Сингапур тестирует, могут ли массовое наблюдение и большие данные не только защитить национальную безопасность, но и фактически создать более гармоничное общество.
В октябре 2002 года Питер Хо, постоянный секретарь обороны островного города-государства Сингапура, нанес визит в офисы Агентства передовых оборонных исследовательских проектов (DARPA), научно-исследовательскую структуру Министерства обороны США, получившую наибольшую известность в связи с разработкой винтовки M16, технологии самолета-невидимки и Интернета. Он не собирался беседовать о военной технике. Вместо этого он совершил однодневный перелет ради встречи с вышедшим в отставку контр-адмиралом ВМС Джоном Пойндекстером, одним из тогдашних высокопоставленных директоров программ DARPA и бывшим советником по национальной безопасности президента Рональда Рейгана. Он слышал, что Пойндекстер проводил необычный эксперимент по использованию огромного количества электронной информации и ее анализированию для выявления признаков подозрительной деятельности - в основном потенциальных террористических атак.
Оба они встретились в маленьком офисе Пойндекстера в Вирджинии, и Пойндекстер набросал на лекционной доске для Хо основные идеи своей воображаемой системы, которую Пойндекстер назвал "Полной информационной прозрачностью" (ПИП). Она должна была собирать все виды электронных записей - электронные письма, журналы звонков, поиски в интернете, бронирование авиабилетов, резервирование номеров гостиниц, операции с кредитными картами, медицинские отчеты - и затем на основе заранее определенных сценариев возможных террористических заговоров искать цифровые "подписи" или следы, которые могли бы оставить в пространстве данных потенциальные атакующие. Идея заключалась в том, чтобы заметить плохих парней на стадиях планирования и оповестить правоохранительные органы и сотрудников разведки, чтобы они вмешались.
"На меня произвела впечатление сама дерзость идеи: что, соединив огромное количество баз данных, мы могли бы найти пресловутую иголку в стоге сена", - вспоминал он позднее. Он хотел знать, можно ли будет использовать систему, которая еще не была запущена в Соединенных Штатах, в Сингапуре, чтобы обнаруживать предупреждающие знаки терроризма. Всего за 10 дней до этого террористы взорвали ночной клуб, бар и консульское учреждение США на острове Бали в Индонезии, убив 202 человека и грозя исламистским терроризмом Юго-восточной Азии.
Он вернулся домой, вдохновленный тем, что Сингапур мог бы с пользой применить систему наподобие ПИП. Через четыре месяца ему представился такой шанс, когда в стране произошла вспышка атипичной пневмонии (или ОРС - острого респираторного синдрома), убив 33 человека, значительно замедлив темпы роста экономики и до глубины души поразив это крошечное островное государство. Воспользовавшись проектом Пойндекстера, правительство вскоре создало программу "Оценка риска и поиск информации из различных источников" (Risk Assessment and Horizon Scanning - RAHS, произносится как "роз") в службе Министерства обороны, которая отвечает за предотвращение террористических атак и такие "нестандартные" атаки как атаки с применением химического или биологического оружия - это была попытка увидеть, как Сингапур мог бы избежать или лучше управлять "будущими шоковыми воздействиями". Сингапурские чиновники выступали с речами и интервью о том, как они задействуют большие данные в интересах национальной обороны - это рекламирование идеально соответствовало технофильской культуре страны.
Однако в самих Соединенных Штатах программа ПИП ("Полная информационная прозрачность") вызвала грандиозный скандал. Всего через несколько недель после того, как Пойндекстер встретился с Хо, журналисты сообщили, что Министерство обороны финансирует экспериментальные исследования по сбору огромного количества информации о частной жизни американцев. Некоторые члены Конгресса и защитники личной информации и гражданских свобод призвали, чтобы программа была закрыта. Она была закрыта - но лишь номинально.
