Виктор Илюхин
У нас часто ерничают на тему, что в CCCР привлекали к уголовной ответственности за сорванные на полях колоски. Да, за воровство привлекали - было. Но посмотрите, сколько таких «колосков» в нынешнем УК. Например, советский Уголовный Кодекс 1961 года содержал всего-навсего 370 статей. А современный российский Кодекс содержит уже свыше 470. Я понимаю, что общая часть УК стала более широкой, но ведь и особенная часть тоже увеличилась. И почти каждое пленарное заседание мы вносим новые изменения и дополнения в УК.
В то же время уголовно-правовые нормы используются крайне неэкономно.Мы размахиваем этими нормами по всякому случаю, надо или не надо, по делу или не по делу. Сегодня в местах лишения свободы содержится больше людей, чем при Советской власти. С 1923 года до 1953 года у нас во всех тюрьмах, гулагах и колониях побывало 3,5 миллиона человек. За все тридцать лет. На текущий момент в местах лишения свободы один миллион человек, плюс 250-300 тысяч находятся в следственных изоляторах. Для сравнения – Минобороны насчитывает в своих рядах меньше миллиона человек. Сейчас в тюрьму уходит больше молодежи, чем в армию. Это настоящие репрессии, величайшая трагедия. Да, к стенке никого не ставят, но убивают нравственно.
В стране назрела серьезная необходимость декриминализации общества. Уголовный Кодекс надо не то, чтобы смягчать – его надо основательно чистить. И при этом многие формы уголовной ответственности перевести в ответственность административную. Например, что это такое – уголовная ответственность за участие в экстремистской организации? Ответственности за сам экстремизм нет, так как не разработано такого правового и политического понятия, а за участие в экстремистской организации есть. Ведь это даже не нонсенс – это абсурд.
Мы все пытаемся регулировать законом, в том числе и запретами, используя уголовно-правовую норму. Однако чем больше законов, тем меньше свободы. Даже если закон не содержит запретительных норм, он устанавливает порядок поведения, а значит – человек уже должен ходить по струночке. Когда я говорю об этом на научных конференциях, в среде больших ученых, коллеги таращат на меня глаза.
Мы отказались от таких прекрасных регуляторов человеческих отношений, как нравственность и традиции. Нравственные нормы всегда были главным регулятором в российской общине. Традиции – это полезные привычки. Они, конечно, необязательные в отличие от УК, но соблюдались гораздо лучше, чем УК. Я сам родился в деревне, я это хорошо помню. У нас считалось чудовищным, когда кто-то нарушал эти правила, установленные традицией. Поэтому, например, мы никогда не закрывали на замок свои калитки. Даже если на дверь и накидывали накладку, то не запирали, а просто чтобы было понятно, что дома нет никого. Сегодня это ушло в небытие.
Смысл наказания не в суровости, а в его неотвратимости. Когда человек будет знать, что понесет ответственность в любом случае, преступлений станет гораздо меньше. Но мы заменяем неотвратимость наказания его суровостью.
Так получается, что в ответ на любую новую проблему вместо ее решения мы вводим новую статью УК – семь бед, один ответ. Поэтому и УК сейчас раздут до нельзя. Но больное общество лечат не правовыми нормами, а решением социально- экономических вопросов, об этом мы как-то все забываем. Вспомните реакцию президента на Манежку – сажать! Карать! Я слушал его и не мог понять – президент он или палач. Почему он даже не обмолвился об истинных причинах? Ведь когда народ не бедствует, он просто живет своей жизнью и все. А когда это не так, начинается поиск виноватого среди людей других национальностей и религий, сведение счетов на бытовом уровне.
Впрочем, позже, после того, как я обнародовал свое заявление по национальной проблеме, президент все-таки спохватился. Он даже заговорил о национальных проблемах на Госсовете, хотя планировалось обсуждать совсем другие темы. Слава богу, пусть хоть так. Если честно, то хреновые у него помощники, между нами говоря. Либо на левую ногу припадают, либо на правую хромают. Поэтому вместо движения по прямой - хождение по кругу.
Источник: gidepark.ru
