Кризис на Украине и воссоединение РФ и Крыма всколыхнули давние противоречия. Идет своеобразная гражданская война —только не на полях сражений, а в головах и соцсетях. Проявился и креативный класс, который всех, кроме себя любимого, считает быдлом. Об этом в эфире видеоканала Pravda.Ru — главный редактор ИА "Рекс", историк, блогер Модест Колеров.
— Мы, журналисты, сейчас очень много пишем про Украину.Как вы определяете, какие темы актуальны?
- Украина, она сама о себе пишет. У нас до 40 процентов аудитории с Украины. Мы здесь вынуждены с этим считаться. Но есть ряд других излюбленных тем: Турция, Кавказ, какие-то разборки в политическом классе. Если вопрос слишком специальный, то он не приживается, подыхает сам, его за уши не вытянешь, но для меня важно все-таки не позволять превращаться этой самопроизвольной повестки дня в диктат. Редко, но мне приходится отказывать даже заслуженным участникам процесса, даже признанным писателям и комментаторам, когда их заносит.
Один уважаемый человек там в момент крымского пути к независимости сначала выступил просто с агитационной листовкой "мать Россия знает, что делать с русскими властями, бросающей русских мальчиков на войну". Взрослых людей тоже бывает заносит, иногда такой бред начинают нести, приходится ограничивать. Я, конечно, демократ стихийный, пролетарский, но у меня есть ответственность за страну, черт побери. Я не хочу, чтобы эти истерические вопли мешали нам жить просто, портили нам наше святое национальное дело.
— Я еще давно, в 91-м году, была в Ивано-Франковске и общалась с бандеровцами. Они сидели раньше там на северах, были в ссылке, потом они возвращались домой, снова начинали осваивать земли, где когда-то жили. Они хором все говорили, причем говорили все по-русски, молодежь тогда уже не хотела говорить на русском языке. Потом я встретилась с одним из них, который был самый вменяемый, и он мне рассказывал про то, как воевали, как жили. Еще я встречалась с одним дедом, который под кроватью прожил 40 лет, приполз на хутор и тоже рассказывал, что он герой. Конечно, никто из этих бандеровцев не рассказывал, как они резали людей, устанавливали свою власть, но все время говорили о том, что они хотели, как лучше, думали о светлом будущем. А рядом, в соседних комнатах, были и ветераны советские. Они тоже воевали за самое светлое будущее для своей страны. Когда люди по-разному понимают путь к светлому будущему, получается бойня и резня.
Сейчас в социальных сетях происходит практически тоже самое. Например, мать живет на Украине, а дочь — здесь, и они настолько довыясняли отношения, что уже не общаются. Многие друзья и родные перессорились. Скольких-то забанила я, сколько-то людей забанили меня. Не несколько, не единицы, а много. Люди разделяются по полюсам, по непримиримым лагерям. Это проходит через наши судьбы, через наши души. Иногда у людей совершенно вменяемых, адекватных, хорошо образованных, вдруг сносит крышу, они начинают нести какую-то ерунду, читать какие-то лозунги.
У меня есть знакомый, профессор одного из университетов на севере, очень интеллигентный, мы друг друга очень уважаем, у нас очень добрые длительные отношения, были совместные плодотворные проекты. А здесь мы разошлись категорически. Он оказался убежденным либералом и у него вообще противоположные взгляды, совершенно другой мир, у него просто другие герои, он их слушает, верит и ориентируется на них. Это вот просто два параллельных несовместимых мира, и ничего с этим не сделаешь. При всем нашем взаимном добром отношении попытка друг друга услышать не удалась, и мы решили, что нам не надо общаться.
— Я тоже потерял много сетевых друзей. Есть все-таки программные требования. У бандеровцев и симпатизирующих им первый враг — жиды, второй враг — москали, третий — поляки. Их светлое будущее отрицает существование евреев, русских и поляков, в принципе. Пусть тогда светлое будущее у них будет на Луне. Я думал над этим. У меня есть теория, или предположение, что происходит. Латынина, Альбац, Мальгин и прочие, они — очень разные, конечно, но их всех, на мой взгляд и читателей, в том числе их поклонников отличает и объединяет, по крайней мере, одна черта.
Я называю это — социальный расизм. Они себя считают белыми, лучшими, креативным классом, а всех, кто с ними не соглашается, черными, баранами, генетическим мусором, как они пишут в сетях, быдлом, хомяками… Хотя все эти креаклы, кроме мастурбации интеллектуальной, ничем не занимаются. Социальный расизм — это их консолидирующая и отличающая, от нас обычных и разных, черта. Мы для них всегда черные, они для себя всегда белые. Это отличает их вашингтонский обком от всех нас. Для вашингтонского обкома мы от рождения, наши родители, наши дети, всегда будем черными. Даже если мы будем удачно в такт подпрыгивать, нам будут давать жетон собачий, что ты хорошо подпрыгиваешь, но будут тебя считать все-равно человеком второго сорта.
