Владимир Путин встретился с активом Клуба лидеров – неформального объединения средних и мелких предпринимателей, представляющих различные отрасли российской экономики.
Клуб лидеров возник в феврале 2012 года. Основным направлением деятельности Клуба является независимая оценка бизнесменами условий ведения бизнеса в регионах и качества предоставления государственных услуг. В настоящее время региональная сеть Клуба лидеров охватывает более 40 субъектов Российской Федерации.
* * *
В.Путин: Добрый день, дорогие друзья!
Мы с вами встречаемся по случаю четырёхлетия – пока не юбилей, правда, тем не менее четыре года прошло после создания вами этого неформального объединения, этого клуба, и называется красиво – Клуб лидеров.
Примечательно, что вам удалось создать эту организацию только после того, как вы сами смогли что‑то организовать, причём смогли организовать это самым достойным образом, с чем я вас и поздравляю.
Приятно, что вы не только уделяете [внимание] вопросам развития собственного бизнеса, но и принимаете участие в выработке различных инициатив, в том числе так называемой предпринимательской инициативы, которая – по сути и на практике это, надеюсь, уже ощущается – меняет всё‑таки бизнес-климат в стране. Постепенно, но тем не менее такие позитивные движения есть, что не может не радовать.
И, безусловно, очень приятно отметить, что кроме бизнеса, кроме непосредственной сферы деятельности, в которую вы вовлечены в течение уже не одного года, не забываете и про благотворительность, не забываете – думаю, что вы сами можете об этом рассказать – про полезное времяпрепровождение: помню наш с вами сеанс радиосвязи с одной из «земных шапок».
Кстати говоря, как мне рассказывали, это было не просто интересным и приятным времяпрепровождением, но и действительно полезный сеанс связи в том смысле, что происходили испытания новой техники. Потом вы ещё на Эльбрус поднимались. На этом остановитесь, больше не надо, вы нам здесь нужны живые и здоровые.
В общем, я рад вас видеть. Я хочу передать слово вашему коллеге и товарищу, а потом мы в свободном режиме с вами побеседуем.
А.Аветисян: Уважаемый Владимир Владимирович!
Спасибо за добрые слова в адрес всего нашего клуба, благодарим за встречу. Именно сегодня это настоящий подарок к четырёхлетию нашего неформального объединения предпринимателей. Ведь кто такие предприниматели? Это люди активные и прямолинейные, и поэтому сегодня будут вопросы, с одной стороны, простые, с другой стороны, за каждым вопросом стоят проблемы, волнующие сотни тысяч предпринимателей по всей стране.
В.Путин: Может, без вопросов, просто вы мне расскажете о проблемах, о сложных ситуациях, с которыми сталкиваетесь, и мы вместе поразмышляем…
А.Аветисян: Буквально два слова, кто здесь сегодня собрался. Это и участники как раз антарктической экспедиции, о которой Вы сказали, и те, кто активно участвовал в наших контрольных закупках.
Но что нас всех здесь объединяет? Во‑первых, каждый за последние 10–15 лет создал без чьей‑то поддержки и помощи бизнес практически с нуля, например, Вячеслав Зыков. Начинал индивидуальным предпринимателем, сейчас практически отраслевая серьёзная компания, он сам скажет, 2–3 тысячи человек работает.
Во‑вторых, все свои планы – все, кто здесь – связывают на ближайшие как минимум 50, а может быть, 100 лет с Россией.
В.Путин: Долгожители, значит.
А.Аветисян: Да.
И третье. Все тратят своё личное время и средства также для того, чтобы улучшать условия ведения бизнеса в стране. Например, Ян Березин что сделал? Он за свои личные деньги купил детскую одежду, поместил в контейнер и дальше отслеживал, как этот груз проходит через таможню. Затем эту одежду отдал в детский дом – просто как пример.
Поэтому, если не возражаете, давайте ребят послушаем.
В.Путин: Конечно.
Пожалуйста, кто начнёт? Прошу Вас.
А.Мамаев: Уважаемый Владимир Владимирович, здравствуйте!
Меня зовут Антон Мамаев. Я учредитель инвестиционной компании в Санкт-Петербурге.
В мае 2013 года на Вашей встрече с предпринимателями в Воронеже я поднимал вопрос участия субъектов малого и среднего бизнеса в строительстве спортивных объектов с использованием механизмов государственно-частного партнёрства. Вы тогда поддержали наши предложения и дали соответствующее поручение Правительству.
В рамках исполнения данного поручения наша компания привлекалась Министерством спорта в качестве эксперта. Со своей стороны мы как частные инвесторы и как компания среднего бизнеса пытаемся реализовать несколько проектов государственно-частного партнёрства в социальной сфере в ряде регионов страны.
В процессе данной работы мы столкнулись с рядом проблем…
В.Путин: Что построили?
А.Мамаев: На данный момент ещё пока ничего.
В.Путин: Успешный опыт.
А.Мамаев: На данный момент ещё пока ничего, но очень хотим это сделать. Столкнулись с рядом проблем, которые, к сожалению, существенно ограничивают привлечение частных инвестиций в социальную сферу.
Одна из этих проблем – это высокая стоимость строительства социальных объектов, зачастую совершенно необоснованная. Например, в Мурманске построена тренировочная ледовая арена за 180 миллионов рублей, а Петербург пытается строить арены аналогичной направленности за 300–400 миллионов рублей. Либо, например, наша компания обратилась к Ленинградской области с предложением построить поликлинику по проекту, уже областью реализованному, однако вопрос отложен, поскольку область заново занимается проектированием данного объекта.
С нашей точки зрения, для того чтобы избежать таких парадоксов, необходимо сформировать базу типовых проектов и в обязательном порядке использовать их при реализации проектов государственно-частного партнёрства в социальной сфере.
Ещё одна проблема – это высокий уровень бюрократии, связанный с тем, что чиновники на местах боятся принимать решения, которые не прописаны в соответствующих инструкциях. Как правило, реализуются крупные, знаковые проекты государственно-частного партнёрства, где решение принимает руководитель региона с привлечением государственных банков и крупных международных консорциумов в качестве инвесторов, в Петербурге – это хорошо известный «западный скоростной диаметр», аэропорт Пулково.
Нам представляется, что для решения данной проблемы необходимо на федеральном уровне разработать рекомендации и стандарты реализации проектов ГЧП в социальной сфере и внедрить их в регионах. Вот по аналогии с региональным инвестиционным стандартом Агентства стратегических инициатив.
Ещё один важный момент, на который хотелось бы обратить внимание, – это необходимость создания в регионах действенных примеров реализации ГЧП проектов в социальной сфере с привлечением компаний среднего бизнеса.
Владимир Владимирович, я бы отнёс перечисленные проблемы к системным, поскольку их совместное действие не позволяет создать полноценную конкурентную среду в области ГЧП проектов в социальной сфере и, соответственно, привлечь реальные частные инвестиции.
Решение данных проблем возможно путём координации этих вопросов на федеральном уровне. Безусловно, это приведёт к снижению стоимости строительства социальных объектов и к привлечению компаний среднего бизнеса к данным проектам. Поэтому, Владимир Владимирович, обращаемся к Вам с просьбой поддержать наше предложение и поручить Правительству совместно с субъектами Российской Федерации и Агентством стратегических инициатив сформировать механизмы по активизации проектов государственно-частного партнёрства в социальной сфере с отражением данных механизмов в 2016 году в соответствующих государственных программах Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.
Для привлечения к данной работе представителей предпринимательского сообщества считаем целесообразным сформировать на базе Агентства стратегических инициатив рабочую группу. На самом деле мы уже обсуждали этот вопрос с Агентством, с направлением в социальные проекты, и получили поддержку. Как инициаторы данного вопроса, безусловно, готовы возглавить эту группу и нести ответственность за результат.
Спасибо.