В конце 2003 года группа американских законодателей, более благосклонно настроенных в отношении идей Пойндекстера, приняли меры, чтобы его эксперимент был разделен на несколько обособленных программ, все они получили новые засекреченные кодовые наименования и переданы под контроль Агентства по национальной безопасности (АНБ). АНБ, о чем не знал почти никто из американцев, осуществляла собственную программу высокой степени секретности, которая на самом деле собирала записи с телефонов и интернет-подключений американцев и анализировала их для определения связей с террористами. Элементы этой программы были описаны в секретных документах, преданных гласности в 2013 году бывшим подрядчиком АНБ Эдвардом Сноуденом, что вызвало самые значительные и ожесточенные споры о безопасности и личной информации в Америке за последние более чем сорок лет.
Из-за такой шумихи многие сегодняшние и бывшие американские чиновники стали рассматривать Сингапур как модель того, как бы они построили разведывательный аппарат, если бы им не мешали законы о неприкосновенности частной жизни и давние традиции гражданских свобод. После того, как Пойндекстер покинул Агентство по перспективным оборонным научно-исследовательским разработкам (DARPA) в 2003 году, он стал консультантом сингапурской программы RAHS, и многие американские агенты спецслужб ездили в Сингапур, чтобы изучить программу из первых рук. Их привлекает не только дружелюбное отношение Сингапура к массовой слежке, но и странное сочетание демократии с авторитаризмом в стране, в которой патерналистское правительство гарантирует основные потребности людей - жилье, образование, безопасность - в обмен на почти благоговейное уважение. Это строгое общество правопорядка, и понятие "порядка" там является всеобъемлющим.
Через десять лет после своего основания программа RAHS вышла далеко за рамки того, что мог себе представить Пойндекстер. Сегодня в министерствах и ведомствах Сингапура армии госслужащих используют планирование на основе сценариев и анализ больших данных от RAHS для ряда практических применений помимо предотвращения бомб и бактерий. Они используют это для планирования этапов закупок и бюджетов, для экономического прогнозирования, формирования иммиграционной политики, изучения рынков жилья и разработки планов для сингапурских школьников - и они следят за постами в Фейсбуке, сообщениями в Твиттере и других соцсетях, пытаясь "оценить настроение страны" в отношении всего - от правительственных социальных программ до возможности массовых беспорядков.
Другими словами, Сингапур превратился в лабораторию не только для тестирования того, как массовая слежка и анализ больших данных могут предотвратить терроризм, но и для определения, можно ли использовать технологии для организации более гармоничного общества.
Сингапур стал идеальным местом для централизованной, сложной технологической системы, предназначенной для поддержания порядка в стране.
В стране, управляемой инженерами и технократами, для правящей элиты и, по-видимому, для большинства людей, является символом веры то, что 3,8 миллионов граждан и постоянных жителей Сингапура - смесь этнических китайцев, индийцев и малайцев, втиснутых в 716 квадратных километров вместе с еще 1,5 миллионами не проживающих там постоянно иммигрантов и иностранных рабочих - постоянно находятся на лезвии ножа между гармонией и хаосом.
"Сингапур - это маленький остров", - тут же говорят жители гостям, повторяя мантру, объясняющую присущую их молодой стране неустойчивость и ее маниакальную бдительность. С тех пор, как Сингапур стал независимым от своего союза с Малайзией в 1965 году, страна зациклена на силах, которые настроены против нее, начиная с военного превосходства потенциально агрессивных и намного более крупных соседей, нехватки местных энергетических ресурсов и заканчивая давней зависимостью страны от Малайзии в плане питьевой воды. "Сингапур не должен существовать. Это придуманная страна", - сказал мне во время недавнего посещения страны высокопоставленный правительственный чиновник, пытаясь передать экзистенциальный страх, который, судя по всему, влияет на многие решения страны.
