15 лет карьеры Владимира Владимировича Путина ("Miloslav Ransdorf", Чехия)

9 августа 1999 премьер-министром России стал доселе неизвестный человек из Питера, то есть Санкт-Петербурга, Владимир Путин. Президент Борис Ельцин назвал его по собственной воле своим преемником. Когда в конце года больной «царь Борис» уходил, исполняющим обязанности президента стал действительно Путин. О нем было известно, что это человек «силовиков», то есть из структур армии и служб безопасности, и что благодаря тому, что служил в ГДР, он владеет немецким. У него была хорошая семья, со своей женой Людмилой он участвовал во всех официальных мероприятиях и проявлял уважительное отношение к православным традициям.

Для характеристики Путина приведу два примера. Первый: когда на одном торжественном вечере бывший премьер-министр Примаков обратился к присутствующим, попросив встать тех, кто чувствует себя чекистом, Путин тоже поднялся (ЧК — советская служба безопасности; ее основатель Дзержинский говорил, что у чекиста чистые руки и горячее сердце). Второй пример: Путин назвал распад Советского Союза одной из огромнейших геополитических трагедий XX века. И хотя на Западе его до сих пор попрекают этим высказыванием, не будем забывать, что в вооруженных конфликтах, которые вспыхнули после распада СССР, погибло 750 тыс. человек. Но Путина нельзя подозревать в том, что он хочет возродить Советский Союз: он как-то даже заявил, что кто не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца, а кто желает его возрождения, у того нет ума.

Когда Путин вступил в должность, вышла книга его интервью «От первого лица». Честно говоря, после ее прочтения у меня появились сомнения в умственных способностях Путина. Но вскоре стало ясно, что я ошибался. Сначала Путин жестко расправился с чеченским мятежом. С одной стороны, он демонстративно водил дружбу с казанским муфтием, а с другой, крепко ударил по исламистам. Кто знает, может быть, это было предостережением всем, кто хотел нарушить территориальную целостность Российской Федерации (запланированная чеченская республика Ичкерия должна была простираться от Каспийского моря до Черного). При столкновениях с террористами Путин никогда не боялся брать на себя личную ответственность. Он полагался на армию и службы безопасности (семь основных административных областей страны соответствовали семи военным округам). Он покончил с раздроблением страны, когда любой местный царек руководствовался ельциновским призывом «берите столько суверенитета, сколько можете проглотить». Олигархи творили, что хотели. Некоторые, например Ходорковский, уже чувствовали в себе силы править всей Россией. Но все они просчитались: Путин в вопросе единства и мощи России был несговорчив, и Ходорковский оказался за решеткой.

Новый правитель России пользовался, и делает это до сих пор, тем, что цены на нефть и газ находятся на более высоком уровне, чем при Ельцине. Эти деньги, которые пришли как бы сверх, он начал инвестировать в обновление России, прежде всего в энергетическую инфраструктуру. Понятно, что в долгосрочной перспективе трудно сохранять ситуацию, когда 70% экспорта составляют нефть и газ (в конце 80-х их доля была «лишь» 40%). Но, выбрав этот путь, Путин начал создавать подушку безопасности на случай кризиса, для инвестиций в новые отрасли (инвестиции в науку и исследования при Ельцине снизились до 1,09% ВВП!) и на выплату задолженности. За время президентства Путина Россия выплатила свои долги, и сегодня ее долг составляет лишь 7% ВВП. А вот у США — более 90%. Ряд европейских стран имеет долг в 110% от ВВП, а Япония, по некоторым данным, — 293% от ВВП! (Долг Чешской Республики — около 60%). И хотя для стабилизации страны Путин прибегал к авторитарным методам, в сложившихся условиях иные вряд ли были доступны.

Несмотря на этот авторитаризм, Запад сначала отнесся к Путину благосклонно. Он не пил, всегда был подготовлен к встречам, выступал уверенно, не показывал своих эмоций, был сдержан, но при этом решителен. Кроме того, он увлекался спортом (дзюдо, верховая езда, рыбалка и пр.). В отличие от Ельцина, он старался вступить и в некий диалог с российской общественностью. Конечно, некоторые начинания, как, например, прямые включения с заседаний правительства, были «потемкинскими деревнями», но все равно, по сравнению с временами пьющего Ельцина, это было большим прогрессом. Проблем, требующих решения, перед Путиным стояло столько, что как-то он пожаловался, что, словно крепостной, работал с утра до вечера. Об этом он сказал, когда в 2008 году закончился его второй президентский срок. После него он, следуя букве закона, договорился с Медведевым и, будучи главой партии «Единая Россия», стал во второй раз премьер-министром. На этом посту он работал так же дисциплинированно, как и на посту президента. После срока Медведева он опять возглавил страну.

Путин пользовался поддержкой общественности все это время, и сейчас она невероятно высока. Россияне видят, что их президенту не безразлична Россия, и что он честно отстаивает ее интересы. После некоторых колебаний Путин согласился на присоединение Крыма к Российской Федерации (когда была реальная угроза того, что Россия потеряет военно-морскую базу в Севастополе). Некоторые его предложения, скажем единое экономическое и гуманитарное пространство от Лиссабона до Владивостока, мир оценит позже.

Меня заинтересовал недавний опрос в США, согласно которому 80% американцев считают Путина государственником, а вот Обаму — лишь 45%. В статье «Демократическая традиция?», опубликованной в издании Parlamentní listy, я написал о причинах того, почему американцы хотят свергнуть Путина. Для этого они даже подготовили законопроект 2277. Экономист Сергей Глазьев знает, что прозападная пятая колонна ждет своего часа, и такие финансисты, как Кудрин и Греф, да и многие другие, уже начали сетовать, насколько фатально России вредят экономические санкции.

Я уже признался, что сначала недооценивал способности Путина. Он, конечно, не какой-то блестящий интеллектуал, но никто не может отказать ему в уникальных организаторских способностях и незаурядном умении искать и находить неожиданные решения. Я бы сказал, что это человек, который растет вместе с задачами, которые перед ним встают. Чем сложнее задача, тем лучше он с ней справляется.

Если искать его образ в художественной литературе, то я вспоминаю роман Мика Валтари «Синухе-египтянин». Я всегда сравнивал фараона Ахнатона из этого романа с Михаилом Горбачевым, с которым в своей жизни я разговаривал два раза. Он был увлечен своими мыслями и собственными выступлениями, но в каждом его предложении было логическое противоречие. Он восхищался идеалами гуманизма, как Ахнатон в романе, который был уверен, что если он разоружится, это сделают и другие, и пойдет грудью вперед, так же поступят и остальные. В результате — разруха и упадок Египта и Советского Союза. Политика жестока, и политики должны понимать, что за их ошибки платят обычные люди и вся страна, за которую они, по долгу своей службы, несут ответственность. После Ахнатона к власти пришел авторитарный генерал Хоремхеб, который навел порядок и привнес более или менее нормальные отношения в общество. Наверное, русским Хоремхебом является Владимир Путин. А вообще, романы — это лишь развлечение. Путин растет вместе со своими задачами, и Запад так просто он него не избавится.

Мирослав Рансдорф, депутат Европарламента и зампред коммунистической партии KSČM Чехии