В.Путин: По сути, Вы поставили два вопроса. Первый – это типовые проекты, и второй – методические указания для принятия решения в сфере, которую Вы сейчас затронули. Что касается первого, то этот вопрос обсуждается уже очень давно, если не сказать постоянно, и те примеры, которые Вы приводите, я сам уже неоднократно приводил, и такое поручение давно у Правительства есть.
К сожалению, как и в любой другой бюрократической структуре, колёса вертятся достаточно медленно или слишком медленно, но мы к этому ещё вернёмся. Здесь я думаю, что и особой вашей поддержки‑то не нужно, хотя если есть какие‑то идеи, как это быстрее подтолкнуть, они лишними не будут.
Что касается выработки методических указаний или методики взаимодействия между органами власти и бизнесом в сфере частно-государственного или государственно-частного партнёрства – здесь точно совершенно было бы важно услышать ваше мнение, как вы видите, как дипломаты говорят, со своего угла этот процесс.
И, конечно, нужно в рамках АСИ создать такую группу, и буду ждать от вас соответствующей «рыбы», которую можно было бы направить в то же Министерство экономического развития, потому что всегда легче работать и можно даже какие‑то сроки поставить для исполнения поручений, если есть уже проект документа.
Пожалуйста.
В.Пуния: Добрый день, Владимир Владимирович!
Я Викрам Пуния – основатель компании «Фармасинтез», это фармацевтическая компания. Мы занимаемся производством социально значимых лекарственных препаратов, которые идут для лечения социально значимых заболеваний, таких как, например, туберкулез, ВИЧ, гепатит и так далее. У нас три завода, все они находятся в Сибири и на Дальнем Востоке.
Что касается туберкулеза, то мы достигли определенных результатов за последние десять лет, то есть если в 2000 году в России производили всего 10 процентов противотуберкулезных препаратов, то в 2010 году мы довели этот уровень уже более чем до 90 процентов.
Кроме того, мы впервые за последние 40 лет сделали инновационный лекарственный препарат вместе с Иркутским институтом органической химии для лечения устойчивого туберкулеза. И в конце концов страна стала страной-экспортером противотуберкулезных препаратов.
Что касается препаратов антиретровирусных для лечения ВИЧ-инфекции, то мы начали заниматься этой темой в 2010 году и к 2015 году подняли уровень локального производства с 3 процентов до более чем 30 процентов. Мы и дальше работаем в этом направлении.
Но проблема, на мой взгляд, большая проблема – это гепатит. Во‑первых, больше двух миллионов нуждающихся в немедленном лечении. И терапия стоит примерно от трех миллионов рублей на одного пациента. Представьте себе цифры: если одновременно всех пытаться вылечить – это триллионы рублей. Понятно, что в бюджете ни одного государства нет таких денег для лечения этого заболевания.
Какой может быть выход из этой ситуации? Я от себя, от своей компании и от Клуба лидеров хочу выйти с инициативой к Вам, чтобы мы применили механизм принудительного лицензирования. Что это даст? Это даст снижение стоимости этих препаратов в десятки раз. Этот механизм работает уже в странах-партнерах БРИКС.
В.Путин: Лицензировать кого?
В.Пуния: Смотрите, есть препараты, которые запатентованы, которые мы можем производить: у нас есть технологии, у нас есть все наработки. Но эти препараты находятся под патентной защитой.
В.Путин: Да, но есть еще и дженерики, которые уже не находятся.
В.Пуния: Да, дженерики мы уже сделали, Владимир Владимирович. Абсолютно все дженерики мы сделали. Сейчас именно по гепатиту проблема в том, что если мы применяем старую терапию, интерфероновую терапию, то она не эффективная, не безопасная. Вылечивается только 30–35 процентов пациентов.
А в современной терапии курс лечения сокращается с 12 месяцев до трех месяцев всего, и 95 процентов результат. Поэтому, как и по модели других партнеров по БРИКСу, я предлагаю внедрить схему принудительного лицензирования.
В.Путин: Что это такое, поясните, пожалуйста.
В.Пуния: Это, значит, когда препараты запатентованы иностранным государством или компанией-оригинатором, то есть разработчиком, они имеют право продавать эксклюзивно, монопольно в течение 20 лет. Но некоторые государства, если возникают такие реальные, критичные проблемы, то принимают схему принудительного лицензирования. Что это значит?
Это значит, что выдается лицензия правительством страны определенному местному отечественному производителю. Соответственно, этот производитель на основании этой лицензии может производить препараты, даже если они находятся под патентной защитой.
В.Путин: А те субъекты бизнеса, интересы и права которых, как они будут считать, нарушены, они что будут делать?
В.Пуния: Это четко прописано, Владимир Владимирович, в законодательстве. Применяются эти схемы, только если возникает критическая ситуация.
В.Путин: Например, эпидемия.
В.Пуния: Эпидемия, да. Представьте себе, два миллиона человек, десятки тысяч людей умирают ежегодно.
В.Путин: Такая практика существует в мире?
В.Пуния: Да, конечно, в бриксовских странах: Индия, например, Бразилия это применяют уже давно. И более того, те люди, которые хотят лечиться, у большинства нет сегодня доступа к лечению. А те, у которых есть доступ к лечению, каким‑то образом даже пытаются доставать эти препараты в Бразилии, Индии, других странах. Я считаю, что это неправильно, и надо заняться этой темой.
В.Путин: Давайте. Через кого можно передать это предложение? Мы проанализируем юридическую сторону этого дела, и если такая практика существует, если в других странах это применяется, можно подумать. Нужно внимательно изучить, чтобы нам нигде не подставиться, конечно, под какие‑то дополнительные проблемы, но это, конечно, возможный путь решения проблемы.
В.Пуния: Владимир Владимирович, например, можно это делать при Минпромторге в рамках формата «2020». Создать комиссию, и она выработает…
В.Путин: Нет, это, что называется, техника, это мы, думаю, что решим. Вопрос принципиальный: как разобраться с правами тех, кто имеет патент? Но если такая практика в мире существует, мне кажется, даже ВОЗ об этом говорит и такую схему поддерживает, нам надо это проработать. И если в других странах применяется, почему у нас нельзя применить? Давайте предложения. Спасибо Вам.
Пожалуйста.
М.Короткова: Здравствуйте, Владимир Владимирович!
Меня зовут Мария Короткова, я из Нижнего Новгорода. Я являюсь учредителем собственного бизнеса «Консалтинг IT-проекты», также я представляю Клуб лидеров комиссии Росимущества «Подбор профдиректоров» и сама являюсь членом совета директоров ряда госкомпаний, среди которых словацкий химический завод, «Северовостокэнергогосстрой» и другие.
Я прошу Вас рассмотреть возможность тиражирования в сложившейся практике Росимущества подбор профдиректоров на дочерние компании крупных государственных холдингов. Обосновываю свою инициативу тем, что в основном в дочерних компаниях сосредоточен основной бизнес, и привлечение туда членов Совета директоров из клуба, из актива АСИ позволит повысить прозрачность управления, эффективность управления, принести интеллектуальный багаж АСИ. Клуб лидеров также сейчас активно развивает это направление.
Прошу Вас рассмотреть возможность где‑то 5–10 человек из Клуба, которые продвигаются в Совет директоров и наиболее зарекомендовали себя как эксперты, рассмотреть возможность их вхождения в Совет директоров госкомпаний.
В.Путин: У вас уже такая практика есть?
М.Короткова: Да, практика есть, я сама являюсь членом комиссии. Члены клуба заседают в советах директоров госкомпаний.
В.Путин: Хорошо. Давайте предложение, тоже оформите. Я только вчера встречался с Ольгой Дергуновой, которая возглавляет у нас соответствующую структуру по федеральному имуществу. Я уверен, что руководство этой нашей государственной структуры, Росимущество против не будет, они постоянно ищут подходящих людей с определенным уровнем компетенции, независимых и профессиональных. Поэтому давайте.