Но за менее чем 50 лет Сингапур добился необычайного успеха. Несмотря на квази-социалистическую пожизненную заботу правительства, этот город-государство с воодушевлением выступает за интересы бизнеса, а в одном сообщении 2012 года страна была названа самой богатой страной мира, исходя из ВВП на душу населения. Сингапурский порт обрабатывает 20 процентов морских контейнеров в мире и почти половину перевозок сырой нефти в мире; его аэропорт является главным узлом для авиационных грузов для всей Юго-восточной Азии; тысячи корпораций разместили в стране свои региональные представительства. Этот экономический подъем, возможно, не имеет прецедентов на современном этапе, и все же чем больше растет Сингапур, тем больше сингапурцы боятся потерь. Разговорное слово kiasu, берущее начало в простонародном китайском слове, означающем "страх потерять", является эвфемизмом, которым коренное население выразительно передает ощущение уязвимости, которое, как кажется, закодировано в их социальной ДНК (как и их тревога лишиться чего-либо - лучшей школы, лучшей работы, лучших новых потребительских товаров). Безграничное честолюбие сингапурцев сравнимо только с их крайним неприятием риска.
Это одна из причин того, почему вспышка атипичной пневмонии широко распахнула двери для программы RAHS. С конца февраля по июль 2003 года вирус вспыхивал по всей стране.Оказалось, что три женщины, которых госпитализировали и лечили от пневмониии в Сингапуре, заразились атипичной пневмонией во время поездки в Гонконг. Хотя две женщины выздоровили и никого не заразили, третья пациентка спровоцировала вспышку вируса, когда она заразила им 22 человека, включая медсестру, которая заразила десятки других людей. Чиновники выявили сеть еще трех так называемых "супер-распространителей" - всего пять человек стали причиной более половины из 238 заражений в стране. Если бы сингапурские чиновники обнаружилилюбой из этих случаев раньше, они могли бы остановить распространение вируса.
Работники здравоохранения создали целевую группу специалистов через две недели после того, как вирус был впервые обнаружен, и предприняли чрезвычайные меры, чтобы ограничить распространение вируса, но они мало что знали о том, как он распространяется. Они раздали термометры более чем 1 миллиону домохозяйств, а также описание симптомов атипичной пневмонии. Чиновники проверяли наличие высокой температуры в школах и компаниях, они даже использовали тепловизоры, чтобы сканировать пассажиров в аэропорту. Правительство прибегло к сингапурскому Закону об инфекционных заболеваниях и распорядилось ввести карантин на дому для 850 человек, имевших признаки инфекции, обеспечив соблюдение карантина посредством приборов наблюдения и электронной аппаратуры контроля.
Следователи отследили всех людей, с которыми контактировали жертвы. Правительство закрыло все школы предвузовского уровня, что коснулось 600 000 студентов.
К середине апреля в страну стало приезжать меньше людей, упал уровень заполняемости гостиниц вместе с выручкой магазинов и ресторанов. Водители такси сообщали о меньшем количестве пассажиров. Было отмечено повышение безработицы.
Чиновники понизили прогноз экономического роста страны на 2003 год, с хороших 2,5% до возможных 0,5%. Когда, в конце концов, было оценено полное воздействие вспышки вируса, экономика на самом деле сократилась на 4,2% по сравнению с тем же периодом предыдущего года. Вспышка атипичной пневмонии напомнила сингапурцам, что процветание их страны может быть поставлено под угрозу всего за несколько месяцев микроскопическим интервентом, который может уничтожить значительную часть населения густо населенного острова.
Через несколько месяцев после того, как вирус ослабел, Хо и его коллеги провели моделирование ситуации с использованием идей Пойндекстера, связанных с "информированностью о терроризме", чтобы посмотреть, смогли бы они выявить вспышку заболевания. Хо не хочет говорить о том, какие виды информации он использовал вместе со своими коллегами - по меркам США, в Сингапуре практически не существует законов о неприкосновенности частной жизни, и вполне возможно, что правительство собирало частные сообщения, финансовые данные, записи общественного транспорта и медицинскую информацию без какого-либо судебного разрешения или согласия частных лиц - но Хо заявляет, что эксперимент был очень обнадеживающим. Он показал, что, если бы Сингапур установил систему анализа больших данных раньше, то он смог бы обнаружить признаки потенциальной вспышки заболевания за два месяца до того, как вирус попал в страну. До вспышки атипичной пневмонии, например, были сообщения о странных, необъяснимых инфекциях легких в Китае. Нити такой информации, если их переплести вместе, могли бы теоретически предупредить аналитиков о предстоящем кризисе.
