В дверь постучали.
Жена вздрогнула и зашикала на Янку, Юра уменьшил громкость телевизора.
Наглый и оглушительный, стук продолжался ещё несколько минут.
Выждав для верности, Юра вышёл в прихожую, поставить воду для кофе.
И вдруг властный голос из-за двери:
- Открывайте сейчас же! Мы слышим, что вы там! Отворяйте, а то с милицией придем!
Юра и открыл, едва попадая ключом в замочную скважину.
Заслонив проход, на пороге встала высокая женщина килограмм на сто десять. Была она вполне миловидной, но в тот момент Юра видел только насупленное в праведном гневе лицо.
Женщина бесцеремонно оттолкнула его и внеслась в комнату. Посмотрела на сжавшуюся жену, в испуганные глазки дочери и констатировала:
- Та-ак, нелегальное проживание…
Скомандовала стоявшей рядом худенькой женщине лет тридцати, с коротко стриженными русыми волосами:
- Иди, звони участковому. Давай-давай, нечего с ними церемониться.
Та успела увидеть маленького ребенка и пробовала возразить.
Затем, пожав плечами, послушно побежала вниз.
Юрий был в ступоре. Уборщица несколько раз утром оч-чень внимательно его разглядывала. Обычно уборщицы «стучали» администраторам.
Если в случае съема комнаты давать администраторше этажа десять долларов в месяц, тебя в упор не замечали.
Он не сделал этого – хозяин комнаты, докторант из Таджикистана, был против.
Теперь выложил бы в десять раз больше. Лишь бы не плакали жена и маленькая дочь, лишь бы ситуация разрешилась.
Юра жил в Москве нелегально больше двух лет.
Развернутая в Закарпатье стройка требовала ежемесячных денежных вливаний.
Выход был один – сидеть здесь, «упираться рогом» и делать денежку.
Рублик к рублику, с переводом в доллары.
И плыли домой деньги, заработанные потом и страхом.
Почему потом – понятно.
А почему страхом?
Уже крепло в столице новое милицейское поколение, с легкой руки «регистраторщика» Лужкова привыкавшее к легким заработкам.
Были это люди в форме, молодые и не очень, самодовольные и с наглыми улыбками.
И работали весьма профессионально.
Наметанный взгляд в толпу, небрежный жест к козырьку фуражки: «Ваши документы!», и тридцать-пятьдесят тысяч рублей (не деноминированными) как с неба упали.
Ловили не имеющих регистрации кавказцев, ловили и брата-славянина.
Да и какая разница – абы деньги!
А обыватель поддержит:
«Нефиг было отделяться! Самостийности захотелось? Вот и жри ее, сколько влезет!»
Юрию было несколько легче. С младшим братом Василием, аспирантом МГУ, оказались внешне очень похожи – даже знакомые путали. Так что всегда для крепких ребят в форме был приготовлен какой-нибудь документ брата.
Добавляли оптимизма и победные звонки из дому.
Мама - дай ей Бог здоровья! – продолжала строительство дома по чертежам и указаниям сына лучше любого прораба-мужика.
Милиции долго не было.
Администраторша всё расхаживала по длинному коридору и прихожей блока, через распахнутую дверь:
- Сейчас с вами разберутся, хватит мне «таких», только вчера выговор дали с предупреждением об увольнении. Чего сидите – собирайтесь!
Прижимая к себе Янку, жена всё ещё плакала.
Юра был весь в сумбурных мыслях:
«Что же будет, как выкрутиться? Что придумать?».
И – как бы краешком сознания - вспоминал приезд Леси в Москву на его день рождения.
Чудесные июльские дни и вечера…
Тогда и добился обещания жены поступить в МГУ, через подготовительное отделение для стажников – рабфак.
Увидев приложение к красному диплому педучилища со всеми пятерками, секретарь приемной комиссии воскликнул:
«Вы-то точно поступите!».
И Юра, уже предвкушая, как хорошо всё будет, уговорил Лесю взять в Москву и дочь.