Пожалуйста.
П.Златкина: Здравствуйте, Владимир Владимирович!
Меня зовут Полина Златкина, владелец предприятия «Гермес-Урал» в Екатеринбурге. Занимаемся производством емкостного оборудования.
Вопрос у меня следующий. Мы на данный момент, несмотря на тяжелое время, работаем в три смены, собираемся увеличивать штат и открывать новый цех. Но еще на этапе создания предприятия в 2009 году и сейчас мы столкнулись с одной и той же проблемой, так скажем, контрольная закупка на подключение к энергосетям.
В 2009 году мы приняли решение, что дешевле и быстрее для нас будет подключиться, купить за рубежом мини-ТЭС и установить на нашем предприятии.
На тот момент (если позволите, я покажу) про нас даже написали статью. Очень удачно, на одной странице вместе с Вами, там цифры и подробности приведены.
В.Путин: Это основной генератор электроэнергии? (Смех.)
П.Златкина: Статья называется «Прочь от большой энергетики».
И на том этапе мы решили свою проблему. Сейчас, с открытием нового цеха, нам опять требуются дополнительные мощности, и ту стоимость, которую нам объявляют за подключение, она практически сопоставима со всеми капитальными затратами на развитие производства.
В.Путин: А как у вас называется компания, к которой вы пытаетесь подключиться?
П.Златкина: Это «Екатеринбургская электросетевая компания». На данном этапе мы не можем покупать уже за валюту оборудование за рубежом, и кредитоваться по существующей ставке тоже для нас экономически невыгодно.
В.Путин: Это «дочка» ФСК?
П.Златкина: Не уверена, если честно.
В.Путин: МРСК?
П.Златкина: МРСК, да.
В.Путин: Мы буквально два дня назад этим занимались.
П.Златкина: Не хотелось бы просить каких‑то субсидий, понимаем положение в стране, но этот барьер для нас действительно существенный. И хотелось бы просто посоветоваться, что можно сделать в данной ситуации.
В.Путин: Ну, Вы сами знаете, мы же занимаемся этим. Ладно, это не вопрос, это, по сути, просьба. И просьба законная, я думаю, потому что мы уже постоянно занимаемся этой проблемой. И АСИ, кстати, по‑моему, тоже подключалось к этой проблеме – подключение к электросетям. Кстати говоря, эта проблема становится все меньше и меньше, но она существует пока.
П.Златкина: Если можно, я хотела бы отметить работу АСИ, то, что если цена была в 2009 года 18 тысяч рублей за киловатт, сейчас у нас 13 тысяч за киловатт, то есть работа идет.
В.Путин: На 5 тысяч наработали за киловатт. Позанимаемся.
Там эти гарантирующие поставщики, о которых сейчас мы вспомнили, в принципе это, с одной стороны, такой рыночный механизм регулирования в сфере электроэнергетики. Они сами ничего не производят, ничего не транзитируют и ничего не потребляют, кроме денег. Они заключают контракты и с сетями, и с генерацией, и с потребителями. У нас свыше четырехсот гарантирующих поставщиков, а вообще поставщиков как таковых свыше семисот.
В целом ситуация такова, что она требует, конечно, дополнительного внимания к ней. Мы договорились о том, что эта сфера деятельности должна быть гораздо более прозрачной, чем сегодня, за счет создания единых центров расчетов в каждом гарантирующем поставщике, а потом, как следующий этап, может быть, и единый центр расчетов, который объединил все центральные расчетные центры каждого гарантирующего поставщика. Это, конечно, требует времени и определенных усилий. Это не все, что нужно там сделать.
Есть и другие направления работы, которая должна привести к большей прозрачности и, соответственно, к меньшей забюрокраченности. Да и цены должны снижаться, в том числе и на подключение. Но Вы не можете ждать, пока все эти вопросы решатся, это в течение нескольких месяцев, а может быть, даже нескольких лет, эта работа такая сложная, с тем, чтобы не было никакого сбоя при организации этой работы в стране в целом.
И вообще, через все эти компании так называемых гарантирующих поставщиков в год проходит свыше двух триллионов рублей. Это и с фискальной точки зрения важная составляющая нашей общей работы, и с точки зрения эффективности работы бизнеса в целом.
Мы уже договорились, что будем делать в ближайшее время. Но по вашим отдельным, конкретным случаям тоже займемся в особом режиме.
Пожалуйста.
С.Кривошеев: Сергей Кривошеев, член Клуба лидеров, член совета практически с момента его основания.
Так получилось, что наша сегодняшняя встреча началась с вопросов моих коллег именно в социальной сфере. 25 лет работаю на этом рынке. В 1991 году с нуля со своим деловым партнёром создал фармацевтическую компанию, дальше преобразил её в крупнейшую розничную сеть России. Параллельно занимались производством в Белгороде, Воронеже.
В то время, когда все смотрели в сторону закупок и перезакупок, как мы помним, на фармрынке, мы обернулись в Белгород, в Воронеж. И поддержал меня в Белгороде Евгений Степанович Савченко в те годы. Развивались, работали, трудились. Коснулись и медицинской темы – создали один из крупнейших медицинских центров. Коснулись детства.
22 года отработал, вижу цели, вижу задачи, понимаю, что мне здесь делать, понимаю, что делать на этом рынке, верю, как Артём Давидович сказал, в нашу страну, в её развитие и в развитие даже в этой сложной социальной сфере.
Замахнулись на самое нежное и важное, что у нас есть, создали компанию, акционерное общество «Третий возраст» – резиденция для людей старшего поколения. Отработали три-четыре года, видим огромный потенциал этого развития, понимаем, что нам делать сегодня-завтра и в Москве, и в регионе.
Действительно, Вы правильно сказали: давайте поговорим, давайте предложим инициативы. Вопросов здесь очень много. Знаем, сколько вопросов здесь решается государством, знаем, какие вопросы решают крупные компании, крупный бизнес.
На сегодняшний день удержать тот оплот людей, которые создавали щит России, которые делали основу именно тех заводов, которые на сегодняшний день объединены в крупные компании. Это чёткая позиция крупных компаний, они её ведут.
Много пересекаемся, много встречаемся в Клубе лидеров, видим мировой опыт. В той же Бразилии, сегодня мы говорили, страны БРИКС, мы видим, какое отношение в этих странах к людям пожилого возраста. Они стоят даже в отдельных очередях, пользуются определёнными преференциями, не материальными даже, но с точки зрения того, что в крупных розничных сетях есть отдельные полки товаров, на которых люди, не бегая по магазину, могут в одном месте сразу всё приобрести. Или, например, совсем глубокий вопрос с точки зрения самой фармацевтической полки, мы этим много занимались, выставляем её не вниз и не наверх, чтобы человеку было удобнее взять непосредственно с полки. Вот дошли до таких нюансов.
Получили опыт, который у нас есть непосредственно от наших родителей, и поняли очень интересную инициативу, интересную позицию. Да, люди всё это видят и могут использовать. И им важно, чтобы они знали и чтобы их, самое главное, уважали, это они очень чётко чувствуют каким‑то внутренним сердцем. Это нужно не только им, это нужно и всем нам, которые сегодня здесь собрались, которым по 40–45 лет плюс. Мы, видя и заботясь о них, понимаем, что о нас также будут заботиться.
Инициатива создать на базе Клуба лидеров, на базе Агентства стратегических инициатив информационные программы. Мы научились помнить и ценить наших павших, мы хотим знать о героях труда, о людях, которые с нами всё время, о людях, которые строили Магнитку, о людях, в конце концов, которые строили БАМ.
В.Путин: Очень здорово то, что Вы сейчас говорите, очень правильно.