Система RAHS действовала и годом позже, и она сразу же начала "собирать информацию из ряда источников о слабых сигналах возможных будущих потрясений", вспоминал позднее один ведущий сингапурский сотрудник службы безопасности, участвовавший в запуске системы.
Система использует комбинацию авторских и коммерческих методик и базируется на "когнитивной модели", предназначенной для имитации процесса человеческой мысли - это ключевая конструктивная особенность, на которую оказала влияние система "Полной информационной прозрачности" Пойндекстера. Сама система RAHS думать не умеет. Это инструмент, помогающий людям просеивать огромные запасы данных, чтобы найти подсказки почти обо всем. Она сконструирована для анализирования информации практически из любого источника - информация на входе является почти случайной - и создания моделей, которые можно использовать для прогнозирования возможных событий. Затем эти сценарии можно предоставить сингапурскому правительству, где их получает любое министерство или ведомство, для которых они могут быть полезными.
Используя архив информации, который называется база данных идей, система RAHS и команды ее аналитиков создают "повествования" о том, чем могут обернуться различные угрозы или стратегические возможности. Смысл не столько в том, чтобы прогнозировать будущее, сколько в определении ряда потенциальных будущих сценариев, которые могут рассказать правительству, за чем нужно следить и когда нужно вести расследование дальше.
Чиновники, управляющией системой RAHS сегодня, немногословны в отношении того, какие данные они мониторят, хотя они признают, что значительная часть "статей" в их базах данных поступает из публично доступной информации, включая новостные сообщения, посты в блогах, обновления статусов в Фейсбуке и сообщения в Твиттере. ("Эти статьи были просмотрены роботами или загружены вручную" аналитиками, говорится в одном документе программы.) Но RAHS не обязательно полагается только на материалы из открытых источников или даже тот вид информации, которую планомерно собирает большинство правительств: в Сингапуре электронное наблюдение за жителями и гостями города является вездесущим и общепризнанным.
Наблюдение начинается дома, так как весь интернет-трафик в Сингапуре фильтруется, сказал мне высокопоставленный чиновник Министерства обороны (коммерческий и бизнес-трафик не отслеживается, сказал чиновник). Трафик мониторится в основном по двум источникам запрещенного контента: порнографии и расистским оскорблениям. Около 100 веб-сайтов с сексуальным контентом официально заблокированы. Список является государственной тайной, но, как правило, считается, что в него включены веб-сайты журналов "Плейбой" и "Хастлер" и другие сайты со словами с сексуальным значением в заголовке. (Один сингапурец сказал мне, что порнографию найти легко - надо просто искать веб-адреса без явных сексуальных слов в них.) Все другие сайты, включая иностранные СМИ, соцсети и блоги, сингапурцам доступны. Но стоит вам запостить комментарий или статью, которые закон посчитает расово оскорбительными или разжигающими, и к вам в дверь может постучаться полиция.
Сингапурцам предъявляют обвинения по Закону о призыве к мятежу за расистские высказывания в Сети, но чиновники быстро указывают на то, что они не считают это цензурой. Язык ненависти угрожает разрушить многонациональную социальную структуру страны и поэтому является угрозой национальной безопасности, говорят они. После ареста в 2012 году двух китайских подростков, которых полиция обвинила в расистских комментариях в Фейсбуке и Твиттере об этнических малайцах, старший полицейский чиновник объяснил журналистам: "Право на свободу слова не распространяется на высказывания, разжигающие расовые или религиозные разногласия и конфликты. Интернет, возможно, является удобным средством для выражения своих взглядов, но граждане должны помнить, что они не менее ответственны за свои действия в Сети".
