко не нова. Ещё одному из «семи мудрецов Древней Греции», жившему в VI веке до нашей эры, Солону приписывается фраза:
Все люди должны быть равны и свободны.
Правда при этом он добавлял:
и у каждого должно быть не менее пяти рабов (!).
Такое своеобразное понимание прав «человека» сохранилось в Западной цивилизации и по сей день, однако прикрывается разнообразными «фиговыми» листочками общих слов о равенстве, братстсве и свободе.
Мы хотели бы с читателями поговорить о том, как будет разворачиваться процесс смены отжившей своё западной концепции глобализации новой концепцией, а такой процесс напрямую связано с понятием «Свобода», под котором мы понимаем Совестью ВОдительство БОгом ДАнное, поскольку данное слово — это древняя аббревиатура, и его понимание зависит, в первую очередь, от мировоззрения человека и уровня его нравственности.
ДЕКЛАРАЦИЯ БЕЗ РЕАЛЬНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ — ПУСТОЙ ЗВУК
Но прежде несколько слов о принятой Западом декларации, причинах её появления и основных её положениях. В идейно-теоретическом плане декларация является отражением идей французских просветителей XVIII века, взращенных в масонских организациях, а на её содержание прямое влияние оказала «Декларация независимости США», появившаяся тремя годами ранее, в которой уже можно было прочитать:
Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определёнными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью.
Сама «Декларация прав человека и гражданина» представляет собой компактный, достаточно структурно чёткий документ, состоящий из небольшой вводной части и 17 статей. Вот статья первая (повторимся, но данный текст имеет на это право):
Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах.
Далее перечисляются «естественные и неотъемлемые права человека», к которым в документе относятся «свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению». При этом дано и определение свободы, которая, по мнению авторов:
(Свобода) состоит в возможности делать всё, что не вредит другому: таким образом осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же самыми правами. Эти пределы могут быть установлены лишь Законом.
Провозглашались свобода личности, слова и печати, вероисповедания, обеспечение которых предусматривалось введением ряда прогрессивных, как для того, так, впрочем, и для нашего времени, принципов (подчеркнём, предусматривалось, так как на практике законы, обеспечивавшие исполнения этих принципов были достаточно далеки от совершенства) уголовного и уголовно-процессуального характера: никто не может подвергнуться обвинению, задержанию или заключению иначе как в случаях, предусмотренных законом, и при соблюдении установленных законом форм, никто не может быть наказан иначе как в силу закона, надлежаще примененного, изданного и обнародованного до совершения преступления, т.е. законы не должны иметь обратной силы, каждый предполагается невиновным, пока не установлено обратное. Даже для сегодняшнего дня вполне злободневно звучат такие положения о налогах, как равномерность их определения «на всех граждан соответственно их средствам» (сразу же вспоминаются дискуссии в новейшей истории России по поводу применения прогрессивного налога) и осуществление общественного контроля за их расходованием. Но особо принципиальное значение имела статья 17 Декларации, в которой собственность провозглашалась «неприкосновенным и священным» правом.
Но как бы там ни было, именно духом и идеей свободы проникнуто всё содержание «Декларация прав человека и гражданина 1789 года». Вот только что подразумевается под этим понятием? Существует множество различных определений свободы. Приведём рекомендуемое официальной российской наукой определение из «Новой философской энциклопедии», подготовленной Институтом философии РАН (Интернет-версия издания. 2-е изд. — М.: Мысль, 2010. — ISBN 978-5-244-01115-9):
Свобода — одна из основополагающих для европейской (обратите внимание почему-то только европейской — наше замечание при цитировании) культуры идей, отражающая такое отношение субъекта к своим актам, при котором он является их определяющей причиной и они, стало быть, непосредственно не обусловлены природными, социальными, межличностно-коммуникативными, индивидуально-внутренними или индивидуально-родовыми факторами. Культурно-исторически варьирующееся понимание меры независимости субъекта от внешнего воздействия зависит от конкретного социально-политического опыта народа, страны, времени. В живом русском языке слово «свобода» в самом общем смысле означает отсутствие ограничений и принуждения, а в соотнесенности с идеей воли — возможность поступать, как самому хочется.