— Самое-то смешное, что подобное происходящему на Украине, у нас было 20 лет назад. Мы тоже думали, что придет сейчас Америка, даст денег, поможет, построит.
— Они, к сожалению для них, не пережили шоковую терапию, акты гражданской войны. У нас хоть недолго, но в 93-м году это было. У них это прошло как-то по-другому. Сейчас гражданская война идет и шоковую терапию Яценюк уже анонсировал.
— У нас тоже была вера в то, что теперь Америка — наш самый лучший друг, нам не нужно никаких оборонных доктрин, не нужна армия. Они придут и все за нас сделают, денег дадут, во всем помогут… И многие в это верили до марта 1999 года, когда начали бомбить Сербию. Мы поняли, что как-то наша любовь не так взаимна и не так чиста, как мы думали раньше. С украинцами мы — два братских народа, и по языку, и по духу, и по характеру. Почему у нас сейчас такое глубокое разделение? Оттого, что мы живем в разном информационном поле?
— Да. И в разные временные периоды.
— Как думаешь: мы все-таки будем вместе или разойдемся, а лет через 100 опять встретимся?
— Мы не будем вместе. И оставшаяся часть Украины не будет единой. Безусловно, западенцы сейчас стараются выстроить жесткую унитарную диктатуру во всей стране, даже на юго-востоке, поскольку у них это удачно получилось в Киеве, который был русскоязычным городом, да и сейчас во многом им и остается. Да и современный украинский национализм и неонацизм во многом является русскоязычным, в этом тоже правда, чтобы кто не рассказывал про свою мягкую силу. Все равно русскоязычный.
Раскол будет глубинным, конфликтным, с Украины будет исходить реальная военная и террористическая угроза. Чем хуже будет экономическая ситуация, тем больше будет агрессии, тем больше они будут продавать свои террористические услуги. А для них никаких препятствий для эффективных культурных действий в России нет. Они — это мы. Мы уже столкнулись в Волгограде, и в других местах со славянским исламом, сейчас массовый славянский терроризм будет приходить с Украины, идеологическая почва готова. Все впереди.
— Все-таки люди западной Украины немножко другие, даже внешне.
— Для того, чтобы обеспечить массовые террористические акты достаточно 1 процента от этих других. Всегда найдется тот, кто продает свои услуги, тем более, что он себя считает носителем европейских ценностей, а нас баранами.
— То есть, твой прогноз: все будет хуже и хуже?…
— Мое мнение такое: нам надо готовиться к долгосрочной обороне. Я не хочу говорить слишком плохих вещей, но меня очень беспокоит судьба юго-востока Украины, он слишком жестко истребляется западенцами, и пока у него не получается сопротивляться успешно. В чем секрет успеха Крыма? Легитимные органы власти предприняли легитимные действия. Облсоветы на юго-востоке аналогичных шагов не делают. Их настроения то разогревались, то падали, они слишком повязаны с точки зрения бизнеса, с дележом бюджетных средств, с коррупцией…
Когда сейчас клан Януковича зачищают, одни из местных, кто к нему принадлежит, надеется выжить, а другие надеются погреть руки на этом. Там идет серьезный распил очень большой страны, 43 миллиона человек — это большая страна, хорошая, богатая.
— Так бюджеты — нулевые. Чего они пилят?
— Какие бы ни были, перечисление налогов в центр и обратное перераспределение субвенций в регионы, даже если территория нищая, это всегда хорошие деньги. Допустим, если там хотя бы по рублю с каждого из 2 миллионов человек отщипнуть, уже неплохо набегает. Там же — олигархическая экономика, которая нам еще была знакома недавно.
Их бюджетный бизнес понятен. Облэнерго, газораспределительные сети, прочая инфраструктура принадлежали в основном клану Януковича. Сейчас уже почти все у всех отняли. Хотя все олигархи, пришедшие к власти — Тарута, Коломойский и остальные — выкормыши Януковича. Это одна команда, мягко говоря. Идет перераспределение собственности. Это серьезный бизнес.
— Сейчас там идет ленинский процесс "грабь награбленное". Кроме дележа бюджета грабят банки, магазины, вокзалы, музеи, автопарк Януковича разграбили, усадьбы…
— Новые центральные власти и назначенные главы регионов, местные власти делят соответственно своему масштабу, делят территорию, экономические потоки. Назначенный переворотчиками губернатор Донецкой области Таратура объявил, что выкопал четырехметровый ров на границе с Россией. Тут же в опубликовали фотографию, на которой ясно видно, что не 4 метра шириной, а метра 2 максимум. Дядя даже и здесь химичит. Пока страна не упала на самое дно, в беспросветную нищету, там есть, что поделить, и они будут это делать. Мы не можем туда лезть. Можем только отбиваться. Хорошо, что Россия будет жива и Крым успел вернуться.
— Да, Россия будет жива, и Крым наш, это — прекрасные новости. Но я надеюсь, что и Украина все-таки революцию пройдет и начнет стабилизироваться.
Источник: Правда