Сингапурские чиновники подчеркивают, что граждане свободны критиковать правительство, и они это делают. Что интересно, одной из самых популярных книг в стране в этом году стала книга с провокационными контраргументами против существующей в течение десятилетий официальной догмы об экзистенциальной угрозе стране. В книге "Нелегкий выбор: ставя под вопрос сингапурский консенсус" Дональда Лоу и Садхира Томаса Вэдекета говорится, что правящая Народная партия действия, которая непрерывно находится у власти с 1959 года, возможно, изобрела идею о том, что Сингапур находится в шаге от гибели, чтобы подчинить себе массы и закрепить власть правительства.
Комментарии, которые ставят под сомнение характер человека или мотивы, однако, запрещены как расовое оскорбление, это считается угрозой хрупкому балансу в стране. Журналистам, включая иностранные средства массовой информации, часто предъявляются обвинения по строгим законам об ответственности за распространение клеветы. В 2010 году компания New York Times Co. заключила досудебное соглашение по поводу колонки в газете "International Herald Tribune" о "династической политике", которая давала понять, что премьер-министр Ли Сяньлун обязан своей должностью непотизму. Отцом Ли является Ли Куан Ю - первый премьер-министр Сингапура, со-основатель Народной партии действия и патриарх страны - глубоко уважаемый человек в Сингапуре, как мог бы быть уважаем Джордж Вашингтон в Соединенных Штатах, если бы он был все еще жив. Компания выплатила 114 000 долларов, а "Herald Tribune" принесла публичные извинения.
Правительство не только внимательно следит за тем, что пишут и публично говорят его граждане, но оно также располагает юридическими полномочиями для наблюдения за всеми видами электронной связи, включая телефонные звонки, в рамках нескольких законов о внутренней безопасности, предназначенных для предотвращения терроризма, судебного преследования торговли наркотиками и блокировки печати "нежелательных" материалов. Согласно независимой группе по защите гражданских прав Privacy International, "у правительства имеются широкие специальные полномочия ... чтобы проводить обыски без ордера, как это обычно требуется, если оно установит, что дело касается национальной безопасности, общественной безопасности или порядка, или государственных интересов".
Наблюдение распространяется также на гостей страны. СИМ-карты для мобильных телефонов являются простым способом для туристов делать дешевые звонки и их можно купить почти в любом магазине - они так же широко распространены, как жевательная резинка в Соединенных Штатах. (Между прочим, сингапурское правительство запретило коммерческую продажу жевачки, так как жующие ее оставляли свои использованные жевачки на дверях метро, помимо прочих мест.) Преступники любят пользоваться одноразовыми СИМ-картами, потому что их трудно отследить до индивидуального пользователя. Но чтобы купить такую карту в Сигапуре, клиенту нужно указать номер паспорта, который связан с картой, что означает, что телефонная компания - и, предположительно,также и правительство, если уж на то пошло, - располагает записями каждого телефонного звонка, сделанного с помощью якобы одноразового, анонимного устройства.
Privacy International сообщила, что сингапурцы, которые хотят завести интернет-аккаунт, также должны предъявить удостоверение личности - в виде идентификационной карточки, имеющейся у каждого гражданина страны - и что поставщики услуг в сети Интернет "по сообщениям, регулярно предоставляют информацию о пользователях правительственным чиновникам". Министерство внутренних дел также имеет полномочия обязать компании в Сингапуре передавать информацию об угрозах против их компьютерных сетей, чтобы защитить компьютерные системы страны от вредоносных программ и хакеров, рассказал мне чиновник Министерства обороны. Американский Конгресс годами спорит об аналогичном положении, которое может обязать некоторые отрасли, считающиеся важными для экономики или безопасности США, передавать данные об угрозах, но его блокируют Торговая палата и компании, которые считают это дорогостоящим, тяжеловесным государственным регулированием вопросов частной безопасности.