С.Кривошеев: Вот такую идею, я сам коснулся этого, мы внутри себя, внутри компании начали просто обсуждать: а кто у тебя была бабушка, а кто был дедушка? И я, к своему стыду, очень много узнал и о своей бабушке, и о своём дедушке от своих родителей. Если бы мы запустили и на площадке Клуба лидеров, на площадке Агентства стратегических инициатив федеральную инициативу о том, чтобы люди рассказывали, не боялись, не стыдились, мы научились их любить, но мы должны ими гордиться. И если бы мы эту позицию взяли на себя, Вы бы дали на это дело правильный старт, мы бы эту работу уже начали. Её надо поддержать.
В.Путин: Можете конкретизировать, что Вы считаете важным в этой инициативе, какие направления? Первое, второе, третье…
С.Кривошеев: Направление первое: используя тот опыт, который есть, соответственно, сейчас у государства, у крупных компаний, дополнить его теми институциями, которые есть в мировой практике, улучшить их. Этот опыт мы имеем. Это первая позиция.
В.Путин: Скажите конкретно, пример.
С.Кривошеев: Привожу пример. Есть так называемый модуль управления болью. Это история, когда пожилой человек говорит: я не знаю, что у меня болит, но у меня что‑то болит. Есть технологии и темы, на которых мы можем, поддерживая их жизненный цикл, намного больше и намного комфортнее поддерживать их автономность.
В.Путин: Это чисто медицинский вопрос?
С.Кривошеев: Это даже социальная реабилитация, это даже не медицинская история, это социальная реабилитация. Это исключительно наша забота и уважение к людям.
В.Путин: Кто должен этим заниматься?
С.Кривошеев: Мы готовы на себя на площадке Клуба лидеров, мы готовы на площадке Агентства стратегических инициатив возглавить эту группу, правильным образом доносить эту информацию нашим государственным региональным органам социальной защиты, и мы такую работу сейчас ведём. Мы готовы её популяризировать, проводить, позиционировать.
В.Путин: Давайте, просто нужно конкретизировать, что это. Это что, одно из направлений геронтологии?
С.Кривошеев: Абсолютно верно, это одно из направлений развития геронтологии в целом. А на «концевике», что я сказал, информационная инициатива – поддержка нашего пожилого населения, которым, собственно говоря, мы должны гордиться.
В.Путин: Знаете, я, как Вы видели, сразу отреагировал положительно. Думаю, что это замечательная инициатива. Мы, конечно, особенно в год 70‑летия Победы в Великой Отечественной войне, много и правильно говорили о ветеранах войны, но, Вы абсолютно правы, мы должны и о ветеранах труда помнить.
Вы, как люди, которые бизнесом занимаются, понимаете: экономики нет – ничего нет, и обороноспособности не будет. Поэтому именно на базе того, что было в своё время возведено, построено, запущено в предвоенные годы и после, в годы восстановления, – конечно, вся страна стоит на этом фундаменте.
Это заслуга этих людей, заслуга людей сегодня пожилого возраста, поэтому нам, кроме чисто военной составляющей старшего поколения, нужно, безусловно, обратить большее внимание на ветеранов труда и в моральном, и в материальном, и в медицинском плане.
И мы должны ими гордиться, и мы гордимся ими, но нужно, чтобы это было материализовано ещё и в практических наших действиях. Отличная инициатива, я прошу Вас тогда продумать и просто систематизировать это предложение.
Пожалуйста.
А.Мартынов: Владимир Владимирович, большое спасибо за встречу.
Алексей Дмитриевич Мартынов – член совета Клуба лидеров, участвовал также в «контрольных закупках», связист Клуба лидеров. Все экспедиции мы поддерживаем, связываемся, проверяем аппаратуру, именно мы, наша команда.
Теперь о бизнесе. Я являюсь соучредителем и генеральным директором компании, которая производит препарат из списка жизненно важных, необходимых лекарственных средств. Препарат хороший, инновационный, про него не буду рассказывать. Параллельно я развил направление остеопластических материалов.
В.Путин: Всё‑таки просто для интереса, что это за препарат?
А.Мартынов: Это препарат, который используется от инсультов и при ишемических состояниях головного мозга. Препарат сделан практически полностью из российского сырья, всё, кроме ампул, даже субстанцию мы сами синтезируем.
В.Путин: Субстанцию производите?
А.Мартынов: Сами производим субстанцию на российском оборудовании, но мелкосерийно. Сейчас ведём переговоры с крупнейшим заводом, соответствующим стандартам GMP в Питере, и мы будем синтезировать уже в больших объёмах – от 500 килограммов. Тогда мы сможем, конечно же, экспортировать.
Возвращаясь к речи Пунии, практика принудительного лицензирования прекрасно работает и в Канаде, и в США. Но опять же речь не об этом.
Я решил инвестировать с партнёрами в товары медицинского назначения – остеопластические имплантаты. Я их делаю из биологического материала, из химических материалов. Что это значит? Это применяется в травматологии, ортопедии, нейрохирургии, онкологии, детской хирургии. Когда у человека есть травма и отсутствует костный материал, мы путём создания наших материалов можем имплантировать это в человеческий организм. И это очень быстро приживается, наши материалы.
В.Путин: Но это используется уже давно в медицине.
А.Мартынов: Абсолютно верно. 86 процентов рынка состоит из импорта – Израиль, Европа и США. И только 14 процентов – это российская продукция.
В.Путин: В Европе Германия в основном делает?
А.Мартынов: Да, Германия, и Швейцария делает. Но это стереометрические имплантаты. И в основном 14 процентов российского рынка – это имплантаты для стоматологии, а все остальные сектора отсутствуют. Объём – 8,4 миллиарда рублей. Это точные данные за 2014 год.
Что хотел бы попросить? В России очень хороший контроль за фармацевтической продукцией, и практически отсутствует контроль за товарами медицинского назначения. Из 86 процентов иностранных имплантатов более 40 процентов не зарегистрированы в Росздравнадзоре.
В.Путин: А должны быть зарегистрированы?
А.Мартынов: Конечно. Это товары медицинского назначения. И тем более имплантат имплантируется в тело человека – нужно обязательно регистрировать.
Я как таковых проблем не испытываю. Мы запатентовали уникальную технологию очистки биологического материала. Я работаю с ведущими государственными научно-исследовательскими институтами по всей стране, собрал лучших специалистов и запатентовал эту технологию. Мы внедрили инкорпорирование различных химических элементов в наш материал, чтобы он быстрее приживался в теле человека. И самое главное, наши имплантаты в три–пять раз дешевле, чем иностранные аналоги.
Довольно тяжело пробиться на российский рынок вообще всем российским производителям из‑за того, что нет регистрации. Они могут демпинговать, и, самое главное, этот товар провозится в чемоданах, очень много провозится в чемоданах. Сейчас мы построили на базе технопарка «Строгино» наше опытно-лабораторное производство. Мы можем производить порядка тысячи единиц в месяц. Потребность рынка на десятки тысяч больше.
В.Путин: Вы знаете, должен быть прямой контакт с Минэкономикой. Мы постараемся это организовать. Игорь Иванович, мы понимаем, в чём здесь проблема может возникнуть. Нам ни в коем случае нельзя создать дефицит и в то же время нужно так отрегулировать, чтобы ужесточение этого лицензирования шло параллельно с ростом ваших возможностей по выпуску товарной продукции и чтобы мы с вами не путали, где 500 килограммов, а где тонна.
А.Мартынов: Согласен. Я немножко волнуюсь.
В.Путин: Это шутка с моей стороны, но Вы понимаете, о чём я говорю. Самое главное, чтобы нам искусственно дефицит не создать и людям не создать проблемы. И, повторяю, рост закручивания гайки, правильной гайки, абсолютно точно должен соответствовать росту ваших возможностей.
А.Мартынов: Благодаря Агентству стратегических инициатив мы познакомились с различными технопарками, кто работает в данном секторе, и мы можем переехать в другой технопарк, чтобы делать 100 тысяч единиц. И через два-три года мы действительно можем занять 30–40 процентов. Я говорю не только про свою компанию, я говорю просто про этот сектор.