«Это сладкое слово — свобода» (кстати, на киностудии Мосфильм в 1972 году был снят весьма неплохой политический детектив под таким названием, вполне пригодный для просмотра и в наше время) всегда вызывало повышенный интерес у каждого мыслящего человека, о чём ярко свидетельствуют высказывания великих людей на тему «Свобода»:
Свобода есть естественная способность каждого делать то, что ему угодно, если это не запрещено силой или правом.
Юстиниан
Бог не создал рабства, но одарил человека свободой.
Иоанн Златоуст
Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов.
Вольтер
Для существа нравственного нет блага без свободы, но эту свободу дает не Государь, не Парламент, а каждый самому себе, с помощью Божиею.
Карамзин
Свобода есть право делать все, что дозволено законами.
Монтескье
Всеобщий закон — это свобода, кончающаяся там, где начинается свобода другого.
Гюго
Свобода не легка, как думают ее враги, клевещущие на нее, свобода трудна, она есть тяжелое бремя. И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя.
Бердяев
Для научного развития необходимо признание полной свободы личности, личного духа, ибо только при этом условии может одно научное мировоззрение сменяться другим, создаваемым свободной, независимой работой личности.
Вернадский
Свобода означает ответственность. Вот почему большинство людей боится её.
Б. Шоу
Ну и, наконец, хрестоматийное выражение Иоганна Вольфганга Гёте:
Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой.
Само собой разумеется, каждый может найти и в определении Института философии РАН, и в высказываниях великих наиболее подходящую для него истину, но мы хотели бы попросить наших читателей не торопиться, а ознакомиться с нашим объяснением этого понятия и некоторых аспкектов, связанных с теорией прав человека, развитой в текущей концепции управления. Поскольку одно дело — декларировать «свободу» во всевозможных документах, а совсем другое — реально её обеспечить. А сегодня положение дел такового, что вся практика организации человеческого общежития по-западному отрицает и подавляет Свободу каждого, оставляя людей, в зависимости от их способностей на том или иной уровне Несвободы.
ТО, О ЧЁМ МОЛЧАТ «ПРАВОЗАЩИТНИКИ» ЗАПАДА
Одно из культовых мнений состоит в том, что государственность типа буржуазно-индивидуалистической демократии во всех её модификациях в странах Запада работает на воплощение в жизнь того, что принято называть «правами человека». В их нарушении Запад непрестанно обвинял СССР, а ныне продолжает обвинять Китай, Северную Корею, многие государства мусульманской региональной цивилизации.
Свод этих идей мы уже изложили выше, тут укажем кратко, что этот свод включает в себя: равенство людей в их правах вне зависимости от пола и происхождения (исходя из принципа, что права одной личности кончаются там, где она начинает ущемлять права другой личности); свободу личности в получении и распространении информации; свободу частной предпринимательской инициативы; гарантии неприкосновенности личности, жилища, собственности (к какой категории относительно недавно по историческим меркам — всего-то чуть более 150 лет назад — перестали относить других людей, запретив рабовладение и крепостное право).
Казалось бы свод этих деклараций и составляет основу того, что можно было бы назвать «государственной идеей» передовых государств Западной региональной цивилизации. И в этом активные «правозащитники»-прозападники стараются убедить всех остальных обывателей. Однако это не так. Дело в том, что «правозащитники»-индивидуалисты кое-чего не видят в системе внутриобщественных отношений, на что-то не обращают внимания, а кое-чему не придают значения (т.е. создают неопределённость) или придают ложное значение, делая всё это кто по ошибке, а кто и лицемеря по злому умыслу.
Вопреки декларациям о «правах человека» и «свободах личности» западных демократий и каждого из «правозащитников»-прозападников лично «государственной идеей» для всех без исключения государств, чья культура имеет корни в Библии, является следующая концепция осуществления рабовладения в глобальных масштабах (об этом мы писали http://inance.ru/2015/07/politsili-koncepciya/):
Не давай в роcт брату твоему (по контексту единоплеменнику-иудею) ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что возможно отдавать в рост; иноземцу (т.е. не иудею) отдавай в рост, чтобы господь бог твой (т.е. дьявол, если по совести смотреть на существо ростовщического паразитизма) благословил тебя во всем, что делается руками твоими на земле, в которую ты идешь, чтобы владеть ею» (последнее касается не только древности и не только обетованной древним иудеям Палестины, поскольку взято не из отчёта о расшифровке единственного свитка, найденного на раскопках, а из современной, массово изданной книги, пропагандируемой всеми Церквями и частью «интеллигенции» в качестве вечной истины, данной якобы Свыше), — Второзаконие, 23:19, 20.