Возможно, ни один вид наблюдения не является таким повсеместным в Сингапуре, как его сеть камер видеонаблюдения, которую полиция установила в более чем 150 "зонах" по всей стране. Хотя они украшают углы зданий, прикреплены к потолкам лифтов и торчат из стен гостиниц, магазинов и вестибюлей многоквартирных домов, у меня не было особого ощущения, что за мной наблюдают зоркие цифровые глаза во время прогулок по Сингапуру, лишь во время брожения по Сети я обнаруживал цифровые фильтры правительственных цензоров. Большинство сингапурцев, с которыми я встречался, едва ли заботило то, что они живут в мире слежения, и они четко знали, что они не настолько уж уникальны в некоторых отношениях. "Разве у вас нет видеокамер повсюду в Лондоне и Нью-Йорке?" - спрашивали меня многие люди, с которыми я говорил. (В действительности, согласно городским чиновникам, "Лондон располагает самым большим количеством камер видеонаблюдения из всех городов мира.") Сингапурцы полагают, что камеры отпугивают преступников, и согласны с тем, что в густонаселенной стране есть вещи, которые просто не следует говорить. "В Сингапуре люди обычно считают, что если вы не преступник и не противник правительства, то вам не о чем беспокоиться", - сказал мне один высокопоставленный правительственный чиновник.
В этом году правозащитная организация World Justice Project, базирующаяся в США и изучающая следование верховенству права, оценила Сингапур как вторую самую безопасную страну в мире. Эта особенность, высоко ценимая сингапурцами, создала стране репутацию как одного из самых стабильных мест в Азии для ведения бизнеса. "Интерпол" также строит огромный новый центр в Сингапуре для контроля за киберпреступностью. Это лишь третье крупное место расположения "Интерпола" за пределами Лиона во Франции и в Аргентине, и оно отражает желание международной правоохранительной организации как жестко регулировать киберпреступность, так и ее уверенность в том, что Сингапур является лучшим местом в Азии, чтобы руководить этой борьбой.
Но трудно сказать, являются ли низкие показатели преступности и следование верховенству закона больше результатом повсеместной слежки или же негласного соглашения сингапурцев, что они не должны проявлять враждебность друг к другу, чтобы крошечный остров не распался на части. Если дело в последнем, то тогда сингапурский эксперимент показывает, что правительства могут установить камеры в каждом квартале в своих городах и анализировать каждый кусок онлайн-данных, но всего этого все равно будет недостаточно, чтобы значительно сократить преступность, предотвратить терроризм или остановить эпидемию. Населению нужно внушить национальное единство цели, чувство, что мы все либо утонем, либо будем плыть вместе. Так что Сингапур использует технологии и для этого тоже.
В 2009 году лидеры Сингапура решили вывести систему RAHS и использование сценарного планирования далеко за пределы области национальной безопасности - по крайней мере, как это обычно понимают в Соединенных Штатах. Они создали Сеть стратегических перспектив, в штат которой входят заместители министров от каждого министерства, чтобы экспортировать методы RAHS по всему правительству. Эта сеть обращает внимание не только на вопросы национальной безопасности, она использует планирование на будущее, чтобы заниматься всеми видами социальных и экономических вопросов, включая определение "стратегических неожиданностей" и так называемых событий типа "черного лебедя" (труднопрогнозируемые события, имеющие значительные последствия), которые могут внезапно нарушить стабильность в стране.
Команда RAHS провела исследование отношения общественности к жилью и о том, чего люди хотят от нее. Обеспечение доступным, соразмерным жильем является основным обещанием, которое правительство дает своим гражданам, и поддержание их удовлетворения районами проживания считается обязательным для согласия в стране.
