О том, сколько спасенных жизней за спиной Сергея Полякова (имя изменено - ред.), нам рассказали его коллеги - бывшие офицеры Южного военного округа. Сам он только что вернулся из Крыма, где лечился после серьезного ранения на Донбассе. За его плечами - годы работы в одном из элитных отрядов спецназа, десятки командировок в "горячие точки", освобождение заложников, обезвреживание террористов, Карабах и первая чеченская, ранения и потери боевых товарищей… Он уже давно не работает по военной специальности - несколько лет ведет небольшой бизнес и растит сына. Но когда на Донбасс пришла война и от ополченцев поступил сигнал: "Ребята, помогите", он бросил дом, работу, семью и пошел добровольцем.
Как вы попали на Донбасс? Где воевали?
Сергей Поляков: Моя история типичная для добровольца из России.
На моего товарища вышли ополченцы Донецка с призывом о помощи. Здесь, в России, я купил камуфляж, обувь. Перешел границу. Там встретили ополченцы. Они выдали оружие и прикрепили меня к одному из отрядов. В первые же дни мы попали под массированный артиллерийский обстрел - бои тогда были у самых российских границ. В начале июня защищали Саур-Могилу. Как известно, там шли ожесточенные бои во время Великой Отечественной. Памятник, увековечивший подвиг советских воинов-освободителей, был практически полностью разрушен украинскими карателями. Около двух недель мы воевали в полях, в окопах, оставшихся с той поры. Это было очень символично для меня. 70 с лишним лет назад мой дед их и рыл. Он освобождал Украину от фашистов, в ноябре 1943-го форсировал Днепр… Окопы за эти годы, конечно, почти сровнялись с землей, но все равно их хорошо видно, и углублять канавы было легко.
Примерно через месяц наш отряд попал в мясорубку. Украинские силовики подкараулили колонну техники на одной из проселочных дорог и открыли огонь с двух сторон. Группа рассыпалась по кустарникам и стала обороняться. Я окопался в кустах, но все равно меня успел "срисовать" снайпер.
Как вам удалось выбраться?
Сергей Поляков: Меня спас один из ополченцев. По зарослям, где я прятался, начался прицельный огонь. Плотность огня была очень большая. Я положил пулемет и начал отползать. Вдруг дзинь! Чувствую в груди, в районе нательного крестика, зажгло. Понял, что прострелили легкие. Хотел по рации вызвать подмогу, смотрю - пальца нет, две фаланги висят на коже. Лежу, не могу пошевелиться или слово сказать. Вдохнул - фонтан крови, выдохнул - еще один. Подумал, буду долго умирать, закрыл глаза и стал молиться. Не знаю, сколько пролежал. Вдруг чувствую, меня кто-то пытается тянуть волоком. Осколки звенят по кустам. Присмотрелся - парень знакомый, Николаич, тянет меня: "Вытащу, я вытащу…" Я ему шепчу: "Не сдвинешь, кантуй вбок". В нескольких метрах от кустов была яма. Он меня столкнул туда. Сверху на меня посмотрел. Глаза у него голубые-голубые… Помню, говорит: "Я сейчас приду, там еще один". Но не пришел. Погиб в бою…
После боя ополченцы вытащили меня из той ямы. Мне сделали операцию в Донецке, потом два месяца пролежал в стационаре в Ростове, потом еще была реабилитация в санатории в Крыму.
Сергей, на Украине много говорили о том, что Россия якобы посылает своих солдат воевать на Донбасс. При этом ни одного реального доказательства до сих пор представлено не было. Как это можно объяснить?
Сергей Поляков: Среди добровольцев много таких, как я, имеющих большой боевой опыт. Хотя я, например, уже давно не имею отношения к армии. Просто ребята, которые прошли настоящую войну, не могут без боли в сердце смотреть на то, как бомбят мирные города, как умирают дети и пожилые люди, женщины. Их зовет офицерский долг. Кроме того, уверен, если бы ополченцы и российские добровольцы летом 2014 года не остановили украинских националистов, те пошли бы до границ России и стали бы обстреливать российские территории. Нашу страну и сейчас всеми силами пытаются втянуть в войну. В первую очередь под огонь попала бы Ростовская область, которая приютила у себя тысячи беженцев. В зоне поражения вдоль российско-украинской границы находится около сотни поселков, шахтерских городков, казачьих хуторов. Мировое сообщество выразило бы "озабоченность". И все. Как сейчас на Донбассе. Вот поэтому и идут добровольцами ребята, прошедшие Афган и Чечню. Они знают, что могло быть. И не хотят, чтобы этот ад расползался, тем более в сторону России.
Воевали вместе с нами очень много людей, не имеющих вообще никакого боевого опыта. Многие даже в армии не служили. Вот один пример. Ребята отбили у силовиков схрон с оружием, и мы, опытные бойцы, обучали пацанов стрельбе из подствольного гранатомета. Партия была еще с советских складов, много бракованных гранат. Один парень присел, выстрелил - но накол капсюли произошел, а граната осталась в гранатомете. Ничего страшного, но мальчишка испугался, гранатомет откинул, упал, накрыл голову руками. Все рассмеялись, а сильнее всех смеялся его друг. Следующий на очереди он. Садится, целится, стреляет… Крышка ствольной коробки отлетает ему прямо в лоб. Он упал на землю и не шевелится. Говорит, подумал, что в руках у него гранатомет взорвался и его убило. Смеялись мы долго. Так что и такие вот там были воины.
Вы отметили какие-то особенности войны на Донбассе?
Сергей Поляков: Эта война действительно особенная. Ничего подобного не было ни в Афганистане, ни в Карабахе, ни в Чечне. Здесь практически нет прямых боевых столкновений, украинская армия в основном бомбит издалека. Это не удивительно - у насильно мобилизованных парней нет никакого желания лезть в пекло и умирать за украинских олигархов. Понимают, что правды за ними нет. Конечно, там есть всякие люди. Есть мальчишки-призывники, которых просто кидают в пекло. Расходный материал. Есть наемники, которые зарабатывают очень хорошие деньги и им нет разницы, кого убивать. Есть иностранцы, тоже наемники. Наши разведчики идентифицировали поляков, англоязычных граждан, темнокожих солдат. А есть и так называемые западенцы, бандеровцы, которым много лет промывали мозги антироссийской пропагандой. Их относительное меньшинство, но они "идейные", и их побаивается даже официальный Киев. В итоге самые отмороженные диктуют свою волю, а остальные подчиняются. Я впервые вижу, чтобы сознательно бомбили мирные поселки, с тем чтобы обвинить потом в этом противника. Сознательно уничтожаются объекты инфраструктуры. Ополченцы регулярно ловили в городах шпионов, которые закладывали "маячки" на важных социальных объектах: у школ, больниц, газораспределительных станций, котельных, стадионов. Потом по этим маячкам бомбят минометами. Может, неправильно сравнивать, но до такого даже чеченские террористы не додумывались.
Поначалу ополченцы были просто в шоке от того, какое у армейцев оружие. Например, вечером выходит солдат покурить - звезды горят на небе. Потом вдруг через несколько минут все "звезды" трогаются с места и улетают в одном направлении. Оказывается, это беззвучные разведчики-геликоптеры, которые снимают местность. Есть такие, которые без подсветки. Один центральный аппарат горит, а остальные вокруг не видны. Когда центральный начинают обстреливать, другие камеры снимают, откуда ведется огонь, и потом по этим точкам лупят из минометов. Для ребят, не искушенных в современных технологиях войны, это был шок.
Источник: РГ