И будешь господствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут», — Второзаконие, 28:12. «Тогда сыновья иноземцев (т.е. последующие поколения не-иудеев, чьи предки влезли в заведомо неоплатные долги к племени ростовщиков-единоверцев) будут строить стены твои (так ныне многие семьи арабов-палестинцев в их жизни зависят от возможности поездок на работу в Израиль) и цари их будут служить тебе («Я — еврей королей» — возражение одного из Ротшильдов на неудачный комплимент в его адрес: «Вы король евреев»); ибо во гневе моем я поражал тебя, но в благоволении моем буду милостив к тебе. И будут отверзты врата твои, не будут затворяться ни днём, ни ночью, чтобы было приносимо к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народы и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся», — Исаия, 60:10 — 12.
Иерархии всех якобы-Христианских Церквей, настаивают на священности этой доктрины, а канон Нового Завета, прошедший цензуру и редактирование еще до Никейского собора (325 г. н.э.), от имени Христа, безо всяких к тому оснований, провозглашает её до скончания веков в качестве благого Божьего промысла:
Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков (т.е. Ветхий Завет). Не нарушить пришел Я, но исполнить. Истинно говорю вам: доколе не прейдёт небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится всё, — Матфей, 5:17, 18.
Вся история библейской культуры (ею заражён Запад, Россия, и часть бывших колоний государств Запада) разворачивалась на основе этой доктрины, созданной в иерархии жреческих посвящений древнего Египта, которая была фактически «КГБ» этой тогда региональной цивилизации.
Понимание этой доктрины — ключ к пониманию глобальной истории и проблематики, которая непрестанно порождается этой доктриной, накапливается и требует своевременного разрешения, поскольку в противном случае способна погубить нынешнюю глобальную цивилизацию, чему красноречивый пример — нынешний биосферно-культурный кризис.
Но ростовщичество — только один из способов выражения в жизни общества паразитической нравственности и этики, свойственной личностям тех или других субъектов.
ЧТО ТАКОЕ ПАРАЗИТИЗМ?
В общем случае паразитизм выражается в том, что субъект осознанно настаивает на своём праве получать от Жизни в целом, от биосферы Земли, от других людей всё в готовом к удовлетворению его естественных и противоестественных потребностей виде, не отдавая Жизни ничего кроме продуктов своей физиологии и отбросов, возникающих в результате удовлетворения им каких-либо своих потребностей; или же бессознательно-автоматически ведёт себя по жизни в соответствии с высказанным принципом, достигая в паразитизме большего или меньшего успеха, соответствующего его способностям паразитировать в складывающихся вокруг него обстоятельствах, которые могут включать и встречный паразитизм в отношении него самого.
Паразитизму неотъемлемо сопутствует вседозволенность, которая выражается в устремлённости к употреблению чужих и общих ресурсов своекорыстно вопреки жизненным интересам окружающих и потомков, а также к низведению других людей до категории «природных ресурсов», эксплуатация которых в своих личных и корпоративных интересах не возбраняется.
Когда склонные к паразитизму и вседозволенности объединяются в социально значимые группы, то в обществе сама собой складывается иерархия взаимного паразитизма и вседозволенности.
Библейской культуре изначально было свойственно убеждать людей в том, что её нормы организации жизни общества — от Бога и потому роптать против них — грех перед Богом. По мере развития и обретения власти над обществом её светской составляющей ссылки на Бога стали реже, но она по-прежнему работала на то, чтобы новые поколения жили в соответствии с её основополагающим принципом — соучастие в системе взаимного паразитизма.
Вследствие воздействия этой культуры многие выросшие в её среде
- убеждены в том, что она, как максимум, — наилучшая из возможных, а как минимум, — выражает истинную природу человека, и потому необходимо подчиниться ей и терпеть её негатив, поскольку жить иначе всё равно невозможно;
- не способны чувствовать ни паразитизм со своей стороны в отношении окружающих, ни паразитизм в отношении них самих;
- не способны переосмыслить и понять суть своей культуры, когда им прямо на неё указывают.
