«Известия» выяснили, о чем еще экс-глава Минфина Алексей Кудрин вспомнил в книге про него
Пенсионный возраст в РФ могли повысить еще во время кризиса 2008–2010 годов — предметные дискуссии по этому поводу велись в правительстве, но тогда решение не было принято. Об этом и многом другом в книге «Экономическое развитие России», которая выходит в свет в конце сентября, вспоминает экономист Алексей Кудрин. «Известиям» заранее удалось ознакомиться с самыми интересными фрагментами издания, которое состоит из статей, выступлений и интервью бывшего главы Минфина, и приурочено к его 60-летию. На страницах этой книги Алексей Кудрин также рассказал, что, по его мнению, позволило преодолеть проблемы предыдущего кризиса, не допустить падения доходов и чего больше всего боялся министр финансов.
Кудрин, который сейчас возглавляет Счетную палату, в кризис 2008–2010 годов был министром финансов — ключевого ведомства по латанию дыр в моменты экономических катаклизмов. В памяти общественности эта фигура прочно зафиксировалась в качестве создателя стабфонда — «подушки безопасности» на критические моменты, который позднее был разделен на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния (ФНБ). В нынешний кризис государственные сбережения также стали источником решения проблем.
«Чуть до драк не доходило»
Трудно поверить, что в нынешней реальности Алексей Кудрин даже призывал правительство смягчить бюджетное правило, чтобы больше средств направлялось на развитие, а не в «кубышку». А ведь когда-то приходилось преодолевать мощное сопротивление со стороны экономистов и коллег по кабинету министров, чтобы доказать необходимость создания подушки безопасности. Аналогичные споры актуальны и в нынешний кризис — они не сходят с повестки дня, однако уже не напоминают битву минувших дней.
— Впервые мы создали «резервный фонд» в 2003 году, но он еще не был юридически оформлен. При планировании бюджета была зарезервирована значимая по тем временам сумма — 100 млрд рублей. Идея создания подобного фонда не нова, это нормальная мировая практика. Я углубился в исследование этой проблемы, съездил с командой специалистов в Норвегию, изучил их опыт, — вспоминает Алексей Кудрин.
В течение 2003 года шла подготовка, а с 1 января 2004 года в Бюджетный кодекс был введен механизм стабилизационного фонда.
— Вместе с тем доходы (бюджета. — «Известия») росли, а меня ругали: мол, я изымаю деньги из экономики, торможу экономический рост. А темпы роста в 2003‒2004 годах были выше 7%, — отметил бывший глава Минфина.
Критика шла по всем статьям. В том числе — сколько дополнительных нефтегазовых доходов направлять в фонд.
— В 2004 году первая цена отсечения была $20 (сейчас по бюджетному правилу более чем в два раза больше. — «Известия»). И уже в 2005 году Греф (Герман Греф, на тот момент министр экономики. — «Известия») стал говорить: «Это слишком мало. Рыночная цена зашкаливает за $40». Чуть до драк не доходило. Он добился для 2005 года цены отсечения в $27. Знали бы мы, что впоследствии дойдем и до базовой цены в $80.
«Реальные доходы не снизили»…
По словам Алексея Кудрина, в кризис вдруг стало понятно, что «подушка безопасности» в виде Резервного фонда (к этому моменту Стабфонд уже разделили на Резервный и ФНБ. — «Известия») сработала.
— Мы тогда реальные доходы населения не снизили. Сейчас, за последние 10 лет, они упали на 10%, а тогда они не упали. Это произошло благодаря тому, что Путин (Владимир Путин в тот период возглавлял правительство. — «Известия») решил не откладывать программу повышения пенсий, задуманную еще до кризиса, — подчеркнул глава СП.
Поддерживать доходы населения в кризис правильно, хотя западные страны сделали акцент на помощь трудоспособным гражданам с детьми, отметила замдиректора Института социальной политики НИУ ВШЭ Оксана Синявская.
— Связано это было с перекосами в пенсионной реформе до 2008-го, когда с 2002 по 2007 года доходы пенсионеров росли медленнее, чем доходы работающих. Поэтому повышение в кризис рассматривалось через призму восстановления справедливости в отношении старшего поколения,— пояснила эксперт.
Второй фактор, продолжила она, был связан с тем, что пенсионеры — массовые вкладчики Сбербанка, и падение их доходов в кризис создавало риски оттока вкладов. В тот момент это реально могло обвалить банковскую систему, которая и без того испытывала серьезные проблемы.
... и пенсионный возраст не повысили
Что касается социальной политики, в книге Алексей Кудрин рассказал, что во время прошлого кризиса тогда активно велись дискуссии о повышении пенсионного возраста.
