Прежде, чем я смирилась с моей зависимостью от соцсетей, я пережила нервный срыв
Мы зациклились на фейсбуке, так же как зациклились на вопросе, чем же он нас так взял. «Есть нечто несомненно тоталитарное в этом сочетании средств массовой информации, интернета и социума», — как-то раз (или 20 раз) зловеще произнес этот знатный брюзга и завсегдатай соцсетей Джонатан Фрэнзен (Jonathan Franzen — американский писатель-романист, — прим. перев.).
Над его стойкими и безоглядными поклонниками насмехаются и называют их неудачниками, отчужденными и завистливыми нарциссами. Колумнисты один за другим обвиняют фейсбук в том, что это «враг серьезных размышлений», и из-за него «потерялось целое поколение».
PR-катастрофы в твиттере погубили не одну карьеру — и людей с больших экранов, и тех, кто живет обычной жизнью. В этом месяце моя мама стала последней во внушительном списке моих друзей, заявив, что она закругляется с соцсетями, и что «соцсети ее загипнотизировали, а она хочет оставаться в сознательном состоянии и жить нормальной жизнью». Всем нам уже четко и ясно дали понять главное: «Соцсетей следует бояться. Очень бояться».
Действительно, в этом дивном новом мире социальных сетей следует остерегаться многого. И дело не просто в этом дофаминовом опьянении, к которому нас приучает наш мозг при виде вожделенных сообщений красного цвета, заставляя нас чувствовать, как мы передаем контроль за всеми этими химическим процессами в нашем организме некоей алчной корпорации. Хуже того, фейсбук превращает нашу человеческую манию судить о людях в, пожалуй, нечто самое жестокое, неприятное и явно примитивное, что только можно себе представить — в алгоритм. Это становится предельно ясным, когда вы доставите неприятность людям, которые вам нравятся, тупо блокировав их в своей френд-ленте, и ориентируя пузырь фильтров на поиск тех, кто вам льстит.
Я наблюдала страшные эмоциональные онлайн срывы у каждого — от 15-летних подростков «эмо» и взбешенных любовников до успешных писателей и надменных возрастных дам. При этом я приходила в ужас от мысли, что и у меня, вероятно, тоже не хватает самооценки, чтобы оградить себя от подобной агонии — от ужасного публичного оскорбления, подкрепленного потоком лайков. (Может, и неправильно, но единственное, что мне пришло в голову, чтобы хоть как-то ослабить этот ужас — это перестать следить за такими людьми, при этом ужесточая требования к пузырю фильтров в моем аккаунте).
И все-таки, как же мне удалось примириться с этим непростым явлением, коим является социальная сеть?
Я завела страницу в фейсбуке в 2005 году — стразу же, как он добавил мой колледж в число пользователей сети, которая в то время охватывала только университеты. И, подобно многим другим студентам колледжа Kentucky Wesleyan College, которых я в то время знала, я сразу же в этот фейсбук влюбилась. (В то время фейсбук не был источником злости и обид, так как в нем в основном размещали фотографии учащихся за границей одноклассников, а не мемы твоего стареющего папаши, зажигающего во время чаепитий).
Моя одержимость соцсетями достигла крайней степени, когда я проходила стажировку помощником-референтом у знаменитого экономиста в Вашингтоне (округ Колумбия). Моей главной обязанностью было часами прочесывать интернет в поисках упоминаний о моем шефе в прессе. Я начала по нескольку раз в день записывать на своей стене его самые удачные высказывания, который стали чем-то вроде инъекций, обеспечивающих постоянную и тщательно продуманную стимуляцию моей мыслительной экосистемы, причем после каждой дозы я чувствовала себя обозленной и измотанной.
Но только когда я начала писать как специалист, прибегая к обязательной в этом случае саморекламе, мои отношения с пользователями фейсбука превратились в настоящую пытку. В то время я писала преимущественно об эмоциональных терзаниях, связанных с выстраиванием постоянных полигамных отношений, которые сами по себе изрядно пошатнули мою нервную систему. Желание попиариться и выставить эту тему на суд общественности, к которой относились моя мама и две бабушки, а также несколько бывших преподавателей и бывших любовников, привело к тому, что моя самооценка кардинально изменилась.