Законодательство всех государств, а не только принадлежащих к библейской культуре, определяет правила распределения населения по ступеням иерархии взаимного паразитизма и вседозволенности и правила перехода с одной ступени на другую как «вверх», так и «вниз». И лояльность граждан выражается формально в соблюдении норм поведения, предписанных его действующими законами, а по существу — в согласии влачить существование, будучи невольником иерархии взаимного паразитизма.
Паразитическая суть библейской культуры — это та тема, которая не подлежит обсуждению на Западе ни публично, ни в профессиональной среде социологов, что только усугубляет течение дел.
Обходя эту проблематику молчанием, «правозащитники»-прозападники либо бесчувственны к этой сути западной культуры, либо лицемерят, пропагандируя в обществе в качестве «государственной идеи» «права человека» в смысле разного рода «свобод личности» не выявлять паразитическую суть культуры Запада и не оспаривать правомерность её поддержания в настоящем и воспроизводства в будущем в новых поколениях.
Тем не менее, живя в этой культуре, индивид может быть недоволен одним из двух:
- иерархией взаимного паразитизма и вседозволенности как таковой и организационными принципами её поддержания и воспроизводства в преемственности поколений;
- своим низким, на его взгляд, положением в иерархии взаимного паразитизма.
ПРЕСТУПНИКИ В ПАРАЗИТИЧЕСКИХ ОБЩЕСТВАХ
По отношению к обществу, живущему в соответствии с принципами допустимости взаимного паразитизма по способностям каждого, недовольство иерархией паразитизма как таковой или своим низким статусом в ней — антиобщественное поведение, как минимум в мыслях. Когда мысли выражаются в соответствующих делах, не вписывающихся в действующее законодательство, то это — преступление.
И бoльшую часть преступности в западном мире составляют преступления, представляющие собой не преступления отрицания иерархии взаимного паразитизма и вседозволенности в принципе, — в таких «преступлениях» выражается если и не нормальная человеческая нравственность, то стремление воспроизвести её в себе и в обществе. Бoльшую часть составляют преступления, представляющие собой перемещение субъекта вверх по ступеням легитимной иерархии взаимного паразитизма и вседозволенности незаконными способами, опускание других людей в ней (так же незаконными способами) и порождение в обществе нелегитимных, т.е. не признаваемых законом иерархий взаимного паразитизма и вседозволенности.
Порождение нелегитимных в обществе иерархий взаимного паразитизма и вседозволенности — это удел уголовных и политически-экстремистских мафий.
Заправилы цивилизации взаимного паразитизма и вседозволенности заинтересованы не в защите «прав человека» и свобод личности, а в поддержании устойчивости «легитимной» иерархии, как способа существования общества и осуществления своей власти над ним. Объективно культура западного типа (или хотя бы отчасти родственная ей) такова, что общество непрестанно обречено оказываться перед вопросом, высказанным И.Бабелем в его рассказах про жизнь в дореволюционной Одессе: «Где кончается полиция и начинается Беня Крик?» — и получать невразумительный ответ на него, в том смысле, что «там, где кончается полиция, там и начинается Беня Крик».
В результате в обществе буржуазно-индивидуалистической «демократии», склонной к перерождению в «полицейское государство», на протяжении последних 150 — 200 лет также непрестанно встаёт и обсуждается вопрос: А есть ли альтернатива этому образу жизни? И каким образом возможно воплощение этой альтернативы в жизнь?
КАК МЕНЯЮТСЯ ВОДЫ?
Суфийская притча
Один мудрец однажды обратился к человечеству с предостережением.
— Наступит такой день, когда вся вода в мире, кроме той, что будет специально собрана, исчезнет. Затем на смену ей появится другая вода, и люди сойдут от неё с ума.
Лишь один человек понял смысл этих слов. Он набрал запас воды побольше и спрятал её в надёжном месте. Затем он стал поджидать, когда вода изменится. В предсказанный день все реки иссякли, колодцы высохли, и тот человек, удалившись в своё убежище, стал пить из своих запасов. Но вот прошло какое-то время, и он увидел, что реки возобновили своё течение; и тогда он спустился к другим сынам человеческим и обнаружил, что они говорят и думают совсем не так, как прежде, что с ними произошло то, о чём их предостерегали, но они не помнят этого. Когда же он попытался с ними заговорить, то понял, что они принимают его за сумасшедшего, выказывая ему враждебность либо сострадание, но никак не понимание.
