Обозреватель «КП» Галина Сапожникова считает: в Лондон и Париж мы еще успеем. А вот в российскую деревню можем опоздать...
По своей воле в это место точно никогда не доедешь, а оттуда не убежишь: 10 часов езды от Архангельска, 13 от Москвы и 16 от Санкт–Петербурга...
Будущий нобелевский лауреат Иосиф Бродский 50 лет назад тоже ехал туда не по своему хотению – в деревню Норинская его сослали на 5 лет за тунеядство, дабы научить работать. Все было зря: ту работу, с которой простой деревенский мужик справлялся за два часа, Бродский делал день. Ни телят пасти не умел, ни навоз грести - нашли ему, наконец, место разъездного фотографа в доме быта. Те 180 стихотворений, которые он написал, будучи в ссылке, работой не считались. Но именно в «Коношском курьере» (тогдашней газете «Призыв»-Г.С.) он впервые в жизни и напечатался. Редакторша, Серафима Еремина, его пожалела: «Мне стало жаль Бродского: в стихотворении ничего вредного вроде бы не было. Главное, чтоб власть не ругал..”.
|
А по прошествии времени оказалось, что «Это был один из лучших периодов моей жизни. Бывали и не хуже, но лучше – пожалуй, не было». Это именно там, в Норинской, Бродский написал знаменитые: «Мой народ, не склонивший своей головы. Мой народ, сохранивший повадку травы...» и «В деревне Бог живет не по углам, как думают насмешники, а всюду...».
|
И пояснил в одном из интервью: «… эта деревенька дала мне нечто, за что я всегда буду благодарен КГБ, поскольку, когда в шесть часов утра идешь по полю на работу, и встает солнце, и на дворе зима, осень или весна, начинаешь понимать, что в то же самое время половина жителей моей страны, половина народа делает то же самое... Для меня это был огромный опыт, который в какой-то мере спас меня от судьбы городского парня».
|
Дальше было следующее: деревня Норинская, которая начала умирать еще при Бродском, к началу нынешнего века опустела окончательно. Старый дом, в котором он жил, почти полностью развалился. Никаких перспектив у этого места не было, кроме кинематографических – в случае чего, можно было без всяких декораций снять десяток очередных фильмов о том, как Россия не ценит своих гениев...
|
И тут разные хорошие люди из команды архангельского губернатора Игоря Орлова выкупили эту развалюху, нашли федеральные деньги, и позвали журналистов, чтобы показать, где именно через несколько месяцев, к 75-летию нобелевского лауреата, будет открыт полностью отреставрированный дом-музей.
Мода на Бродского. И не только
В принципе, одного этого факта хватило бы на информационную заметку размером с абзац. Или два – если добавить еще пару колоритных строчек про алые пятна рябин, мрачные скелеты засохших по обочинам сорняков и пышные рыбные кулебяки в местной кулинарии. Но сюжет оказался закрученнее: дело в том, что музейных экспозиций, связанных с Бродским, в Коношском районе целых пять, не считая будущей!
|
Две комнаты в местном краеведческом музее, отдел в поселковой библиотеке, которая носит его имя, литературно-бытовой музей в самой Норинской – в том доме, куда поэт заходил на чай, плюс еще два частных музейчика. В первом супруги Мальцевы, Анатолий и Елена, по чашке с ложкой собрали и составили картину того, где и как Бродский провел первые две деревенских недели.
|
Во втором, расположенном в райцентре, супруги Распоповы, Александр и Тамара, купили под витрины с поэтическими сборниками специальный домик, и построили в саду чугунную скамейку с силуэтом Нью-Йорка, на которой можно посидеть рядом с воображаемым Бродским. «Меня на эту тему еще отец подсадил. Тунеядцев, - рассказывал - здесь было много, а тут такой необычный…» - объяснил Александр Распопов свой интерес.
|
То есть: живут себе люди на краю цивилизации (в нашем, конечно, понимании) и массово открывают музеи Бродского. Для души...
|
Чем не сюжет про удивительную аномалию в одном конкретно взятом архангельском районе? Можно было возвращаться в Москву, но обратный билет был куплен заранее, до поезда оставалось больше суток, а за серенькими от дождей деревянными домами простиралась такая невероятная русская красота с акварельным северным небом, что хотелось на нее смотреть и смотреть. Подумалось: в Лондон и Париж я еще успею. А сюда могу опоздать... Осталась.
Архангельская народная аномалия
И тут обнаружилось следующее: эта аномалия явно размножалась делением, захватывая новые территории.
Ну вот представьте: везут тебя долго-долго по каким-то лесам и вдруг показывают…горнолыжный курорт! Да такого уровня, что в следующем марте там будет проводится чемпионат России по лыжным гонкам, что для Архангельской области - примерно как Олимпиада для России.
Кто про это слышал? Про лыжно-биатлонный центр "Малиновка", освещенную шестикилометровую трассу, домики с красными крышами, которые, как боровички, сидят на склонах невесть откуда взявшихся там гор? Выходит гендиректор комплекса – местный, судя по говору, предприниматель Олег Воробьев. Журналисты пытают его вопросами, а он удивляется: “История простая – мы тут живем.”
