Варшаву начинают теснить там, где она чувствовала себя очень уверенно
Президент Польши Бронислав Коморовский попал в аварию. В рамках избирательной кампании он решил проехаться в ретротрамвае в городке Константынув-Лодзинский, но хотя это транспортное средство и ехало довольно медленно, на одной из улиц оно сошло с рельсов. "Какой президент, такой и «Туполев», — зло пошутил под этой новостью на портале Wirtualna Polska некий польский блогер, намекая на авиакатастрофу 10 апреля 2010 года, в которой разбился «борт №1» с главой государства Лехом Качиньским. Смоленская история является трагедией для Польши. А то, что в Константынуве-Лодзинском — очевидный фарс. Но фарс символичный. Польша едет в будущее на архаике и по строго очерченному маршруту, однако съезжает с рельсов в канаву.
Накануне портал Kresy.pl выступил с анализом, посвящённым положению Польши спустя пять лет после смоленской трагедии. Сегодня подтверждаются слова бывшего министра внутренних дел Бартоломея Сенкевича, признавшего, что «польское государство существует только в теории», наши ближайшие соседи неоднократно убеждались на собственном опыте, что III Республика не является для них трудным партнёром, отмечает издание. Трудно назвать какие-либо крупные стратегические достижения Варшавы после 1989 года, будь то сферы, где интересы польские и соседних стран расходятся, будто то сферы, где следовало строить региональные коалиции. Польша убегает от конфликтов даже в случае с «маленькой Литвой», которая более двух десятилетий придерживается политики «системного шовинизма» в отношении местных поляков. Погибший в 2010 году Качиньский пытался сделать невозможное — выстроить блок из государств, находящихся между Россией и Германией. Символом его политики может быть совместная фотография лидеров Польши, Грузии, Украины, Литвы, Латвии и Эстонии на митинге в Тбилиси в августе 2008 года во время российско-грузинской войны. Реалии, однако, неумолимы — Варшава ничего не может предложить Балтийским государствам. Также не удалось реализовать или начать ни одного «стратегического предприятия» с Украиной. Попытка сбалансировать отношения с Берлином через участие в проектах с американцами рухнула после того, как пришедший на смену президенту Джорджу Бушу-младшему Барак Обама изменил парадигму интересов Вашингтона в Восточной Европе, а Варшава не учла переменные во внутренней и внешней политике США.
Теперь со своей стороны дадим оценку польской внешнеполитической линии на российском направлении. В Польше очень любят напоминать по случаю и без — слова Владимира Ленина, который так объяснял в сентябре 1920 года необходимость атаки на Варшаву: «Современный империалистический мир держится на Версальском договоре. Победив Германию, решив вопрос — которая из двух всемирных могущественных групп, английская или германская, будет распоряжаться судьбами мира на ближайшие годы, империализм закончил Версальским миром… Польша — такой могущественный элемент в этом Версальском мире, что, вырывая этот элемент, мы ломаем весь Версальский мир. Мы ставили задачей занятие Варшавы, задачи изменились, и оказалось, что решается не судьба Варшавы, а судьба Версальского договора». С одной стороны, это льстит историческим амбициям Польши, которая сложившееся мироустройство в межвоенный период в Европе оценивает как «Версальско-Рижскую систему» (отсылка к Рижскому договору 1921 года между Польшей и РСФСР, Белоруссией и Украиной), что, по мнению политического салона, говорит о величии II Республики. С другой стороны, на этом сегодня основана польская пропагандистская кампания в украинском конфликте.