Поначалу он не притрагивался к новой воде, каждый день возвращаясь к своим запасам. Однако, в конце концов, он решился отныне пить новую воду — потому что выделявшие его среди остальных поведение и мышление сделали его жизнь невыносимо одинокой. Он выпил новой воды и стал таким же, как все. И начисто забыл о своём запасе иной воды. Окружающие же его люди смотрели на него как на сумасшедшего, который чудесным образом излечился от своего безумия.
Культуру общества следует рассматривать как информационно-алгоритмическую систему, которая выражается в его социально-экономической организации. Это означает, что вне зависимости от того, осознаю́т люди этот факт либо же нет, но всякая культура объективно несёт в себе направленность на достижение вполне определённых целей — иными словами определённых результатов развития общества на её основе, а равно и под её властью. То обстоятельство, что общество само порождает культуру и непрестанно её изменяет, большей частью не задумываясь о целях, на которые при этом люди вольно или невольно ориентируют и переориентируют культуру и субкультуры в её составе, существа дела не меняет.
Если соотносить культуру как информационно-алгоритмическую систему с полной функцией управления, начиная от первых этапов полной функции, то сформировавшаяся культура вторична по отношению к действующей концепции управления в том смысле, что именно культура формирует определённые стереотипы поведения и отношения к явлениям внутреннего и внешнего мира человека. При этом концепция управления сама представляет собой результат нравственно обусловленного переосмысления кем-то предшествующей культуры и выражающей её концепции управления — вне зависимости от того, сложилась та или иная культура как выражение некой равнодействующей коллективного бессознательного или представляет собой следствие осознанной концептуальной властности тех или иных персон или социальных групп (о явлении концептуальной власти в обществе смотри статью http://inance.ru/2015/07/politsili-koncepciya/). Но в отличие от концепции, которая может быть выражена относительно малочисленной (по отношению к обществу) группой «основоположников», культура — результат, в который вносит тот или иной вклад каждый член общества. Поэтому надо заботиться о том, чтобы не вливать свою «ложку «дёгтя», в бочку общего всем «мёда».
В настоящее время мы переживаем период, когда 1) библейский проект глобализации посредством порабощения человечества от имени Бога утратил работоспособность и исчерпал свои возможности агрессии вследствие смены логики социального поведения (http://inance.ru/2015/03/smena-logiki/), 2) в обществе развивается альтернативно-объемлющий библейский — Русский проект глобализации (http://newyouthpolicy.org/ru/articles-ru/242-russian-conception-of-globalization) и концепция в его основе.
Соответственно встаёт вопрос о взаимоотношениях в процессе вытеснения из жизни обществ библейской концепции — новой, более справедливой концепцией: 1) общественных институтов как таковых, 2) социально-экономической системы, сложившейся под властью библейской концепции, и отформатировавшей в соответствии с её требованиями общественные институты, 3) Русского варианта глобализации и 4) людей, являющихся носителями всего названного.
При этом подавляющее большинство толпы и, тем более её «элитарная» составляющая, не осознают всей проблематики реализации полной функции управления в жизни обществ и различия концепций. Большинству свойственно пребывать во власти абстрактного гуманизма, не различающего концепций в силу калейдоскопического идиотизма, целенаправленно сформированного толпо-«элитарной» культурой, и в особенности семейным воспитанием и сферой образования как общественными институтами.
Это обстоятельство — определяющее характер стратегии освобождения общественных институтов из-под власти библейского проекта и библейской системы, а также из под власти иных толпо-«элитарных» проектов.
Толпарь, порабощённый той или иной традицией, в подавляющем большинстве случаев психологически (мировоззренчески, нравственно) не готов к восприятию новой информации концептуального характера, вследствие чего реагирует на неё и её распространителей либо скептически-нигилистически (не задумываясь о том, что нигилизм — выражение творческой импотенции, открывающей дорогу Злу), либо агрессивно. Однако при этом он в большинстве случаев хотел бы улучшить в жизни общества те или иные частности, в силу чего вопрос об улучшении тех или иных частностей для него интересен. Если он представитель таких общественных институтов как государственность и система образования, то в принципе он способен содействовать осуществлению частных улучшений, если видит в их успехе как минимум — отсутствие негативной реакции вышестоящего начальства, а как максимум — возможность осуществить карьерный рост или создать благообразный «имидж» в глазах окружающих.