"Да и зачем лишний раз тратить на дорогу деньги, время и нервы?"
Все в баулах, сумках и сумочках, промозглым ноябрьским утром девочки прибыли в Москву.
Начиналась, как надеялся Юра, новая жизнь.
Янка не могла нарадоваться, что и мама, и папа рядом.
Очень любила гулять, крепко взяв за руки. Заглядывала по очереди в их лица, восхищенно повторяла: «Папа! Мама! Мама! Папа!..»
Глазенки ее горели такой радостью, что Юра забывал о переживаниях по поступлению, тоже чувствовал себя счастливым. Хотелось подхватить на руки жену, дочь…
Но… Леся не прошла по конкурсу. Не хватило одного балла.
Первое время Юра и Леся были в трансе. Лишь Янка не понимала тяжких родительских проблем, была веселой и беззаботной.
О том, чтобы отправить ее с мамой домой, папа не хотел даже думать.
Но неужели все надежды на спокойную семейную жизнь в Москве - впустую?
В глазах жены надолго поселилась тревога.
Юра был мужичёк битый, цепкий, как сорняк – где посадишь, там примется.
Леся же выросла очень домашней. Не один вечер она плакала у мужа на плече.
Или устраивала скандалы:
- Ты понимаешь, как надоело бояться! Сидеть взаперти, опасаться каждого стука в дверь. Дрожать, что Янка заплачет, когда за дверью чужие, что выбросят на улицу…
Человек в фуражке показался на их четвертом этаже через полчаса.
От одной милицейской формы у Юрия задрожали коленки, хотя был милиционер на вид совсём не страшный.
Среднего роста и немолодой, устало козырнул:
- Старший сержант Матюхин, прошу документы.
Понемногу приходя в себя, Юра уже продумывал дальнейшую тактику.
Показал бумаги:
- Вот паспорта, вот удостоверение жены, платные курсы при университете. И заявление на комнату, да, подписано на географическом факультете.
Милиционер облегченно вздохнул:
- Почему же не заняли выделенную площадь?
- Не могу зарегистрировать жену в Москве, - снова показал Юра паспорт Леси.
Весь исчерканный энергичной дочуркой, да ещё на девичью фамилию, которую жена сменила в браке.
Мороз во дворе хватанул за нос и щёки, не добавили хорошего настроения хмурое небо и давно посеревший снег.
Юра сокрушался:
- Втемяшилось молодой жене учиться в самом МГУ, а старый муж вынужден слушаться. Теперь просто не знаю, что делать. Злюка-администраторша требует, чтобы через пять минут нас не было в комнате, всё равно милиция выкинет. А куда – на улицу, на пятнадцатиградусный мороз?
- Ты, главное, успокойся, у тебя семья, дитё малое. За регистрацию вас штрафовать не буду, так, предупреждение выпишу.
И вдруг добавил:
- Поменьше слушай всяких самодурок. Мы не звери – милиция не имеет права выселить с ребенком. В зоне В негр с женой и четырьмя детьми блок из двух комнат занимает. Учебу давно закончил, за проживание не платит, и в Африку не едет. Ничего общежитие сделать не может, вопрос решается с посольством.
Подмигнул, пожал на прощание руку, посоветовав:
- Быстрее отправляй жену домой за новым паспортом. И вселяйся, пока бумаги не отобрали.
Через две недели Леся с дочкой вернулась.
Зарегистрировавшись, семья заняла комнату, в которой уже не надо было бояться стука в дверь.
Очень хотел Юра хотя бы «кристалловскую» выставить хорошему дядьке Матюхину.
Но от его волнения бутылка выпала из штанов и загремела на всё отделение.
Старший сержант посмеялся и водку не взял. Выслушал слова благодарности, потрепал по плечу…
Прошли годы, бывало в жизни всякое. Не единожды Юра встречался с «доблестной» милицией. Но уже меньше чертыхался.
Помнил - есть разные милиционеры.
Источник: kmochar-64
