"Юбка на борту — пойдем ко дну", — так считали моряки в 1920-е годы, когда Анна Ивановна поступила на судоводительское отделение Владивостокского водного техникума, чтобы опровергнуть старые приметы
Парадный капитанский китель, который всегда носился с юбкой, — форма первой в мире женщины — капитана дальнего плавания Анны Щетининой. Сейчас форму можно увидеть в Музее истории Морского государственного университета им. адмирала Г.И. Невельского во Владивостоке. Так Анна Ивановна ходила на работу — и на капитанский мостик, и в Дальневосточное высшее инженерное морское училище (ДВВИМУ, ныне МГУ им. Невельского), где преподавала 17 лет.
Анна Щетинина родилась 26 февраля 1908 года в поселении на станции Океанской возле Владивостока. Когда отец работал лесником, семья с тремя детьми жила в доме в лесу неподалеку от современного села Многоудобное, а потом переехала в село Новохатуничи — оба эти места были впоследствии затоплены при строительстве Артемовского водохранилища. Затем Щетинины вернулись в пригород Владивостока — район Садгород. Там одиннадцатилетняя Анна пошла в школу, которую окончила за шесть лет вместо восьми.
Директор Музея истории МГУ им. адмирала Невельского Марина Каменева, которая бережно собирает и хранит экспонаты, связанные с Анной Щетининой, поясняет, что в раннем детстве море не вызывало интереса у будущего капитана. Все изменила одна поездка. "Ее отец нанимался на рыбные промыслы, и однажды она попала с ним на море, это было на Сахалине. Увидев труд рыбаков и моряков, Анна влюбилась в эту стихию и решила поступить в мореходку — Владивостокский водный техникум, который в 1927 году переименовали во Владивостокский морской техникум, на судоводительское отделение. Когда она подавала документы, отца в доме не было, а мама не очень вникала, где дочь собралась учиться", — рассказывает руководитель музея.
Быть как все
Прямого запрета на прием девушек к обучению на судоводительском отделении не было — это казалось настолько не принято, что даже не оговаривалось в документах. "В своей книге "На морях и за морями" Анна Ивановна много писала о том, как ее отговаривали при поступлении, как она волновалась, что ее не примут. Ей объясняли, что жить и работать придется среди мужчин, что никаких женских кают не предусматривается. Но она выдержала: прошла медкомиссию и успешно сдала экзамены при конкурсе в пять человек на место, когда из 200 желающих поступили лишь 40", — добавляет Марина Каменева.
Вместе с ней поступили еще две девушки, но они отчислились после первого курса и первой практики. Жить Щетининой пришлось в одном кубрике с парнями. Она доказывала, что может наравне с мужчинами учиться, работать и выдерживать все трудности.
"Когда отец вернулся с очередных заработков, он не одобрил выбор дочери, и ей пришлось и дома отстаивать свое решение. Родители денег ей не присылали, это не было тогда принято, и Щетинина вместе с мальчишками разгружала в порту пароходы, нося по два круга жмыха — 16 кг каждый, а под утро, чтобы успеть выполнить работу, — уже по три круга. Она знала, что если сойдет с общей дистанции, то уже никогда не докажет, что может быть как все", — рассказывает куратор музея. После первого курса будущий капитан нашла работу в зубоврачебном кабинете — помогала стоматологу и работала уборщицей.
В учебе Анне Ивановне приходилось доказывать педагогам, что она знает предмет не хуже других. Преподаватель по мореходной астрономии, где учат по звездам ориентироваться в море, не замечал девочек, никогда не задавал им вопросов. Но когда Щетининой представлялась возможность, она отвечала подробнее, чем рассказывали на лекциях, чтобы показать свое отношение к наукам.
После первого года обучения была практика в Охотском море. Девочек распределяли на самую грязную работу, но иногда позволяли "постоять на руле". После каждого курса была практика, и третий курс Анна Ивановна закончила досрочно, чтобы выйти в море и заработать. Она распределилась в рыбопромысловый флот Камчатки.
Опыт и авторитет
После окончания учебы Анна Ивановна распределилась в Акционерное Камчатское общество (АКО), где нарабатывала достаточный плавательный ценз — пять лет. Для этого она несколько месяцев работала матросом, потом — старшим матросом, затем стала третьим помощником капитана. В этой должности она впервые попала в Германию — команда получала там судно в начале 1930-х для перегона на Дальний Восток. Лоцман в темноте принял коротко стриженную Анну в рабочей одежде за парня, хлопал по плечу, подзывал посвистом. Позже капитан объяснил ему, что с работой хорошо справлялся вовсе не паренек.
"Даже когда она стала капитаном, были случаи неповиновения старшего комсостава — из-за недоверия к женщине в капитанских погонах. Но потом она приобрела такой авторитет, что возражать никому не приходило в голову", — отмечает Марина Каменева.
В 1934 году Щетинина накопила ценз, необходимый, чтобы получить диплом капитана. Но подходящего судна не было, и она ходила в море старпомом, пока в 1935 году не отправилась в отпуск в Москву и почти случайно не попала в делегацию для приема нескольких судов в Гамбурге. Там она получила свое первое судно — "Чавычу", которую сама перегоняла из Германии — через Гибралтар, по Средиземному морю, Индийскому океану — в Охотское море.
"Не отдыхая больше суток, она ушла спать, попросив разбудить ее на подходе к важному маяку. Ночью пришла на капитанский мостик, молча проложила курс и ушла. А утром напустилась на старпома за то, что ее не разбудили, полностью забыв, что она это сделала. Огромную ответственность она испытывала при первом перегоне", — отмечает руководитель музея. За перегон "Чавычи" член политбюро КПСС Анастас Микоян в Кремле вручил ей Орден Трудового Красного знамени, Анне Ивановне тогда было 28 лет.