Если рассматривать отношение той или иной концепции к потребностям индивидов и общества, то:
- Есть потребности и виды деятельности, суть которых не изменяется в зависимости от концепций, под властью которых живёт общество;
- есть потребности и виды деятельности, которые необходимы в одной концепции и запретны в другой;
- есть виды потребностей и деятельности, допустимость или недопустимость которых в той или иной концепции определяется сопутствующими обстоятельствами.
Всё это носит конкретный характер и является основой для идентификации и разграничения в жизненной практике концепций и выражающего каждую из них реального управления.
Соответственно этому обстоятельству, стратегия освобождения общественных институтов из-под власти концепций толпо-«элитаризма» может осуществляться под видом как бы разрозненных действий, каждое из которых улучшает те или иные частности, но которые в совокупности ведут к освобождению общественных институтов из-под власти библейской системы и переходу их под власть альтернативной концепции. Благонамеренный толпарь о происходящем в большинстве своём догадаться не способен, а посвящённые лишены возможности публично обсуждать концептуальную проблематику по её существу в силу поработительного характера всех концепций толпо-«элитаризма», выявляемого с нравственно-мировоззренческих позиций альтернативной концепции.
Это означает, что посвящённые могут защищать библейский проект, только убирая с должностей своих подчинённых, чья благонамеренная деятельности в отношении улучшений тех или иных частностей, опознаётся посвящёнными как враждебная по отношению к концепциям толпо-«элитаризма», которым привержены посвящённые. Такая стратегия защиты толпо-«элитарной» системы может быть эффективной только в том случае, если мало тех, кого приходится убирать с должностей под разными предлогами за фактическую нелояльность и разрушение господствующей системы.
Если же придётся убирать многих, то эта стратегия не работает, поскольку она плодит множество пострадавших за правду. Эти пострадавшие за правду разделяются на несколько потоков: деморализованные, опираться на которых противникам новой концепции становится невозможным; убеждённые противники системы, от которой они пострадали, и часть из них под давлением обстоятельств будет вынуждена задуматься о смысле жизни, об обусловленности жизни обществ концепциями управления, о различии концепций и о своём концептуальном выборе. Из числа последних какая-то часть станет приверженцами новой концепции.
Однако у какой-то части возникнет обида за то, что их употребили в тёмную, «подставили под бой», в результате чего они лишились ставшего привычным для них и их семей системно обеспеченного комфорта и т.п., реализовав в отношении них принцип «каждый в меру понимания работает на себя, а в меру непонимания — на тех, кто понимает больше». Но эта обида, по сути, носит демонический характер и сродни обиде чёрта на Вакулу, употребившего чёрта для поездки в Петербург в ночь под Рождество. Если индивид освободится от собственного демонизма — пройдёт и обида.
Осуществление стратегии освобождения общественных институтов из под власти толпо-«элитарных» концепций путём проведения в жизнь как бы разрозненных частных улучшений предполагает не проникновение приверженцев новой концепции управления в исторически сложившуюся систему власти над общественными институтами и мимикрию в ней под «своего», а вхождение в общественные институты и деятельности в них на основе этических стандартов этой новой концепции при соблюдении принципа:
если не хочешь прослыть лжецом, то не всем в степи рассказывай о высоких снежных вершинах
т.е. каждому только правдивая информация по характеру такая, которую он способен принять без агрессии в отношении просветителя и которая ему необходима для разрешения его деловых и житейских проблем.
И хотя проникать необходимо и в общественный институт государственности, и в общественный институт сферы образования, но приоритет — за проникновением в сферу образования, поскольку её выпускники приходят для работы во все сферы деятельности, включая и государственность, с теми знаниями и навыками, с тем миропониманием, которое сформировала система образования.
Об уровне обретения свободы
Анализируя роль культуры в жизни общества и в особенности последствия и характер появления в культуре той или иной ранее не известной в ней информации, можно придти к выводу, что исторически сложившиеся цивилизованные общества порождают три уровня несвободы индивидов.