В моем любимом романе «Золотая тетрадь» (“The Golden Notebook”) описан эпизод, когда главная героиня Анна отправляет свою дочь в пансион, а потом, оставшись одна в четырех стенах, увлекается газетными заголовками о страданиях и смерти. Она начинает вырезать их сотнями, покрывать ими стены своего дома, непроизвольно размышлять над ними и пытаться уловить ту единственную нить, которая их связывает между собой и в которой заключен секрет мира на земле.
В самый тяжелый момент в моих любовных отношениях, когда мой партнер ушел от меня, и я решила остаться наедине со своими страхами одиночества и душевным расстройством в хижине высоко в Андах, фейсбук стал для меня тем же, чем для Анны были газетные заголовки — только хуже. Когда я просматривала все заголовки и комменты, меня преследовала мысль, что сотни друзей и читателей наблюдают, как я веду прямой репортаж о том, как мой срыв практически превращается в психоз.
Однажды ночью, проведя взаперти в своей хижине около недели, я дошла до маниакальной уверенности, что мир вокруг безнадежно враждебен. И что больше нет смысла бороться с пессимизмом, депрессией и ненавистью к самой себе, из-за которых я чувствовала, моя душа вот-вот разорвется на части. Я была уверена, что единственный способ сохранить хотя бы жалкие остатки самоуважения — это немедленно удалить свой аккаунт в фейсбуке. Но когда я собралась это сделать, боты Марка Цукерберга (Mark Zuckerberg) любезно напомнили мне, что если я удалюсь, то мои друзья Аарон, Нэн, Камило и другие будут по мне скучать.
И я знала, что это так.
Кстати, я сразу же написала Аарону, сказала ему о своем ужасном состоянии и попросила его помочь. И он мне помог.
«Когда тебе нужно будет с кем-нибудь поговорить, я всегда буду рядом», — написал он. И я ему поверила.
* * *
С тех пор, когда в августе прошлого года я была на грани, и Аарон мне все объяснил, все стало налаживаться. Единственное, что я себе пообещала в этот новый год, это постараться полностью принять себя такой, как есть. И избавиться от ненависти к самой себе, которую мне внушали с самого детства, когда и отец, и пастор, и вероучители говорили мне, что женщины есть источник всех зол еще с тех времен, когда Ева подружилась с тем змием в райском саду.
Я не из тех, кто особо умеет работать над собой, но мне повезло, и за это время я изучила интуитивно–понятные методы самопомощи благодаря Панаше Десаю (Panache Desai), который стремится помогать людям отказаться от самоосуждения. Он утверждает, что достичь этого можно, лишь перестав бороться с самим собой и научившись принимать даже те качества своей личности, которые вам хотелось бы срыть от других, ваши слабости, ваши пристрастия и зависимости — в том числе и зависимость от фейсбука. И только тогда, по его словам, можно научиться по-настоящему управлять собой.
Из фейсбука я так и не ушла. Более того, теперь социальные сети стали для меня «полигоном», где я могу проверять свою зарождающуюся способность принимать себя такой, какая я есть, все свои неудачи и все такое. То, что я больше не осуждаю свой мозг за то, что он «подсел» на дофамин, в свою очередь, помогает мне понять, когда мне на самом деле будет полезно отдохнуть от соцсетей, избавиться от искусственной стимуляции и просто пойти погулять.
Октавио Пас (Octavio Paz — мексиканский поэт, культуролог, публицист, — прим. перев.), еще в те времена, когда наше общество боролось с предшествовавшей социальным сетям волной визуальных безумств, сказал:
«Нам надо выключить телевизор и пойти погулять, потеряться в городской толпе или в собственных мыслях. Для полного отрешения надо какое-то время успокоиться и помолчать, перестать играть какие-то роли и стать снова самими собой: мужчинами и женщинами, кровью и временем».
Оригинал публикации: I’m addicted to Facebook. And I’m okay with that
Опубликовано: 05/02/2015
Источник: inosmi.ru