Варшава перед Западом и самой собой пытается изобразить дело так, будто бы Российская Федерация воспроизводит «большевистскую линию» на «разжигание» в Европе «мировой революции», а президент Владимир Путин подобен Ленину, который вёл себя не как государственный деятель, а глава «ордена крестоносцев», и руководствовался не интересами страны, а идеологией. Однако это большая натяжка, что не могут не замечать и лидеры западных стран, к которым в первую очередь апеллирует Польша. «Ленинский идеологический период» очень быстро был сменен на «эпоху Иосифа Сталина», когда мотивацией Советского Союза стал не «крестовый поход большевизма» на Европу, а привычная геополитика. Когда профессор Марек Корнат, заведующий кафедрой истории международных отношений Университета имени кардинала Вышиньского в Варшаве, объясняет, что «акция против Чехословакии в сентябре 1938 года была всего лишь протестом (Польши — ред.) против Мюнхенского соглашения, так как после Мюнхенской конференции Чехословакия стала уже государством с усечённой, обрезанной территорией, обречённым на временное растительное существование, польские действия с точки зрения сохранения шансов на сохранение мира уже не имели никакого значения», эта логика в равной степени применима и к пакту Молотова — Риббентропа. Что касается современной России, то она не несёт сегодня на Запад какую-то принципиально отличную идеологию, против которой должны сплотиться страны Европы. Даже концепция «Русского мира» — это всего лишь медийная идея, за которой не стоят серьёзные действия.
Смешивая в одну кучу сложные исторические вопросы с политико-экономическими интересами, Варшава попадает в ловушку, когда на приоритетных для неё направлениях ей становится трудно объяснить свои шаги перед обществом. Отсюда резонные вопросы к Коморовскому после его недавнего визита в Киев. Как справедливо подчеркивает одна из ведущих газет Rzeczpospolita, «польские политики не могут освободиться от майданного подхода к Украине. Это было видно во время выступления президента перед Верховной радой. Прозвучало много слов как на вече, в стиле „Польша подает Украине руку“ или уверений, что два народа близки друг другу, потому что наши национальные костюмы и песни похожи». Однако в «стиль Майдана» входит также замалчивание полемического вопроса о Волынской резне, «Коморовский вспомнил о давних спорах и ссорах, а также о их трагических последствиях. Такое впечатление, что он сравнял все преступления и жертвы. Это следующий шаг назад польской исторической политики». И в то же самое время Варшава отказывается возобновить работу Российско-польской Группы по сложным вопросам. Отказывается потому, что если дискуссия по историческому наследию между Польшей и Россией будет выведена из политической сферы в научную, Варшаве под давлением ряда партий (в частности, члена правящей коалиции — Польской крестьянской партии, а также оппозиционного Союза левых демократических сил) придется разговаривать с Москвой в первую очередь о проблемах экономики, к чему варшавский политический салон не готов ввиду отсутствия сильных аргументов и предложений.
Более того, Польшу начинают теснить там, где она, казалось, чувствовала себя очень уверенно. Украинский конфликт дал основания Варшаве заняться сколачиванием со странами Прибалтики антироссийской коалиции. Однако единственной страной, которая активно поддержала эту идею, оказалась лишь Литва. Это первое. Второе. На днях министры обороны Дании, Исландии, Норвегии, Финляндии и Швеции в совместном коммюнике назвали Россию «самой большой проблемой для европейской безопасности». По их мнению, Европа должна подготовиться к возможным кризисам или инцидентам. Министры выразили свою солидарность со странами Прибалтики, отметив «возросшую военную и разведывательную активность» России в Балтийском регионе, и заявили, что «более тесное сотрудничество стран Северной Европы и солидарность с государствами Прибалтики может служить сдерживающим фактором и повысит безопасность в регионе». Оставляя в стороне фактор Москвы, отметим, что тем самым пять министров «вывели за скобки» Польшу, заявив о готовности самостоятельно, без участия Варшавы решать региональные проблемы. Причём, судя по всему, контрагентом на этом направлении они видят Германию, так как под предлогом обеспечения безопасности на Балтике Северный блок может поставить вопросы о газопроводе «Северный поток» и его влиянии на умонастроения в Берлине.
В этих сложных условиях польский ретротрамвай не способен нормально двигаться даже на медленной скорости и по накатанным рельсам. Либо Польша продемонстрирует способность к интеллектуальному творчеству в политике, либо до конечного ей не будет суждено доехать. Выбор за Варшавой.
Источник: regnum.ru