И как связист Клуба лидеров. Учитывая, что мы очень хорошо знаем, какая техника используется, иностранные аналоги, российская техника, сотрудники ФСО даже под ответственное хранение передали инновационную разработку. Мы её с собой брали в Антарктиду, она работала успешно. Вы правильно сказали, мы были на Эльбрусе, мы были в Антарктиде, но мы были ещё и на Монблане.
В.Путин: Что за инновационную разработку давала ФСО, какой‑нибудь пистолет?
А.Мартынов: Нет, к сожалению, пистолет не давали. У нас было очень плотное сотрудничество, несколько месяцев мы готовились к экспедиции, они привезли мне коротковолновую радиостанцию для связи из любой точки мира на всех диапазонах, которую можно использовать на подводных лодках и не только. Она влагозащищённая, позолоченные разъёмы – классная штука. Но дело не в этом.
Мы ещё были и на Монблане. И у нас сложилась такая традиция, что всегда наша экспедиция Клуба лидеров связывается…
В.Путин: На Монблане проходили по этой узкой дорожке между лифтом и…
А.Мартынов: Нет, мы пошли с другой стороны.
В.Путин: Как с другой стороны? По гребню проходили?
А.Мартынов: Владимир Владимирович, Вы сейчас имеете в виду короткую дорогу, более простую. А мы шли через сложный путь.
В.Путин: Там полтора метра между двумя пропастями.
А.Мартынов: Да, там гребни с двух сторон. Было дело.
В.Путин: Связывались верёвкой?
А.Мартынов: Мы вообще не развязывались. Мы там проверяли аппаратуру ГЛОНАСС. Успешно тоже работала.
Почему я так много сейчас говорил о связи? Учитывая, что я очень хорошо знаю, как работают все протоколы связи, стандартной связи, Российская Федерация закупает инновационную аппаратуру во все свои ведомства, но никто не согласует, чтобы они все работали в едином стандарте и едином протоколе. Что это означает? То есть у машин оперативных служб часто стоит по три радиостанции, хотя достаточно использовать одну радиостанцию, все протоколы позволяют.
Вы сейчас находитесь здесь, не дай бог, что‑то происходит в стране: вы берёте радиостанцию, кто‑нибудь ещё, включает канал, может оперативно связаться с МЧС, пожарниками, скорой помощью. А что происходит? ДТП, простой пример, Москва и Московская область. Приезжают сотрудники ДПС, смотрят, и, чтобы вызвать скорую помощь, они берут мобильный телефон и по мобильному телефону связываются с «дежуркой». Я предлагаю создать на базе Агентства стратегических инициатив рабочую группу по оптимизации введения единого стандарта радиосвязи по всей России.
В.Путин: И поскольку у вас есть уже наработанные связи в ФСО, мы вам обеспечим дальнейший контакт.
А.Мартынов: Но это всё благодаря Клубу.
В.Путин: Правда, серьёзно.
А.Мартынов: Спасибо большое.
В.Путин: Потому что у них действительно есть хорошие наработки и совместно с другими спецслужбами и заинтересованными министерствами, ведомствами можно прийти к тому результату, о котором он сказал.
А.Мартынов: Это действительно очень нужно.
В.Путин: Да, я согласен, правда.
А.Мартынов: Спасибо большое.
В.Путин: Спасибо Вам.
Пожалуйста.
А.Агафонов: Алексей Агафонов, компания «Северная звезда», таможенно-логистический терминал, город Коломна. Я не медик, сейчас всё‑таки от медиков перешли к бизнесу.
В.Путин: «От медиков перешли к бизнесу». Взял, между прочим, обидел тех, кто занимается бизнесом в сфере медицины.
А.Агафонов: Я сейчас хочу Вам рассказать небольшую трагичную историю, которая плавно перетекла в контрольную закупку по регистрации прав собственности на территории Московской области.
Мы два года назад после поездок по миру с Артёмом Давидовичем, учитывая опыт азиатских стран, решили построить небольшой индустриальный парк. И парк должен был быть ориентирован на маленький бизнес, на людей, которые не могут себе позволить пять тысяч, не могут позволить себе огромные предприятия, которые простые работяги, которые должны прийти и печь пирожки, не знаю, ковать подковы и всё остальное. Это востребовано, потому что Коломна – глубинка, хотя и очень красивый город.
Администрация города нам всё это согласовала. Были хорошие проекты, была очень хорошая поддержка. Мы по плану, по проекту построили дорогу, подвели коммуникации: газ, электричество, – всё выполнили в соответствии с действующим законодательством. Получили право собственности на землю, у нас оно было оформлено.
По результатам проверки, инициированной администрацией Московской области в 2015 году, которая прошла практически по всем городам, было послано письмо: в добровольном досудебном порядке вернуть эту землю обратно в аренду.
В.Путин: Ну естественно. Вы подвели газ, электричество, дорогу. Зачем вы всё это сделали? Конечно, она сразу кому‑то понадобилась.
А.Агафонов: В том‑то и дело. Она же была ничья, просто был пустырь. Конечно, смешно.
В.Путин: Короче, где земля сейчас?
А.Агафонов: Земля в Коломне.
В.Путин: В Коломне, ясно.
А.Агафонов: Да, сейчас у нас идут, скажем так, судебные разбирательства.
В.Путин: Напишите маленькую записочку. Я переговорю с Воробьёвым, он человек очень современный.
А.Агафонов: Да, спасибо Вам большое.
В.Путин: Я не знаю, много всякой бюрократии, конечно. Думаю, он разберётся.
Пожалуйста.
А.Кычаков: Добрый день!
Александр Кычаков, предприниматель, город Новосибирск, бизнесом занимаюсь с 1999 года. У нас было много разных начинаний: мы построили очень большую снековую компанию, сухарики «Кириешки».
В.Путин: Сколько Вам лет?
А.Кычаков: Мне 38 исполнилось.
В.Путин: А начали, сколько Вам было?
А.Кычаков: С третьего курса. Получается сколько, 19 мне было. Мы когда ходили, начинали только работать, мы говорили, что большой директор где‑то там, а мы пришли именно на переговоры, потому что всерьёз не воспринимали. Была у нас такая история.
Мы дошли до пяти тысяч сотрудников, вплоть до того что даже в Австралии завод был – Австралия, Китай, Украина, Казахстан.
В.Путин: Что вы производите?
А.Кычаков: Сухарики, чипсы.
В.Путин: «Кириешки».
А.Кычаков: Снеки, морепродукты, «Кириешки». Да, я как раз занимался в Питере – в честь города Кириши, кстати, это было названо, потому что там было первое производство, которое мы выкупили.
Мы потом эту компанию в 2009 году продали и сконцентрировались с учётом уже нашего международного опыта, выбрали для себя такие две новые сферы: инвестиционная, то есть паевые инвестиционные фонды развивали, и инвестиции в девелопмент и недвижимость. Наши региональные жилые комплексы в Новосибирске сосредоточены, они в прошлом и позапрошлом году, уже два года, занимают первые места на независимой премии Open Awards по качеству жизни, по привлечению. Потому что мы и с Сингапуром, с главным архитектором, общаемся, и канадский опыт, и российских не забываем, естественно, проектировщиков.
Наша прогрессивность нас подтолкнула к такой интересной штуке, что мы в одном жилом комплексе запроектировали на каждую квартиру по подземному парковочному месту. Людям комфортно, живёшь, спускаешься. И с 1 января этого года мы столкнулись с таким «замечательным» креативом и лоббизмом нашего нотариального и законотворческого сообщества. Сейчас, чтобы продать парковочное место, которое стоит от 400 до 600 тысяч рублей, причём это себестоимость, это инвестиции в качество жизни, мы на этом ничего не зарабатываем, даже с учётом курса с убытком продаём, потому что один из комплексов полностью роботизированный… Мы с корейскими коллегами построили один из первых в стране, не буду врать, что первый, но такая штука…
В.Путин: Роботизированный – это как? Машины двигаются?