Дальше - больше. Приезжаем на молочную ферму с пафосным названием “Родина”. Улыбаемся лозунгу, явно начертанному на доме еще во времена Горбачева, и очень кстати обновленному: “Продовольственная программа - дело всенародное”. А там: новейшее израильское оборудование, 1200 буренок с датчиками на ушах и две молоденьких доярки в джинсах - против 70, которые должны были стоять по старому штатному расписанию. А фермер, бывший школьный учитель с дипломом юриста - Александр Фиалковский - рассказывает: производство молока в России в прошлом году на 5 процентов упало, а у него ровно на это же число выросло. И если в среднем по стране коровы дают по 4,5 тысячи литров в год, то у него – по 7, а будут и по 12, он уверен. Как он вообще подписался на эту авантюру?
|
Случайно: занимался строительством, какой-то разорившийся партнер вернул ему долг пашней, пришлось провести посевную, чтоб не потерять вложенных средств, потом собрать посаженное и искать, кому скормить. И все, затянуло... Короче: в планах – еще одна ферма на 1200 голов, и мясокомбинат – если, конечно, Россия не помирится со всем миром и не отменит ответные санкции, а банки вернут проценты за грабительские кредиты. И знаете, на чем я себя и всех ловлю? Что речь Фиалковского про проблемы утренней дойки мы стоим и слушаем, как детектив... Так, что едва не опаздываем на следующий объект.
Дешевле помочь, чем строить самому
Не поверила бы, если б не увидела сама, но чистая правда: Устьянский район, поселок Березник. Одинаковые аккуратные заборы мятного цвета, свежепостроенная церковь Георгия Победоносца, автобус, который по выходным собирает по окрестным деревням прихожан, новая школа и хоккейный стадион с теплыми трибунами и комментаторскими кабинками почти как в Москве... В каком-то смысле поселку конечно, повезло – здесь вырос и живет крупный лесопромышленник Владимир Буторин. И к каждому своему юбилею он делает себе подарок: к 45 построил церковь, к 50 планирует ресторан, к 55 – спортивный комплекс с бассейном. Если кто-то в Березнике строит дом – бесплатно выделяет стройматериалы и технику. Если этот «кто-то» соглашается строиться на главной дороге – дарит еще 500 тысяч рублей. Где логика? Объясняет: хочу-де, чтоб весь Березник был как новенький. Дешевле помочь, чем строить самому.
|
Построить, конечно, можно все, что угодно – хоть мосты с золотыми перилами. Но как сделать так, чтоб эти перила в первую же ночь не распилили на сувениры? Знаете, что сделал лесопромышленник Буторин? Включил технологию под названием «Совет села», во главе со своей бывшей учительницей Валентиной Павловной Федоровой. И совет начал терпеливо и последовательно приучать селян к чистоте: разбил поселок на квадраты и назначил кураторов. Биться пришлось долго, почти 15 лет. Специальная комиссия обходила участок за участком и делала замечания – кому убрать мусор, кому пиломатериалы. Самых отъявленных нерях вызывали на совет, как хулиганствующих старшеклассников на комсомольское собрание. То ли кибуц, то ли коммуна по образу шведского социализма, то ли возрождение советского колхоза, самого правильного.
|
Теперь трактор с телегой дважды в день собирает мусор, а хозяйки встречают и провожают коров с мешочками и совками, как какие-нибудь столичные дамочки, выгуливающие собак. Конкурсы на лучшую клумбу или цветник приложились к сделанному сами. Просто нелогично стало не украшать свои окна и палисадники, когда все остальное вокруг стало доведено практически до идеала. Идеала, конечно, относительного - слушать о том, что некоторые местные жители кроют крыши рекламными баннерами, или читать, что в речке оборудованы места для полоскания белья в 21 веке все-таки, согласитесь, странновато...
“Мы как в Норвегию попали!” - грустно вздохнули журналисты из самых дальних архангельских районов - тех, где почти нет дорог, а детей в школы возят на лодках.
|
Я же наоборот радостно выдохнула, потому что подержала в ладонях реальный рецепт возрождения России. Это когда успешные люди вкладываются не в Испанию с Кипром, а в те конкретные города и деревни, где родились. И вместо того, чтобы жаловаться на жизнь в интернете или спиваться, строят школы, пекут кулебяки, солят рыжики и читают Бродского, демонстрируя какую-то абсолютную, подзабытую деревенскую самодостаточность. И если эта формула сработала в двух отдельно взятых архангельских районах – значит, может сработать везде.
|
Вместо послесловия
Если вы думаете, что главным результатом этой командировки была заметка, которую вы только что прочитали – то это не так.
Знаете, что я сделала, когда вернулась в Москву? То, чего не делала последние лет пятнадцать: взяла и испекла рыбный пирог – многослойный, пышный и правильный.
Близкие смотрят на меня испуганно. Жуют пирог, уткнувшись в мобильники и выискивают теперь в гугл-картах названия: Коноша, Норинская и Устьяны, выстраивая будущие маршруты.
А я давлюсь от смеха - потому что не сообщила им главного: московская сотовая связь в тех местах не работает.
Не исключаю, что с той народной аномалией, которую я там наблюдала, это связано напрямую.
Источник: КП
