The National Interest: Довольно глупо со стороны Запада надеяться на экономический коллапс России

Начнем с экономических показателей. Российская экономика сокращается, ее национальная валюта теряет стоимость по отношению к доллару и евро, а промышленное производство демонстрирует признаки упадка. Из-за конфликта на Украине западные санкции в отношении России по-прежнему остаются в силе. Вторая волна обрушения цен на энергоносители продолжает уменьшать доходы, доступные Кремлю — хотя девальвация валюты помогла частично компенсировать это, поскольку цены на экспорт энергии устанавливаются и в целом оплачиваются в долларах и евро. И последняя надежда Путина ввиду западных санкций — более чем 100 миллиардов долларов в кредитах, займах и сделках с Китаем — оказалась скомпрометирована собственными экономическими проблемами Китая. Инфляция пожирает сбережения и покупательную способность российских граждан. В условиях девальвации, западных санкций и контрсанкций России импорт либо подорожал, либо вообще исчез, тогда как отечественные аналоги не предоставляют достаточной замены.

Эти основные факты большинством людей, начиная с кремлевских министров и заканчивая громогласными путинскими противниками, не обсуждаются. Однако то, что могут предвещать эти события, допускает самые разнообразные толкования.

В одной интерпретации экономическая рецессия станет стимулом для широкой общественной оппозиции правительству Путина, поскольку сотням тысяч россиян предстоит оказаться за чертой бедности. Снижение цен на сырьевые товары значительно усложнит Кремлю задачу распределения финансовой поддержки в ряду бедствующих в экономическом отношении регионов России, лишая правительство одного из его наиболее эффективных инструментов контроля за локальными волнениями. Изношенная экономика также негативно отразится на финансовом состоянии и заработках российской элиты, особенно учитывая, что санкции урезают их возможности поддерживать доступ к западным источникам товаров и услуг. Кремлю под огромным давлением придется обратить вспять курс внешней политики — начиная с поддержки сепаратистов на Украине, а также пособничества режиму Башара аль-Асада в Сирии — в целях укрепления своей экономической базы. Расходы на военную модернизацию придется свернуть. Более того, некоторые даже начали рассуждать о сочетании массовых протестов с маневрами элиты, способных объединиться для смещения Путина с поста президента.

Соблазнительность такой интерпретации для западных правительств очевидна. В последний год американские и европейские лидеры торжественно предупреждают об опасности, которую Путин представляет для евро-атлантической безопасности, правда риторика до сих пор не была приведена в согласие с решительными действиями. Были произведены некоторые перемещения вооруженных сил и техники к восточным рубежам НАТО, но без какой-либо постоянной переориентации на Европу, и на самом деле, Соединенные Штаты продолжают отзывать личный состав. Многие европейские правительства до сих пор не увеличили расходы на оборону, в то время как некоторые из них продолжают их сокращение. Украина получила лишь часть помощи, в которой нуждается, и почти никакой военной поддержки, запрошенной ею для противостояния сепаратистам. Версия о том, что стремительно разрушающаяся российская экономика, тем не менее, спровоцирует полный разворот Москвы на Украине и даже может привести к изменению режима в самом Кремле — и в считанные месяцы — избавляет западные правительства от неприятностей. От Запада не требуется «делать» что-либо еще, но просто ждать российского краха — повторения того, что произошло с Советским Союзом тридцать лет назад.

Однако основывать политику в отношении России на допущении предстоящей экономической катастрофы, кажется, довольно опасно. Для экономики России намечается период крайней экономии, но даже учитывая все сниженные показатели, ситуация совершенно не напоминает катастрофу 1990-х годов, когда ВВП сократился почти наполовину. Данные о рецессии по-прежнему прогнозируются в однозначных числах, указывающих на будущие трудности, но никак не на полный обвал. Также не очевидно, что всеобщее неблагополучие выльется в устойчивые антиправительственные выступления. Здесь неспособность Запада разработать быстрый, полный пакет спасательных мер для украинской экономики играет решающую роль. Россиянам прекрасно известно об огромных экономических трудностях, стоящих перед Украиной в период после Майдана, и о том, что Украина не получила какой-либо существенной помощи для того, чтобы встать на путь к процветанию, а это может умерить энтузиазм для любого вида революционной деятельности. Российские СМИ также последовательно освещают затянувшийся экономический кризис в Греции и других странах-членах ЕС, явно сигнализируя о том, что свержение Путина не только не станет для России реальной наградой, но, пожалуй, ввергнет страну в еще худшие экономические условия, чем меры жесткой экономии, через которые вынуждены проходить европейцы. Учитывая консервативную и не склонную к рискам природу российской политической культуры, ворчание и протесты против нынешних условий могут на самом деле так и не воплотиться в устойчивые действия во имя политических перемен. 

Не похоже также, что Путин готов упустить те возможности, что ему предоставляет экономический кризис. Действительно, проблеск надежды заключается в том, что он, как и президент Си Цзиньпин в Китае, может использовать экономическую неудачу как способ добиться того, чтобы члены элиты подали в отставку, и тем самым укрепить свой собственный авторитет. Поскольку мы уже видели подобный пример со смещением близкого Путину союзника и партнера, Владимира Якунина, с его должности главы РЖД, неблагоприятные экономические показатели действительно могут дать Путину возможность приступить к осуществлению плана по систематической замене кадров с целью привлечь к работе более молодые таланты. В то же время, ожидающееся назначение Якунина в Совет Федерации предполагает предоставление «золотых парашютов», когда тем, кто готов к сотрудничеству в собственном уходе с должности, даются гарантии сохранения определенного статуса (а также неприкосновенности), которые могли бы помочь смягчить возможную оппозицию.

Пока же экономический кризис действительно подрывает амбициозные планы Путина по военным расходам — дальнейшие отсрочки теперь уже точно гарантированы. Тем не менее, это не должно вызывать преждевременного ликования. У Путина имеется достаточно необходимых средств, чтобы продолжать свою деятельность и применять то, что Майкл Кофман (Michael Kofman) назвал «властью раздражать». И даже если Россия движется к окончательному упадку, у нее по-прежнему есть возможность, если она того захочет, в обозримом будущем причинить немало вреда.

«Проблема России» не собирается сама себя решать. Разработаны серьезные стратегии как для взаимодействия, так и противостояния с Москвой — но обе требуют времени, ресурсов и отдачи. Поиск недорогого и не грозящего последствиями подхода к России — который демонстрируется со времен вспыхнувшего в прошлом году украинского кризиса — оказывается безрезультатным в спекуляциях по поводу российского экономического коллапса.

Николас Гвоздев является пишущим редактором The National Interest и соавтором книги Russian Foreign Policy: Vectors, Sectors and Interests (CQ Press, 2013). Выражаемые мнения принадлежат исключительно автору статьи.