Один человек, пусть даже возглавляющий не самое влиятельное государство, может изменить стратегический баланс в важнейшей части света и в мире в целом: таков вывод статьи, опубликованной в гонконгской South China Morning Post.
Материал, подводящий политические итоги года, отвечает на вопрос, какой феномен оказал в 2017-м наибольшее влияние на Азию и мир. У феномена есть имя и фамилия — Родриго Дутерте, президент Филиппин.
Не втягивайте нас в вашу конфронтацию
Когда Дутерте вел предвыборную кампанию, ругая всяческими словами президента США, всю ООН и весь Евросоюз, это было весело и интересно, но проходило по статье "экзотика". Есть, оказывается, такая страна на глобальной периферии, в ней живет и безобразничает такой неординарный политик… Кто же не любит политических хулиганов? Но вот он уже полтора года у власти (с 30 июня 2016-го). Веселье кончилось — и оказалось, что все серьезно.
Серьезно потому, что Филиппины, может, и периферия, но Азия в целом выстраивается вокруг отношений первой и второй мировых держав — США и Китая. Каждая — со своим кругом партнеров, союзников, тайных и явных недоброжелателей. И если в прежние эпохи весь мир зависел от того, как развивается ситуация по разные берега совсем другого океана, Атлантического, то сегодня главным океаном стал Тихий — который, в частности, омывает и Филиппины.
Материал в гонконгской газете начинается со статистики. При прежних филиппинских президентах, скажем, в 2013 году, жителям этой страны не просто нравилась Америка — она им нравилась больше, чем американцам. Речь о данных Pew Research, согласно которым 85% филиппинцев позитивно воспринимали США. Еще через пару лет любящих Америку стало уже 92%. Полный национальный консенсус. Сами американцы тогда позитивно воспринимали себя слегка меньше — 81%.
При Дутерте филиппинцы никоим образом не разлюбили Америку, но начали хорошо относиться еще и к Китаю.
Последние опросы говорят: если раньше 43% хотели бы более тесных торговых отношений с Китаем, то сейчас, при Дутерте, — 67%. Раньше 41% опрошенных желали конфронтации с КНР, сегодня — лишь 28%.
А вот это — самая настоящая революция. Нация за короткий срок решила, что хочет дружить с обеими сверхдержавами нашей эпохи и не желает участвовать в их конфронтации на стороне США.
Напомним, что на днях опубликована новая Стратегия национальной безопасности США, где главными вызовами для Америки признаются Россия и Китай: они, по версии вашингтонской администрации, пытаются "пересмотреть" мировой порядок. Тот порядок, когда сверхдержава только одна и диктует всем буквально все — от стратегии до того, как можно и как нельзя мужчине смотреть на женщину.
А тут население страны, которая была с 1898-го по 1946 год колонией и полуколонией США, а потом играла роль важного военного союзника Америки в противостоянии тому же Китаю и СССР — России, внезапно не желает больше жить в мире, где надо выбирать между одной и другой державой. И происходит это не потому, что кандидат в президенты хорошо повеселил публику. А потому, что он начал проводить политику равноудаленности от Пекина и Вашингтона — и оказалось, что при ней филиппинцам как-то спокойнее.
У кого деньги
Давайте посмотрим, что реально произошло за период правления Дутерте по части позиционирования Филиппин в мире. Понятно было, что эффектные фразы насчет сворачивания всех связей с США так и остались фразами.
Например, сотрудничество по части борьбы с терроризмом никуда не делось. Но свернуто их военное взаимодействие в Южно-Китайском море. Смысл его был, напомним, в том, что США выстраивали там союзников и как могли натравливали на КНР, чтобы китайцы не чувствовали себя в этом море полными хозяевами. Так вот, филиппинцы из этой коалиции вышли. Но при этом ни в какую антиамериканскую коалицию не вступили. Хотя бы потому, что ее нет — Китай не угрожает США на морях или суше.
Далее. Дутерте говорит, что будущее страны прежде всего в Азии, в частности в группировке стран Юго-Восточной Азии — АСЕАН. Это полный контраст со всей историей государства после 1946 года, когда многим филиппинцам было неясно, кто они — особая часть американского мира или что-то самостоятельное и азиатское.
Филиппины в истекшем году сдали председательство в АСЕАН, основательно подорвав там все усилия США по выстраиванию той самой антикитайской коалиции. Но при этом личные отношения Дутерте с Дональдом Трампом оказались лучше некуда. Ну, если не считать того, что Трамп пригласил Дутерте с визитом, а тот ответил, что на это у него нет времени.
Здесь мы видим ситуацию, довольно типичную для сегодняшнего мира. США, несмотря на упомянутую Стратегию национальной безопасности, просто физически не могут тащить на себе экономики всех своих экс-вассалов. У Штатов нет таких денег, они есть у Китая. Наоборот, чтобы получить шанс сделать Америку снова великой, США вынуждены заставлять своих союзников и партнеров больше платить в рамках этих союзов и партнерств. Партнеры реагируют по-разному. Например, Филиппины — так, как описано выше.
Мир меняется быстрее, чем меняются люди. И главная внутренняя проблема для Филиппин заключается в том, что публика-то очень даже одобряет курс своего президента, — если в целом. А в частности, речь о стране, где каждый плантатор, или сенатор, или финансист имеет дом по ту сторону океана, в США. Элиты страны иногда ощущают себя большими американцами, чем сами американцы. Еще есть военные, которые более столетия привыкли считать себя частью американской военной машины: академии, вооружения, уставы… Да, не забудем самые мощные во всей Азии СМИ — они тоже традиционно проамериканские.
В итоге мы видим то, что эти СМИ именуют "дутертизмом" — президент, любимый народом, но находящийся в сложных отношениях с какой-то традиционной частью элит. Он этим элитам нужен, чтобы их не обижал народ, но при этом глубоко им неприятен. Значит, нынешнему президенту (и тем, кто будет после него) предстоит задача, которую в России именуют "национализацией элит". И, как в случае с Россией, главным помощником в такой политике будет нервное поведение тех же США с союзниками, которые станут подталкивать элиты на конфронтацию с президентом и народом.
Источник: ria.ru