А.Кычаков: Прямо машина заезжает, её поднимают и лифтом увозят на какую‑то ячейку. Мы буквально запустили в течение последнего полугода. И с 1 января у нас все сделки с ними заблокированы, потому что люди покупают, уже когда прижились, чуть позже, со сдачей. Принятый 391‑ФЗ 29 декабря ввёл обязательное нотариальное удостоверение.
То есть у нас 250 человек в одном комплексе владеют этими ячейками или подземными комплексами, и стоимость переоформления сейчас от нас человеку или от человека к человеку составляет более 600 тысяч рублей нотариальных услуг на одно место при стоимости парковки 500. Это один пример.
В.Путин: Если вы не захотели прибыль получать, есть другие, кто будет получать.
А.Кычаков: Мы немножко, как говорится, в шоке. Как моя коллега говорила, хотели посоветоваться, что с этим делать, потому что получается либо всё это в чёрную зону… Я понимаю, что намерения, возможно, были благие, потому что долевая собственность, ориентировались на квартиры, чтобы пожилые люди не продавали без ведома, но при этом как бы ударили и по бизнесу. И мы практически сейчас парализованы, то есть мы не можем это продавать.
В.Путин: Вы сами как предложили бы отрегулировать эту ситуацию? Я имею в виду, что Вы видите засаду, что называется, и с другой стороны. Если вообще отменить это нотариальное удостоверение, то в данном случае как бы Вы полагали, чтобы и интересы людей защитить, и бизнес не обидеть?
А.Кычаков: Знаете, что самое интересное? Интересы людей‑то не сильно защитили. Потому что там основная мошенническая схема состояла в схеме дарения, а дарение не отрегулировано. Здесь именно купля-продажа. То есть и сейчас бабушка может подарить «чёрному» риелтору недвижимость. То есть ту проблему не решили, новую создали.
И получается, весь этот рынок сейчас движется в сторону занижения стоимости, но застройщикам тоже неудобно – налоговая и так далее. Физлица между друг другом начнут дарить парковки и рассчитываться неформально, скажем так, что заведомо притворная сделка.
Соответственно, из предложений: либо исключить коммерческую недвижимость, нежилой фонд, то есть это те же парковки, это нежилой фонд, то есть добавить строчку про избавление нежилого фонда, либо вообще отменить, как говорится.
В.Путин: Думаю, что Вы на правильном пути. Надо подумать.
А.Кычаков: Да. Надо чуть-чуть настроить, скажем так.
В.Путин: Да, настроить этот механизм.
А.Кычаков: И второй сектор, по которому ударили этим же законом, – это паевые инвестиционные фонды. Я как физлицо и мои коллеги, инвестируя через паевые фонды, мы рассматриваем различные инвестиции в венчурные компании, в сектор недвижимости и так далее. Паевой фонд на сегодня является коллективной собственностью. То есть покупая и инвестируя квартиры, торговые центры, не важно что, – теперь каждая сделка должна быть удостоверена у нотариуса.
То же самое – паевые фонды в условиях сжимающегося инвестиционного спроса, который надо поддерживать, развивать коллективные инвестиции, он сейчас заблокирован, то есть Центробанк уже в курсе, у нас коллеги-юристы ходили, общались, они говорят: мы думаем. Но есть федеральный закон, каждую квартиру продать – это плюс 100 тысяч рублей просто нотариусам подарить.
В.Путин: Хорошо, надо подумать, я согласен. Надо подумать.
А.Кычаков: Коллективные инвестиции освободить, я говорю. То есть речь даже не идёт об ущемлённых правах, а именно паевые коллективные инвестиции.
В.Путин: Может быть, Вы и правы. Я сейчас не буду даже высказывать своё мнение, чтобы сигналов не подавать, если они не очень точные, поэтому надо продумать. Но то, что проблема есть, это очевидно, Вы её обозначили и предложили даже возможности вариантов решения. Может быть, они как раз и приемлемыми будут. Спасибо, что обратили внимание.
Пожалуйста.
А.Андреев: Добрый день, Владимир Владимирович!
Меня зовут Александр Валерьевич Андреев, я из города Волгограда, компания называется «Метр Девелопмент Групп» – многоотраслевая компания. Мы занимаемся девелопментом и производством модульных зданий.
У меня вопрос-предложение по мотивам Вашего выступления на Валдайском форуме в 2013 году. Большая речь, Вы говорили о ценностях, об идеологии и о ценностях…
В.Путин: Всё, вспомнил.
А.Андреев: Основной вопрос, который звучит, и мне кажется, что он лежит в основе всего, что происходит у нас в стране, в бизнесе, – это отсутствие идеологии. Вы её обозначили, обозначили все вопросы, которые я бы хотел Вам задать. Прочитав ещё раз Ваше выступление, Вы там на всё ответили. Единственное, что…
В.Путин: Это как раз на Валдае и было, по‑моему.
А.Андреев: Да, на Валдае Вы это как раз и озвучили. Вы сказали там всё. Единственное, чего не было, так и не была названа национальная идея. Так и не было сказано, что же должно… Того важного идеологического вектора, того главного императива, которые должны быть главным в общении, в межличностном общении. А я сейчас хочу сказать: в общении между бизнесом и чиновниками. У нас получилось некое расслоение: чиновники живут сами по себе, бизнес живёт, и общество живёт само по себе. И вот найти этот общий язык, на котором можно было бы говорить… Я как раз во время этой речи ждал, что Вы скажете. Но что‑то не сложилось.
Несколько лет я думаю о том, как это должно быть. Не хотел бы называть это национальной идеей, но есть какой‑то императив, который должен нас объединять и двигать, мотивировать на что‑то. Происходят вещи, когда – модное слово – толерантность даже не только между бизнесом и чиновниками, внутри самого межличностного общения, она отсутствует. И об этом в обществе говорят, но на уровне Правительства и власти об этом практически не говорят. Если бы не было Вашей речи, то мы бы тоже ничего не услышали.
Моё предложение следующее. Есть такой посыл… На дорогах висит: «Чужих детей не бывает». Вот исходя из этого посыла, и ещё один посыл, я немножко заинтригую Вас, в Правилах дорожного движения есть такой посыл, что водитель должен предпринять все меры, чтобы избежать столкновения.
Должен быть такой посыл от власти: в России чужих нет, мы все – и бизнес, и власть, – мы делаем одно дело. Чиновники делают на своём месте, бизнес делает на своём месте. Мы делаем сильную Россию. Если этот посыл прозвучит, и он будет понятен всем, он должен прозвучать от Вас, больше в этой стране некому.
В.Путин: Я думаю, что Вы сейчас сказали так, что, кроме меня, уже есть. Как минимум Вы сейчас это делали.
А что касается основной идеи того выступления на Валдае, о котором Вы вспомнили, я исходил из того, что по смыслу, по содержанию понятно, о чём идёт речь. У нас нет никакой и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма. Вы сейчас именно это и сказали.
Вы сказали: и чиновники, и бизнес, да и вообще все граждане работают для того, чтобы страна была сильнее. Потому что если так будет, каждый из нас, каждый гражданин будет жить лучше – и достаток будет больше, и комфортнее будет, и так далее. Это и есть национальная идея.
Она не идеологизирована, это не связано с деятельностью какой‑то партии или какой‑то страты в обществе. Это связано с общим объединяющим началом. Если мы хотим жить лучше, нужно, чтобы страна была более привлекательной для всех граждан, более эффективной, и чиновничество, и госаппарат, и бизнес – все должны быть более эффективными. Как Вы сказали, мы работаем на страну, понимая под этим не нечто аморфное, как ещё в советское время было, такая «давленка» со стороны государства – сначала страна, а потом неизвестно кто. Страна – это люди, вот в этом смысле «на страну». И другой идеи мы не придумаем, и придумывать не надо, она есть. Предложение правильное, надо только понять, как его оформить и запустить.