— Но тогда решение принято не было. Если бы было принято, то через 10 лет уже имели бы эффект — пенсии были бы значительно выше, ориентировочно на треть, при этом государство могло бы больше средств направлять на развитие. У нас не растут доли расходов в ВВП на здравоохранение, на образование, на инфраструктуру, — уверен Алексей Кудрин.
Он отметил, что в первой половине 2000-х годов расходы на эти цели увеличивались, серьезно снизилось число бедных.
— С середины нулевых я много раз указывал на необходимость продолжения увеличения бюджетных инвестиций в человека, в образование, в здравоохранение. В Концепции долгосрочного развития, которая создавалась в 2007‒2007 годах, было зафиксировано, что к 2020 году расходы на образование и здравоохранение должны составить по каждой из этих сфер не менее 5% ВВП. Эта концепция была принята и подписана председателем правительства Российской Федерации В.В. Путиным. Но, увы, за эти 12 лет, по сути, они так и остались на уровне менее 4%, — отметил Алексей Кудрин.
В 2008 году действительно обсуждалось повышение пенсионного возраста, вспоминает Оксана Синявская.
— Начали обсуждение еще до кризиса. Я в нем участвовала — аргументы против перевесили. Два основных аргумента против, которые помню, были связаны с тем, что продолжительность жизни еще только начала расти с 2005 года и не успела восстановиться до уровня 1960-х годов. Бытовым языком говорили, что «люди не доживают». И второй — с тем, что в кризис люди теряют работу, и странно повышать возраст в этих условиях.
Как рассказала эксперт, против — что естественно с учетом аргументов — был социальный блок. По ее мнению, если бы возраст начали повышать тогда, учитывая, что ситуация со сбалансированностью финансов Пенсионного фонда была легче, это позволило бы выбрать более медленную скорость повышения, сделать этот процесс более плавным, менее болезненным для людей.
С этим согласен и главный экономист «Эксперт РА» Антон Табах, который полагает, что если бы этим вопросом занялись уже тогда, то было бы больше пространства для маневра, можно было растянуть процесс во времени и не понадобилось бы устанавливать мораторий на пенсионные накопления.
— Но были бы сейчас пенсии выше? Не уверена, потому что нельзя исключать решения, при котором эффект от повышения пенсионного возраста направили бы на снижение трансферта из федерального бюджета. Но, возможно, это позволило не отказываться от системы обязательных пенсионных накоплений, — считает Оксана Синявская.
Доцент базовой кафедры Торгово-промышленной палаты РФ «Развитие человеческого капитала» Людмила Иванова-Швец разделяет мнение, что значительного повышения пенсий не было бы, так как заработные платы тоже были невысокими, значит, и отчисления в ПФР незначительными. Она уверена, что больший эффект имел вывод доходов из тени.
«Шторм сорвал с корабля паруса»
Возвращаясь к прошедшим кризисам, Алексей Кудрин поделился, чего опасался больше всего в тот момент.
— Чего я боялся? Когда цена на нефть в конце 2008 года упала до $26 за баррель, а весь первый квартал 2009-го она была $40, я думал, что это цена сохранится еще на пару лет. Я Путина готовил к худшему: «Владимир Владимирович, представьте себе, что шторм сорвал у нашего корабля паруса, повалил мачты, а нам нужно выстоять».
В конце первого квартала 2009 года показатели бюджета пересчитали, исходя из цены нефти в$ 40 на весь год, поэтому в конце года у нас профицит оказался, — пишет он. — Я считал, что будет намного хуже, хотя был уверен, что и при $40 мы выдержим. Резервный фонд в начале кризиса был $200 млрд, в период кризиса мы больше половины потратили, но выстояли.
По данным, которые приводит Алексей Кудрин, если на 1 января 2009 года Резервный фонд составлял более 4 трлн рублей, (9,8% ВВП, а вместе с ФНБ это было порядка 16% ВВП) то на 1 января 2010 года там оставалось лишь 1,83 трлн (4,7% ВВП, вместе с ФНБ 11,9% ВВП).
По мнению Антона Табаха, создание подушки безопасности — тот случай, когда практика является критерием истины.
— Кризис 2008–2010 годов удалось пройти с достаточно умеренными потерями из-за наличия ресурсов. Но именно легкость последствий отложила необходимые меры и способствовала еще большему огосударствлению экономики, — полагает экономист.
Что, собственно, частично признает и Кудрин, который самым активным образом участвовал в разработке антикризисной программы.
— В целом, я считаю, это было верно, — пишет экс-глава Минфина. — С другой стороны, не произошло того, что мы называем «созидательным разрушением». Кризис не очистил рынок. Сделав выбор в пользу социальной стабильности, мы сохранили слабые структуры, неэффективные компании.
Источник: iz.ru