Восемьдесят процентов граждан Сингапура проживают в государственном жилом фонде - в модных многокомнатных квартирах в высотных домах, некоторые из которых можно было бы продать примерно за 1 миллион долларов США на открытом рынке. Правительство, которое также владеет около 80 процентами земли в городе, продает квартиры при процентной ставке ниже 3% и позволяет покупателям выплачивать их ипотеку из обязательного пенсионного сберегательного счета, взносы в который также делают работодатели. В результате почти все сингапурские граждане владеют собственным жильем, и это не сильно влияет на их доход.
Планирование будущего применяется к широкому ряду проблем. Оно используется для изучения изменения отношения людей к тому, как следует обучать детей и пришло ли время уменьшить исторически сложившееся большое внимание к экзаменационным баллам для оценки успеваемости студентов. Совет по туризму Республики Сингапур использовал эту методику для изучения тенденций того, кто будет посещать страну в следующие десять лет. Чиновники пытались спрогнозировать, смогут ли "альтернативные пищевые продукты", полученные в результате экспериментов в лабораториях, сократить почти полную зависимость Сингапура от импорта продуктов. Сингапурцы даже начали изучать то, что чиновники называют повсеместной "ностальгией" среди многих граждан, которые тоскуют по более простому, более медленному времени до начала поразительного экономического подъема города-государства, перешедшего из разряда страны "третьего мира" в статус страны "первого мира" за полтора поколения. "Но у ностальгии есть и опасная сторона", предупреждает правительство. "Она может быть связана с отказом от определенных аспектов настоящего, например, роста Сингапура в многоликий, глобальный город, и с культивированием обособленного чувства национализма. Мы изучаем то, что можно сделать, чтобы канализировать это стремление к ностальгии в более прогрессивном направлении".
Но будущее - это одна из проблем, беспокоящих сингапурцев. В 2013 году правительство обнародовало так называемую "белую книгу населения", в которой описаны его усилия по увеличению населения страны и прогнозирование увеличения населения на 30 процентов к 2030 году, что доведет число жителей до 6,9 миллионов человек в уже густо населенном городе-государстве. На иммигрантов, как ожидается, будет приходиться половина всего населения. Сингапурцы взбунтовались. Четыре тысячи человек вышли на митинг против плана в отношении населения - это был один из крупнейших протестов в истории страны. Белая книга выявила потенциальную двойную угрозу: сингапурцы уже охладели к правительству из-за слишком большого и слишком быстрого увеличения страны, а теперь они набросились на своих соседей-иммигрантов, которых они винят в снижении зарплат и повышении цен на жилье.
Протесты потрясли "дух государства" на самом высоком уровне, и правительство было готово предпринять крутые меры, чтобы пресечь волнения, начав с сокращения количества рабочих-иммигрантов. Национальная служба населения и таланта - что-то вроде ведомства по иммиграции и кадровым ресурсам - намеревается замедлить рост занятого населения до около 1-2 процентов в год в оставшиеся годы десятилетия, что является значительным отходом от более чем трехпроцентного ежегодного роста в последние 30 лет. В связи с этим рост ВВП, скорее всего, вернется к среднему показателю в 3-4 процента в год. Невозможно сказать, потерпят ли богатые сингапурцы - и иностранные инвесторы страны - замедление темпов экономического развития. (Или же то, может ли страна с ужасным коэффициентом рождаемости в 1,2 ребенка вообще поддерживать свою экономику без иностранной рабочей силы.) Но правительство пришло к заключению, что замедление экономического роста является той ценой, которую нужно заплатить за сохранение гармоничного общества. Данные говорят, что это так.
Сингапур проводит теперь многолетнюю программу по изучению того, как можно заменить людей, работающих в сфере услуг или производства на низком уровне такими автоматизированными системами как компьютеры или роботы, или как можно передать эту работу сторонним исполнителям. Чиновники хотят понять, откуда появятся рабочие места будущего, чтобы можно было переучить рабочих и скорректировать курсы обучения. Но превращение низкопроизводительной работы в более высококвалифицированную - и которую могут выполнять коренные сингапурцы - является шагом в сторону вытеснения низкоквалифицированных иммигрантов из страны.