Да, пожалуйста.
А.Андреев: Дело в том, что на самом деле это очень важный вопрос… Мне задают вопрос: почему ты собираешься решать этот вопрос? Не я. У нас есть… Хотел бы сказать Вам ещё спасибо про Агентство стратегических инициатив, есть Клуб лидеров, мы готовы адаптировать этот девиз. Адаптировать – он должен быть в умах всех. Мне кажется, он достаточно всеобъемлющий, и мы готовы, если Вы дадите поручение, мы готовы адаптировать. У нас механизмы, это не просто…
В.Путин: Я согласен. Вы сейчас очень важную вещь сказали: это должно быть в умах всех, но для этого недостаточно, чтобы Вы или я сто раз об этом сказали. Этого недостаточно. Нет, одного раза недостаточно. Нужно, чтобы это вошло в сознание, понимаете, в сознание. И постоянно об этом надо говорить везде, на всех уровнях, постоянно.
А.Андреев: Дайте нам поручение.
В.Путин: Я Вас прошу об этом.
Да, давайте предоставим слово девушке. Пожалуйста.
Н.Коротовских: Надежда Коротовских, Санкт-Петербург, бизнес в области транспорта, логистики и производства. Штаб-квартира у нас в Петербурге, но филиалы в Москве, Франкфурте, Елабуге, Набережных Челнах.
Вопрос такой, Владимир Владимирович: мы Клуб лидеров, бизнес-экспертиза. Вы видите, что каждый из нас – человек, который обладает рядом профессиональных компетенций и готов… мы готовы ими делиться. Это показали результаты по контрольным закупкам, и результат налицо: 50-е место в рейтинге Doing Business. Мы гордимся этим результатом и гордимся своей работой, потому что мы включились в практическую часть.
Что важно? Что встретилось нам на пути контрольных закупок, поскольку нас тысячи, «тайных покупателей», которые прошли по этой процедуре. Мы видели, что есть бюрократические барьеры, их выбирали, анализировали, докладывали, убирали. Но есть ещё и системные модели работы госпредприятий, госведомств, учреждений. И мы говорим о том, что эти модели нужно масштабировать.
Налоговая нас услышала. Налоговая по регистрации юрлиц номер 15 в Петербурге идеально работала последние пять лет, руководитель налоговой взял это за пример и начал в каждом городе это масштабировать, потому что есть правило уже отработанное, есть результат, это нужно перенести.
Идеально гениальная идея пришла Клубу лидеров во взаимодействии с прокуратурой Санкт-Петербурга, которая откликнулась. Мы отработали модель работы прокуратуры на опережение. Прокуратура не догоняет и наказывает, а работает на опережение. Причём это они поставили на систему.
Я говорю о некой экспертизе, которую надо масштабировать в размере страны, потому что лидер ведомства, который этого достиг, должен награждаться или отмечаться и идти дальше эту экспертизу давать. И, Владимир Владимирович, просим Вас, безусловно, поддержать идею продолжения контрольных закупок, потому что мы хотим в ближайшие два года расширить свои полномочия до 10 тысяч человек. Вот эту информацию собирать, обрабатывать, усиливать и докладывать тем профильным министерствам и ведомствам, Вам, что сделано и что должно быть сделано. Работы много.
Доступ малого и среднего бизнеса к госзакупкам. Два месяца назад я подписывала тысячу бумажек, для того чтобы подтвердить репутацию своей компании для участия в одном тендере. Тысячу бумаг, тысячу листов! Неделю работали специалисты. 10 тысяч тендеров по Петербургу – 10 миллионов бумаг и 10 тысяч часов рабочего времени! А эти бумаги ещё куда‑то везутся, эти бумаги кем‑то читаются, где‑то хранятся для отчётности.
Нужен электронный реестр федерального уровня, который чётко оцифрует каждое предприятие. И любой заказчик, который приглашает нас, бизнес, в тендере открывает нашу страницу, там он видит наши учредительные документы, которые нам не надо штамповать, нашу бухгалтерскую отчётность, трудовые книжки всех моих сотрудников, потому что я подтверждаю репутацию тех компетенций, которые работают в команде, мои дипломы и прочие документы, которые составляют тысячу листов.
Электронный реестр, если сделать его правильно, сможет стать информационным инструментом, аналитическим. Мы сможем с вами вытаскивать любые цифры по росту поставщиков, по профилю. Мы можем с вами и стратегически, по сути, уже оцифровывать то, что сделано, смотреть движение вперёд.
А для рынка и для бизнеса очень важно движение, поступательное движение вперёд. Пусть сегодня не так хорошо, но мы должны понимать, что будет лучше. Мы должны видеть горизонт развития, взаимодействие с чиновниками. А для этого нужны KPI для чиновников.
Спасибо.
В.Путин: Вы знаете, что я хотел бы сказать: я действительно должен уже передвигаться на следующее мероприятие, вы уж не сердитесь на меня.
А.Бакулин: Одно выступление можно будет ещё сделать?
В.Путин: Давайте, а потом я отвечу.
Пожалуйста.
А.Бакулин: Я Алексей Бакулин, владелец и собственник автобусной компании, производитель автобусов и шасси.
В.Путин: А где?
А.Бакулин: В Волгограде, я из Волгограда. Это знаменитые автобусы «Волгабас», которые работали на Олимпиаде, благодаря нашим Олимпийским играм и мои работники на моём предприятии стали «олимпийскими чемпионами». Честно, потому что мы организовали выпуск 97 процентов – это очень серьёзный показатель, мы работали круглосуточно, но мы выполнили эту работу.
Я хочу сказать, что сейчас всё хорошо. Это удивительно на том фоне, который есть, – сейчас всё хорошо, 150 рабочих мест только за прошлый год создано, в два раза я увеличиваю объёмы в этом году. Сейчас, благодаря выходу на новый уровень, я строю новый, просто уникальный огромный завод, это будет самый большой завод производства автобусов и шасси, я его строю во Владимирской области.
В.Путин: Курс рубля помогает?
А.Бакулин: В два раза увеличил, конечно, помогает. И помогает не просто работать на внутреннем рынке, о котором, если можно, я скажу несколько позже, а работать на экспорт. То, что я сегодня сделал и делаю во Владимире – строю новый масштабнейший завод, потому что там будет абсолютно новый подход. Это автоматизация, роботизация – все процессы будут построены именно по такому принципу.
Но для нас действительно сегодня важен выход на экспорт, то есть без экспорта это невозможно, это сегодня главная наша задача для KPI и всего бизнеса России на самом деле, мы должны к этому стремиться, и уже сейчас есть первые результаты. Та работа и в рамках Клуба лидеров, когда я работал, мы активно работали над дорожной картой по экспорту. Сейчас выстроена отличная, нормальная история.
В конце года мы проверим те механизмы, которые выработаны, мы посмотрим, как они работают, но у меня уже есть результат. Я сейчас заключаю контракт с Гамбией, уже используя механизм Росэксимбанка, первый автобус уходит в Африку. Для меня получилось очень важное, большое событие – то, что я заключил соглашение на поставку в Иран автобусов, и заключил соглашение я – небольшая, средняя российская компания – с гигантом иранского рынка, компанией Mammut, которая производит трейлеры и грузовики.
Все задают вопрос: Алексей, как это получилось? А всё очень просто, с одной стороны. Ровно три года назад Вы инициировали и начали программу по газомоторному топливу. Отличная программа, которая вообще позволила совершенно по‑другому посмотреть на этот рынок. Мы смогли за три года создать полный модельный ряд газомоторных машин. Сейчас только Иран запускает подобную программу. 17 тысяч газомоторных автобусов им нужно.