Уровень первый. На нём пребывают освоившие некий минимум общеупотребительных социально значимых знаний и навыков, не умеющие самостоятельно осваивать (на основе литературы и иных источников информации) и производить «с нуля» новые для них знания и навыки.
Такие люди способны работать только в профессиях, не требующих какой-либо специализированной квалификации, или в массовых профессиях, которые можно без особых затрат труда и времени освоить на основе всеобщего образовательного минимума. Они — наиболее несвободны, поскольку практически не имеют свободного времени и не способны войти в иные сферы деятельности кроме тех, которые так или иначе освоили и в которых оказались, возможно, не по своей воле.
Уровень второй. Освоившие знания и навыки «престижных» профессий, в которых относительно непродолжительная занятость (каждодневная или эпизодическая) обеспечивает достаточно высокий доход, что позволяет иметь некоторое количество свободного времени и распоряжаться им по своему усмотрению. Они в своём большинстве также не умеют самостоятельно осваивать и производить «с нуля» новые для них знания и навыки, в особенности вне сферы их профессиональной деятельности. Поэтому их несвобода начинается тогда, когда освоенная ими профессия обесценивается, а они, не умея быстро освоить какую-либо иную достаточно высокодоходную профессию, скатываются в первую группу.
На этом уровне в культурах большинства цивилизованных обществ индивидам предоставляется доступ к знаниям и навыкам, которые позволяют им войти в сферу управления общественной в целом значимости, оставаясь при этом концептуально безвластными.
Термин «концептуальная власть» следует понимать двояко: во-первых, как тот вид власти, который даёт обществу концепцию его жизни в преемственности поколений как единого целого (т.е. определяет цели бытия общества, пути и средства их достижения); во-вторых, как власть самой концепции над обществом.
Уровень третий. Умеющие самостоятельно осваивать ранее выработанные и производить «с нуля» новые для них и общества знания и навыки общественной в целом значимости и эксплуатировать их на коммерческой или какой-либо иной социально-статусной основе.
Их несвобода начинается тогда, когда они, не задумываясь об объективности Добра и Зла, о различии их смысла, впадают осознанно или неосознанно во вседозволенность и начинают творить объективно недопустимое Зло, в результате чего сталкиваются с потоком сдерживающих их активность тех или иных неподвластных им обстоятельств — вплоть до убийственных. Эти факторы могут быть как внутрисоциальными, так и общеприродными, и могут иметь масштаб как личностный, так и более широкий — вплоть до глобального.
Выход на этот уровень обусловлен освоением в том числе и управленческих знаний и навыков, включая и те, которые необходимы для обретения и осуществления концептуальной властности.
В условиях обществ, в которых население подразделяется на простонародье и правящую «элиту», в которой из поколения в поколение воспроизводится ещё более узкая социальная группа, несущая ту или иную эзотерическую традицию, выход на этот уровень блокируется системой как всеобщего, так и «элитарного» образования. Выход на него возможен либо самочинно (к этому способны редкие самоучки), либо вследствие принадлежности к определённым кланам эзотеристов или избрания этими кланами индивида для включения его в свои ряды. Эта блокировка носит не спонтанно-естественный характер, а представляет собой целенаправленно выстроенный системообразующий культурологический фактор, в действии которого выражается защита своей монополии на концептуальную властность тех или иных клановых группировок, которая позволяет им эксплуатировать остальное — управленчески недееспособное — общество в своих интересах.
Уровень обретения свободы — один единственный: человек, действуя по совести, осознаёт объективное различие Добра и Зла, их смысл, и на этой основе, приняв сторону Добра, обретает способность осваивать самостоятельно и производить «с нуля» новые для него и общества знания и навыки заблаговременно или же в темпе развития ситуации. По этой причине он обретает независимость от корпораций, монополизировавших те или иные социально значимые знания и навыки, на которых основывается социальный статус их представителей.
