Вчера в рамках правительственного часа ответ перед сенаторами держал руководитель Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев. Задача была непростой: объяснить законодателям, почему наши компании продают нефть внутри России на 20% дороже, чем иностранным покупателям. Дело пахло большим разносом, но Артемьев сделал ход конем: он попросил помощи у сенаторов.
Ситуация и впрямь парадоксальная. Вот добыли в Сибири тонну нефти. Потом ее через полконтинента везут, допустим, до Роттердама и там продают... на 20% дешевле чем она стоит в Омске. На самом деле ничего удивительного нет. Просто в Европе нефть продают по рыночной цене, дороже никто не купит, а в России — монополисты продают по какой захотят, и государство ничего не может поделать. Никто же не удивлялся, когда во всем мире цены на топливо упали в 2,8 — 3,6 раз, а в России снизились на считанные проценты.
После прошлогодних изменений в законодательство у государства появились хоть какие-то рычаги воздействия на нефтяников. Например, их можно оштрафовать за сговор. И с тех пор наштрафовали уже на 26 миллиардов рублей, но с четверки крупнейших нефтяных кампаний — как с гуся вода. Вместо того, чтобы конкурировать, они делят регионы между собой, в результате чего получаются парадоксальные скачки цен: в Поволжье топливо стоит дороже, чем на Дальнем Востоке. Через чиновничьи аппараты акулы углеводородного бизнеса не дают конкурентам запускать нефтеперегонные заводы на «своей» территории. Один из них построен в Курганской области уже 2 года назад и все это время простаивает: нет бумажки на пуск. И не будет, пока регион контролирует другая кампания.
Чтобы ни дай Бог в России не появился рынок нефтепрордуктов, кампании не торгуют через биржи. В прошлом году на биржах было реализовано 2% углеводородов. Нужно — минимум 15%, только тогда хотя бы специалисты поймут, а какова реальная стоимость нефти в России?
- Через какое время ситуация может стать нормальной, когда появится рынок нефтепродуктов? - поинтересовался сенатор Новиков и получил грустный ответ: «Если мы немедленно примем очень жесткие меры — через 5 лет».
А меры ФАС предлагает такие. Утвердить законом формулу расчета цены на основе обратного отсчета. Берем стоимость в Роттердаме, вычитаем логистику от Омска до Роттердама. Вот столько она и должна стоить в Омске. Запретить оптовым торговцам нефтью иметь свои бензоколонки. А если в каком-нибудь регионе одной фирме принадлежит более 35% автозаправочных станций — не выделять ей больше землю под новые.
Артемьев признал, что от таких мер нефтяные магнаты завоют и побегут убеждать тех же законодателей, что из-за этого бюджет страны потеряет доходы. И все же он попросил сенаторов поддержать позицию ФАС и дать команду «фас». Они ничего не ответили, но тепло поблагодарили за выступление. А затем, уже в кулуарах, Артемьев признался, что... ничего не имеет против монополий. Дело было так: глава ФАС подошел к выставленным возле зала заседаний камерам, чтобы пообщаться с прессой, но организаторы его одернули: «Сюда нельзя, это для Миронова». «Монополия Миронова, - улыбнулся Артемьев. - Но в данном случае я ничего против не имею. Он — естественный монополист». И перешел в другой закуток, где ответил на вопрос «МК» о прогнозе по ценам на нефть: «Я считаю, что нельзя чиновникам делать таких прогнозов, потому что после них сами знаете, что начинается (видимо-паника и скачки цен, авт.). Если серьезно, то цены на нефть в России полностью зависят от мировых, плюс еще хвост из 20%, о которых я говорил. Надеюсь, что нам удастся этот хвост отрубить».
Ситуация и впрямь парадоксальная. Вот добыли в Сибири тонну нефти. Потом ее через полконтинента везут, допустим, до Роттердама и там продают... на 20% дешевле чем она стоит в Омске. На самом деле ничего удивительного нет. Просто в Европе нефть продают по рыночной цене, дороже никто не купит, а в России — монополисты продают по какой захотят, и государство ничего не может поделать. Никто же не удивлялся, когда во всем мире цены на топливо упали в 2,8 — 3,6 раз, а в России снизились на считанные проценты.
После прошлогодних изменений в законодательство у государства появились хоть какие-то рычаги воздействия на нефтяников. Например, их можно оштрафовать за сговор. И с тех пор наштрафовали уже на 26 миллиардов рублей, но с четверки крупнейших нефтяных кампаний — как с гуся вода. Вместо того, чтобы конкурировать, они делят регионы между собой, в результате чего получаются парадоксальные скачки цен: в Поволжье топливо стоит дороже, чем на Дальнем Востоке. Через чиновничьи аппараты акулы углеводородного бизнеса не дают конкурентам запускать нефтеперегонные заводы на «своей» территории. Один из них построен в Курганской области уже 2 года назад и все это время простаивает: нет бумажки на пуск. И не будет, пока регион контролирует другая кампания.
Чтобы ни дай Бог в России не появился рынок нефтепрордуктов, кампании не торгуют через биржи. В прошлом году на биржах было реализовано 2% углеводородов. Нужно — минимум 15%, только тогда хотя бы специалисты поймут, а какова реальная стоимость нефти в России?
- Через какое время ситуация может стать нормальной, когда появится рынок нефтепродуктов? - поинтересовался сенатор Новиков и получил грустный ответ: «Если мы немедленно примем очень жесткие меры — через 5 лет».
А меры ФАС предлагает такие. Утвердить законом формулу расчета цены на основе обратного отсчета. Берем стоимость в Роттердаме, вычитаем логистику от Омска до Роттердама. Вот столько она и должна стоить в Омске. Запретить оптовым торговцам нефтью иметь свои бензоколонки. А если в каком-нибудь регионе одной фирме принадлежит более 35% автозаправочных станций — не выделять ей больше землю под новые.
Артемьев признал, что от таких мер нефтяные магнаты завоют и побегут убеждать тех же законодателей, что из-за этого бюджет страны потеряет доходы. И все же он попросил сенаторов поддержать позицию ФАС и дать команду «фас». Они ничего не ответили, но тепло поблагодарили за выступление. А затем, уже в кулуарах, Артемьев признался, что... ничего не имеет против монополий. Дело было так: глава ФАС подошел к выставленным возле зала заседаний камерам, чтобы пообщаться с прессой, но организаторы его одернули: «Сюда нельзя, это для Миронова». «Монополия Миронова, - улыбнулся Артемьев. - Но в данном случае я ничего против не имею. Он — естественный монополист». И перешел в другой закуток, где ответил на вопрос «МК» о прогнозе по ценам на нефть: «Я считаю, что нельзя чиновникам делать таких прогнозов, потому что после них сами знаете, что начинается (видимо-паника и скачки цен, авт.). Если серьезно, то цены на нефть в России полностью зависят от мировых, плюс еще хвост из 20%, о которых я говорил. Надеюсь, что нам удастся этот хвост отрубить».
Источник: mk.ru