В 1938 году ей поручили организацию рыбного порта во Владивостоке. Позже Анна уехала в Ленинград — получать высшее образование. Там ее и застала война. На Балтике ее назначили капитаном на пароход "Сауле", и она участвовала в эвакуации людей из Таллина. В декабре 1941 года Щетинина получила судно "Карл Либкнехт", на котором дошла до США, получила там по ленд-лизу пароход "Жан Жорес" и всю войну перевозила грузы в полном радиомолчании, не принимая сводки погоды.
"Пароходы типа "Либерти" были длинными, с конструктивным недостатком — при полной загруженности на высокой волне они ломались пополам, но сохраняли плавучесть. Когда на "Жане Жоресе" пошла трещина, экипаж сверлил дыры и стягивал две части судна тросами, чтобы добраться до Алеутских островов", — рассказывает Марина Каменева.
После войны
Анна Щетинина вернулась в Ленинград и продолжила обучение. "Парадоксальная по нашим временам ситуация — она была одновременно студенткой и заместителем декана. А получив диплом, стала деканом судоводительского факультета Ленинградского высшего морского училища. Затем ей предложили вернуться во Владивосток и преподавать в родном училище", — говорит руководитель музея.
В 1960 году Щетинина стала доцентом кафедры морского дела, ныне кафедра управления судном. Коллектив был моложе, педагоги, хоть и имели морской опыт, были чаще молодыми судоводителями. Она сплотила кафедру, убедила преподавательский состав писать не диссертации, а учебники. Коллективом они создали много материала, которого недоставало для обучения курсантов.
Единственным ее условием при переходе на работу во Владивосток была возможность продолжать выходить в море. Она была руководителем учебной практики и продолжала на судах Дальневосточного пароходства работать капитаном. Но возраст уже не позволял уделять столько времени профессии в море — у нее опухали ноги от долгого стояния.
Молодой коллектив во многом стал ее семьей. Она строго, но справедливо, по-матерински относилась ко всем — курсантам и педагогам. Ее авторитет был непререкаем. За 17 лет работы во Владивостоке, когда ей не требовалось преодолевать постоянное сопротивление, Щетинина создала киноклуб — там курсанты снимали учебные фильмы. Зная, что у будущих выпускников могут возникать трудности с использованием столовых приборов на официальных мероприятиях, она вела факультатив, где обучала их этикету.
Еще в Ленинграде она стала заместителем Валентины Терешковой в Комитете советских женщин, а во Владивостоке организовала клуб капитанов, который сегодня стал Дальневосточной ассоциацией морских капитанов. Пять лет она была председателем Дальневосточного отделения Русского географического общества.
Семья и море
Дальневосточное морское пароходство выделило ей трехкомнатную квартиру — с видом на море. Там она жила одна, а в последние годы переехала к родственникам по линии брата. В квартире с морским видом потом жили ее наследники — племянники, которых она помогала воспитывать.
Дружная компания педагогов была ее семьей — практически все они были на 20 лет моложе своего капитана. Они пели, шутили: первая в мире женщина-капитан была очень компанейским и простым человеком. Замуж Анна Ивановна вышла лишь однажды, неожиданно для всех. На четвертом курсе после недолгих ухаживаний она стала женой радиста Николая Качимова. Встретились они во время ее практики. Но потом оба постоянно были в плаваниях, изредка оказываясь на одном пароходе.
"Еще перед войной Николая арестовали, радистов вообще часто репрессировали. Щетинина тогда ходила к жене Вячеслава Молотова — Полине Жемчужиной, которая посодействовала, и Качимова отпустили. Затем война — он был на Ладоге. А в 1950 году, не дожив до 50 лет, муж Анны Ивановны умер, детей у них не было", — говорит Марина Римовна, уточняя, что осталась только одна их семейная фотография.
Городская легенда
Начальник отдела охраны историко-культурного наследия управления культуры администрации Владивостока Светлана Москвитина отмечает, что имя Анны Ивановны Щетининой — легенда города. "В 2000 году, через год после того, как ее не стало, на Морском кладбище появился памятник. В 2008 году школе №16, которая находится примерно на месте той, где училась первая в мире женщина-капитан, было присвоено ее имя. В 2010 году одной из улиц Владивостока в новом микрорайоне Снеговая Падь дали имя Щетининой, а в октябре 2013 года после реконструкции открылся сквер в ее честь, там находится и памятник — Анна Ивановна провожает и принимает корабли", — перечисляет Москвитина.
Образ Щетининой есть и на барельефе стелы "Владивосток — город воинской славы". "В честь этой удивительной женщины во Владивостоке установлены три мемориальных доски. Увековечить память захотели и горожане — в 2022 году в доме, где когда-то жила Анна Щетинина, по инициативе жителей дома была установлена памятная доска. Приятно, что инициаторами стали молодые люди", — добавляет Москвитина.
Директор по развитию проекта "Голос внутри" Анна Серга отмечает, что об Анне Щетининой говорят и на иммерсивной прогулке проекта. Так молодежи в современном формате рассказывают о тех, кто когда-то прославлял Владивосток. "Вопрос о включении Анны Щетининой в экскурсию "Городские легенды" даже не стоял. Историю об Анне Щетининой и ее любви к морю пересказывают родители детям из поколения в поколение", — отметила Серга.
Источник: tass.ru