Отметим, что в религиозном миропонимании совесть — врождённое религиозное чувство человека, «подключённое» к его бессознательным уровням психики; на её основе строится диалог человека и Бога, если человек не уклоняется от этого диалога сам, и в этом диалоге Бог даёт каждому доказательство Своего бытия в полном соответствии с принципом «практика — критерий истины». Именно по этой причине совесть в религиозном миропонимании является средством разграничения объективных Добра и Зла в конкретике непрестанно текущей жизни общества, а добрый человек — человек живущей под властью диктатуры совести. И только он — свободен: объективно так сложилось, что слово «свобода» в русском языке — аббревиатура — С+овестьюВО+дитетельство, БО+гом ДА+нное. В атеистическом миропонимании природа и источник совести не познаваемы, хотя факт активности её в психике многих людей некоторыми школами атеистической психологии признаётся.
О совести и свободе в указанном смысле можно говорить как о само собой разумеющемся факте, не вдаваясь в обсуждение вопросов богословских традиций исторически сложивших концепций вероисповедания, если обстоятельства к этому не располагают; либо если приходится объяснять эту проблематику атеистам-материалистам, для которых обращение к богословским вопросам — заведомый признак неадекватности собеседника, или атеистам-идеалистам, для которых несогласие собеседника с принятой ими традицией вероисповедания — заведомый признак одержимости и сатанизма.
Выход на этот уровень свободы обеспечивает освоение диалектики в изначальном значении этого слова:
Искусство диалектики — плохо формализуемо в силу того, что всякий раз оно выражается в нюансах неповторимой конкретики жизненных обстоятельств его применения. Тем не менее, именно оно, вне зависимости от степени его осознанности индивидом, является основой познания и творчества. По своей сути оно представляет собой навык созидательного разрешения неопределённостей и по причине дискретного характера мировоззрения и миропонимания людей и потому является генетически запрограммированным навыком, однако, не автоматически возникающим, а взращиваемым в процессе личностного развития.
Оно лежит в основе выработки всех знаний и навыков, в том числе и необходимых для освоения концептуальной власти, направленной на освобождение остального общества из-под власти невежества на трёх выше названных уровнях несвободы. Вне диктатуры совести искусство диалектики вырождается в так называемую «дьявольскую логику», в которой аксиоматика и правила меняются по мере необходимости в тех пределах, которые допускают оппоненты приверженца «дьявольской логики».
Если об искусстве диалектике напоминать и показывать его роль в обретении свободы личностью и обществами, то у достаточно большой части аудитории возникнет интерес к тому, чтобы его освоить и пользоваться им в жизни.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Если говорить о праведных тенденциях общественного развития, то они направлены на то, чтобы все люди к началу юности выходили на уровень свободы в том смысле, как это определено выше. На это должна быть направлена и политика государства, и прежде всего — в сфере образования и воспитания подрастающих поколений. В противном случае общество людей без стыда и совести, пребывающих на трёх уровнях несвободы, не может быть ни демократическим, ни суверенным, а права человека будут только декларироваться, но опровергаться по умолчанию практикой жизни в таком обществе. Оно обречено быть не хозяином самому себе, а заложником обстоятельств.
Дело в том, что концептуальная власть — начало и конец всех внутрисоциальных контуров циркуляции управленческой информации в обществе. По своей природе концептуальная власть самовластна и носит надгосударственный и надзаконный характер. Поэтому, если знания и навыки, необходимые для обретения концептуальной властности как свойства личности доступны в обществе всем, то злоупотребления каким-либо видом власти со стороны тех или иных меньшинств в этом обществе оказываются невозможными. Если же такого рода знания и навыки узурпированы и стали монопольным достоянием какой-либо «элитаризовавшейся» социальной группы, то все остальные оказываются под её властью до тех пор, пока не выработают в себе знаний и навыков, необходимых для того, чтобы сделать неработоспособной ту концепцию, власть которой их поработила и угнетает.
Соответственно в сфере образования деятельность приверженцев новой концепции должна быть направлена на выведение как можно большего количества обучаемых на уровень свободы, а не на прямую борьбу с приверженцами «болонского процесса», ЕГЭ и т.п.. В случае успеха в деле пробуждения интереса учеников к освоению искусства диалектики, освоившие диалектику сами преодолеют все негативные последствия реформы системы образования в духе «болонского процесса» и, обретя концептуальную властность, сами выстроят социально-экономическую систему на основе новой концепции управления и создадут выражающую её культуру, в которой общественные институты будут нести должные им функции.
Источник: inance.ru
От редакции "Закон Времени": Смотрите наш фильм по данной теме: Толпо-«элитаризм»