Если стабильность страны означает еще больше наблюдения и еще больше анализа больших данных, то сингапурцы явно готовы к такому компромиссу.
"В Сингапуре порог наблюдения считается относительно более высоким", - согласно исследованию RAHS, при этом большинство жителей согласны с "ситуацией наблюдения" как необходимой для предотвращения терроризма и "само-радикализации". Сингапурцы часто почтительно говорят о "социальном контракте" между народом и их правительством. Они сознательно решили отказаться от определенных гражданских прав и личных свобод в обмен на основные гарантии: безопасность, образование, доступное жилье, здравоохранение.
Но социальный контракт может быть предметом торга и его "не следует принимать без обсуждения", предупреждает команда RAHS. "Также не следует ожидать, что он будет вечным. Меры наблюдения, считающиеся приемлемыми сегодня, возможно, не будут допустимыми для будущих поколений сингапурцев". По крайней мере, если они будут применяться только к ним. Одно исследование будущего, проводившееся для изучения "наблюдения снизу", пришло к заключению, что распространение смартфонов и соцсетей превращает наблюдаемых в наблюдателей. Эти новые технологии "повысили возможности граждан внимательно изучать правительственные элиты, корпорации и чиновников правоохранительных органов ... усиливая уязвимость тех рискам ущерба репутации", как установило исследование. От рассерженного гражданина, который делает снимок полицейского, спящего в машине, и размещает его в Твиттере, до оппозиционного блогера, бросающего вызов господствующим партийным установкам, лидеры Сингапура не могут избежать наблюдения со стороны собственных граждан.
На выборах 2011 года Народная партия действия получила "только" 81 из 87 мест в парламенте - большинство политических наблюдателей посчитали этот результат катастрофическим. Оппозиция показала свои лучшие результаты в истории Сингапура. Впервые партийные противники представили убедительную угрозу для статус-кво, и большее число сингапурцев проголосовали против управляющего страной правительства. Даже премьер-министр Ли Сьянлун посчитал победу своей партии тревожным проигрышем. "Это знаменует собой заметное изменение нашего политического ландшафта", - сказал Ли журналистам после выборов. "Многие [сингапурцы] хотят, чтобы правительство пользовалось иным стилем и подходом".
Результаты выборов были слабо связаны с наблюдением как таковым, но наблюдение за гражданами и его очевидные преимущества являются составной частью того, как правительство определяет Сингапур как национальное государство. Когда Питер Хо, ведущий чиновник Министерства обороны, встретился с Джоном Пойндекстером в 2002 году по поводу программы "Полной информационной прозрачности", Пойндекстер допускал, что Сингапуру будет легче установить систему анализа больших данных, чем ему самому в Соединенных Штатах, так как законы Сингапура о неприкосновенности личной жизни были настолько более разрешительными. Но Хо ответил, что закон - не единственное соображение. Согласие общественности с правительственными программами и политикой не является абсолютным, особенно когда речь идет о тех, кто посягает на права и привилегии людей.
Это звучит как верный прогноз. В этой крошечной лаборатории сбора больших данных эксперимент дает неожиданный результат: чем больше сингапурцы проводят времени в Сети, чем больше они читают, чем больше делятся мыслями друг с другом и их правительством, тем больше они понимают, что легкие репрессии не являются чем-то нормальным в развитых, демократических странах - и что их правительство не является непогрешимым. В той степени, в какой Сингапур является моделью для других стран, он может больше рассказать им о пределах больших данных и что не все проблемы можно предсказать.
Шейн Хэррис является старшим штатным автором Foreign Policy и автором книги "@Война: Возникновение военно-интернетного комплекса", которая выйдет в свет в ноябре 2014 года.
Публикация: “Foreign Policy”, США - 29 июля 2014 г.
"The Social Laboratory"
Источник: perevodika.ru