И мы сегодня наиболее удачно подходим и по цене, и с учётом рубля мы сегодня имеем очень хорошие результаты – поэтому я считаю, что эту программу однозначно нужно продолжать и нужно работать, – и то, что мы сегодня уже готовы к будущим экспортным сделкам. Это самый яркий пример, как именно внутренний рынок помогает выходить на внешний. В связи с этим у меня есть один огромный вопрос с тремя основными элементами.
Первое. Мы должны очень серьёзно смотреть в будущее. Сейчас Вами поддержано и дано поручение по поводу электротранспорта. То есть обратить внимание на электротранспорт и развивать его, то есть это электробусы, электромобили. Это очень важный процесс, плюс – в рамках Национальной технологической инициативы – это беспилотный транспорт.
Но мы должны сейчас думать не только о создании транспортных средств, о технологиях, мы должны думать о рынках. У меня предложение связано с тем, что мы в состоянии уже в течение трёх лет запустить по крайней мере первый опытный беспилотный маршрут.
В.Путин: Здорово.
А.Бакулин: Готовы. Сделаем. Мы готовы в это инвестировать. Я предлагаю сейчас в одном из городов чемпионата мира, где будет проходить, – в моём родном Волгограде… Мы могли бы сделать маршрут.
Прошу Вас поддержать, и мы там построим, во‑первых, свои, российские автобусы, и главное, мы должны не просто – я вот заинтересован в этом с точки зрения поставки просто автобусов, – а именно построения системы, которую потом мы будем экспортировать.
Второй вопрос, второй момент, он очень важен: просто что получается? Сейчас, наверное, только у нас, в Российской Федерации, нет ограничений по возрасту транспортных средств, которые работают на регулярных маршрутах, именно в пассажирских перевозках. Просто постоянно пассажирские перевозки и автобусы сталкиваются вместе с коммерческим транспортом, а это очень большая, действительно серьёзная проблема, и сейчас не время делать такие подобные ограничения, но там, где люди зарабатывают деньги, выходят на регулярные маршруты и возят пассажиров, – там, конечно, должны быть какие‑то предельные ограничения. Тоже очень важная задача. И можно эволюционным способом прийти к этому решению.
И, третье, если можно сказать, – это, конечно, для нас, для российских производителей, особенно для компаний такого масштаба, как мы, среднего уровня, очень сложно сегодня работать на внутреннем рынке. Отличные законы, которые нам сегодня позволяют как бы участвовать в конкурентной борьбе, но мы постоянно оказываемся не в конкурентной борьбе, не в конкурентной игре, а в «договорнике», постоянно.
Самый яркий пример для меня – это, конечно, Москва и московский контракт. Понимаете, мы, если позволят, но это я скажу. Просто «ликсутовщина» – понимаете, это что такое? Это когда по форме всё правильно, а по содержанию это полное издевательство, когда за четыре года ни одного нормального конкурса, когда мы говорим, что нужно покупать отечественный автопром – мы закупаем турецкие «Мерседесы», когда мы говорим, что мы идём сегодня и выстраиваем систему развития, именно развития газомоторного топлива.
Вот последнее совещание в Минэнерго рабочей группы по газомотору. Единственная Москва говорит: нет, ребята, это не выгодно. Правильно, им не выгодно, им выгодно покупать дизель. Всем регионам, которые постепенно двигаются и вкладываются, им это выгодно, и видны сегодня результаты. А здесь не выгодно.
И последний пример. Мы говорим: хорошо, мы строим 180 километров от Москвы завод, это будет крупнейший завод. Возьмите наши автобусы просто на тестовые испытания. Бесплатно.
В.Путин: А где строите?
А.Бакулин: Во Владимирской области. У Светланы Юрьевны Орловой. В сентябре мы запустим первую часть. Говорим: возьмите бесплатно готовые автобусы. Сергей Семёнович подписывает распоряжение: взять в тестовую эксплуатацию. Я два года за ними хожу. У меня уже таких два тома отписок – не берут, не хотят брать. Почему? Потому что это совершенно другая конкуренция. Мы готовы к открытой конкуренции, мы готовы двигаться дальше. И мы делаем своё дело, мы не жалуемся. Мы делаем своё дело, и мы будем дальше продвигаться, несмотря ни на что. Но я считаю, что ключевой рынок для нас должен быть тоже открыт.
И последнее. Не хочу на такой ноте заканчивать. Я хочу сказать, что есть открытые, нормальные рынки. Для меня яркий пример, вот я привёл пример Олимпиады, это Санкт-Петербург. Мы вместе, в команде с питерскими транспортниками отработали Олимпиаду. Я пять лет участвую в открытых торгах. Где‑то я проигрываю, где‑то я выигрываю, но я чётко понимаю, чётко вижу свой рынок. Мы чётко настроены на эту работу. Поэтому я считаю, что не всё так плохо и печально. Но я считаю, что везде стандарты должны быть одни. Это для нас очень важно.
И в завершение: Владимир Владимирович, мы вместе с Клубом подготовили книгу. Это как раз Санкт-Петербург, это как раз такая история, это «Автобус, влюбленный в город». Вот мы так, все наши предприниматели, мы так к этому относимся. И от всей души я хочу Вас пригласить на открытие нашего нового, абсолютно современного завода, это будет осенью, и там провести следующую встречу с нашим Клубом.
В.Путин: Спасибо большое. Спасибо.
А я хочу пожелать вам удачи при завершении этого проекта.
И несколько замечаний по поводу того, что вы говорили. Во‑первых, напомню Сергею Семёновичу про его резолюцию и необходимость довести её реализацию до логического завершения.
Второе. Газомоторное топливо, конечно, важно, и, безусловно, мы будем продвигать этот проект. Вопрос только в бюджетных, как всегда, ограничениях. Вы понимаете, с чем это связано. Тем не менее мы её не закрываем, наоборот, будем поддерживать. И считаю, что мы и должны это делать, имея в виду, что мы – страна с самыми большими запасами природного газа. Нужно развивать внутреннее потребление. Это совершенно очевидный факт.
Что касается поддержки работы на экспорт. Сейчас валютная разница и конъюнктура такая, что позволяет вам эту работу наладить. А если наладили, если на рынок вышли, взяли этот рынок, то потом его удержать тоже непросто, но всё‑таки это требует меньших усилий, чем его завоевать. А у нас инструменты поддержки экспорта созданы, их нужно наращивать. Конечно, это мы понимаем. Будем это делать тоже исходя из возможностей бюджета.
Но кроме бюджетной поддержки, связанной с субсидированием, с другими инструментами, настраивать будем наши торгпредства за границей, всю систему государственной власти, которая работает на эту задачу, делать это ещё эффективнее. Будем стараться вас поддержать.
Теперь по поводу того, о чём Вы говорили, а именно о KPI для чиновников. Вы знаете, здесь я вернусь к тому, о чём Ваш коллега только что говорил, а именно: мы одна страна. Если взять всех вас и пересадить в чиновничьи кресла, я ещё не знаю, с чем бы мы столкнулись. Это я образно. У нас нет ситуации, при которой все плохие люди или коррупционеры, или неэффективные и прочие собрались в чиновничьем аппарате, а все хорошие – в бизнес-среде. Это совершенно не так. Вы знаете, мы один народ, и в каждой среде есть всё, причём примерно в равных пропорциях.
А то, о чём вы говорили, это исключительно правильная вещь, если мы хотим постепенно, но всё‑таки в нужном направлении двигаться и менять всё. Нужны и KPI для чиновников, нужны контрольные закупки, нужны достаточно строгие, но справедливые, не нарушающие работу бизнеса законы, связанные с контролем за деятельностью бизнеса и за обеспечением безопасности продуктов, транспорта, интересов и прав граждан и потребителей. Вот это всё нужно делать в совокупности, но только вместе.
Я хочу пожелать вам успехов. Вам спасибо большое. Мы встретимся ещё.
Источник: kremlin.ru
Чтобы быть в курсе текущих событий и аналитики, используйте Новостную ленту
