Православный публицист Роман Силантьев назвал прорывом позицию Совета муфтиев России, благодаря которой, по словам Силантьева, удалось объединить мусульман в желании запретить «ваххабизм». Ранее с таким предложением выступил муфтий Татарстана Камиль Самигуллин.
«Межрелигиозный совет России совершил прорыв, проявив солидарность в отношении ваххабизма, — уверен религиовед, — если раньше было по поводу ваххабизма отдельное мнение у православных, отдельное мнение у разных мусульманских организаций, входящих в состав совета, то теперь они все были едины во мнении о необходимости признания ваххабизма экстремистской идеологии, а муфтий Татарстана, представляющий одну из крупнейших мусульманских организаций страны, четко и обоснованно озвучил это мнение».
Роман Силантьев подчеркнул, что на заседании президиума Межрелигиозного совета России присутствовал первый заместитель председателя Совета муфтиев России Дамир Мухетдинов, и он совершенно не возражал против предложения муфтия Татарстана, хотя ранее именно функционеры СМР всегда были против против любых запретов ваххабизма.
Силантьев стал единственным экспертом, среди опрошенных изданием EurAsia Daily, кто поддержал предложение муфтия Татарстана о запрете «ваххабизма».Все остальные назвали инициативу Самигуллина бесперсективной.
Так, старший научный сотрудник Российской академии народного хозяйства и государственной службы Денис Соколов считает, что эта инициатива бесперспективна, поскольку «либо придётся переписывать определение экстремизма, что не имеет смысла, либо вторгаться в область вероубеждений, что очень опасно». «Я считаю, что криминализация убеждений — это порочная практика, разрушающая саму идею правосудия», — убежден Соколов.
Востоковед Игорь Панкратенко тоже весьма осторожен в оценках перспективы реализации инициативы о запрете ваххабизма в России: «Честно говоря, мне достаточно трудно представить правоприменительную практику по подобного рода делам». «Точнее, представить-то я ее как раз могу, но с учетом квалификации экспертов, которые будут в российских судах давать заключение о том, что является ваххабизмом, а что нет, мы столкнемся с достаточно сомнительными инцидентами, за каждым из которых — вполне конкретные судьбы людей, — рассуждает Панкратенко, — то есть, прежде чем что-то запрещать — необходимо выработать предельно конкретное и прозрачное определение: вот это ваххабизм, а вот это — уже нет и проходит по другим статьям Уголовного кодекса. Словом, этот запрет требует тщательной правовой и экспертной подготовки».
Говоря о перспективах международного отношения к запрету, особенно со стороны стран Ближнего Востока, Панкратенко отметил, что России «изначально нужно готовиться к негативной реакции и, соответственно, готовить серьезную программу действий, чтобы гасить этот негатив». По его словам, несмотря на то, что сейчас наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман бен Абдельазиз аль-Сауд затеял серьезные реформы в стране, в том числе и стал выступать за «умеренный ислам» и с критикой в адрес ваххабизма, подобные пертурбации следует рассматривать как внутренние дела Эр-Рияда. «„Маленький принц“ может в своем королевстве творить что угодно — это их внутренние дела. Там сейчас все по давно известной схеме — „в Эр-Рияде я решаю, кто здесь религиозно неумеренный, а кто вполне себе лоялен“. Проблема лишь в том, — отмечает Панкратенко, — что если подобной сортировкой займется и Россия, то из каких бы благих побуждений она не действовала, как бы тщательно не прорабатывала аспекты этой акции, религиозные круги на Ближнем Востоке все равно представят это как гонения на ислам».
Поэтому, считает эксперт, России необходимо заранее просчитать свои действия в случае, если начнется негативная реакция на запрет ваххабизма со стороны влиятельного исламского духовенства в арабских странах, чтобы не получить имиджа страны, в которой «притесняют мусульман».
Казахстанский религиовед из Астаны Мурад Мухамеджан скептически смотрит на перспективу запрета ваххабизма, полагая, что это не принесет желаемых результатов, поскольку «в век Интернета и планшетов идею не запретить», к тому же «салафизм — одна из признанных школ богословия в суннизме, которая по радикализму ничем не уступает другим суннитским школам богословия». Однако, по словам Мухамеджана, «в случае запрета салафизма в России никакой существенной реакции со стороны стран Ближнего Востока не последует». «Все пройдет гладко, потому что во всех крупных мусульманских странах (например, Египет, Иран, Турция, Пакистан) салафизм не приветствуется, а в Саудовской Аравии, где салафизм признан государственной идеологией, сейчас активно „открещиваются“ от деятельности салафитских групп, действующих заграницей», — полагает религиовед.
Источник: islamnews
