Научную роту из 30 новобранцев создали на базе войск Воздушно-космической обороны России, сообщил во вторник представитель пресс-службы Минобороны по Войскам ВКО.
«Церемония прошла в подмосковном Красногорске, где для нового научного подразделения созданы необходимые условия для комфортного проживания и занятий научной деятельностью», - отметил он.
Представитель пресс-службы министерства рассказал, что «кандидаты для прохождения службы в научной роте Войск ВКО были отобраны специальной комиссией из числа выпускников гражданских вузов, склонных к научно-технической деятельности», передает ИТАР-ТАСС.
«Среди них студенты МАИ, Московского государственного технического университета имени Баумана, Технического университета Тулы. Командный состав научной роты сформирован из наиболее подготовленных офицеров, имеющих ученые степени», - уточнил он.
Военнослужащие научной роты будут работать в интересах Войск ВКО на научной и лабораторной базе Красногорского завода имени Зверева.На этом предприятии подготовлены рабочие места, назначены научные руководители и разработаны индивидуальные задания для каждого военнослужащего.
Еще в марте глава Минобороны Сергей Шойгу предложил создать так называемые научные роты по аналогии со спортивными, в которых талантливые студенты могут служить, занимаясь исследованиями на благо оборонной промышленности.
По словам главы военного ведомства, половину времени личный состав научных рот будет решать прикладные научные задачи, а в остальное время – проходить общевойсковую военную подготовку.
Первые научные роты были сформированы на базе воронежской Военно-воздушной академии имени Жуковского и Гагарина и на базе воинской части в Подмосковье.
В июле руководство министерства обороны России положительно оценило организацию и оснащение одной из двух уже существующих научных рот, сообщив, что планирует увеличить их число до четырех или пяти к концу года.
Источник: vz.ru
От редакции "Закон Времени":
Вооружённые силы строятся сообразно рекомендациям военных научно-изследовательских учреждений; сообразно их же рекомендациям создаются и принимаются на вооружение образцы военной техники всех родов войск и видов Вооружённых сил.
Из этого следует, что сокращение ассигнований на оборону должно затрагивать военную науку — в последнюю очередь. Если начинать сокращения с военной науки и ежегодно перетрясать штаты военных НИИ, то научно-изследовательские работы будут парализованы, и если в будущем возникнет потребность в их результатах, то результатов не будет. Что и имело место в период советско-финского конфликта 1939 — 1940 гг. В ГОДЫ ПЕРЕСТРОЙКИ ЗАНЯЛИСЬ ЕЖЕГОДНОЙ ПЕРЕТРЯСКОЙ И РЕОРГАНИЗАЦИЕЙ НИИ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР. Предупреждениям об опасности для обороноспособности страны такого рода махинаций высшее государственное руководство не вняло.
Адмирал П.С.Нахимов учил молодёжь, что «главный двигатель на корабле есть матрос», на плечах которого лежит основная тягота службы. И если о матросе командование проявляет заботу, то матрос отвечает заботой о службе.
В научно-изследовательском институте[1] главный двигатель — научный сотрудник. Поэтому забота о качестве научных изследований — это прежде всего забота о создании для научного сотрудника условий, разполагающих к научно-изследовательской деятельности. Научный сотрудник должен читать как можно больше своей и чужой (в том числе краденой) научно-технической литературы, думать о прочитанном и продвигаться в понимании проблем, перед ним стоящих, и в способах их решения в связи с объемлющими их и более мелкими частными проблемами. Он должен писать (или печатать — что быстрее умеет делать) и рисовать в одном экземпляре. Всё остальное — обязанности обслуживающего его технического и управленческого персонала.
В наших НИИ технический персонал “истреблён” в годы «волюнтаризма» и «застоя». Управленческий персонал, выросший из узких услужливых специалистов в подавляющем большинстве своём мнит себя большими учёными, хотя явно не соответствует занимаемым должностям (иначе откуда взялся Чернобыль, “Комсомолец”, и почему имеет место хроническое научно-техническое отставание СССР?). О роли системы режима “секретности” в этом деле было сказано ранее. В целом же имеет место крайне низкий уровень организации научно-изследовательских и проектно-конструкторских работ, при котором научно-изследовательский персонал занят чем угодно, только не изследованиями, а проектно-конструкторский работает в основном в режиме графопостроителей[2]. Те же, кто числится главными конструкторами, фактически являются диспетчерами-разпределителями чертёжно-расчётных работ. Вся наука и проектирование ведутся не при опоре на систему организации работ, а протекают в непрерывной борьбе с нею.
Но по отношению к военной науке и проектированию имеет место ещё одно явление: полная безграмотность большинства научно-изследовательского персонала в вопросах стратегии и оперативно-тактического искусства, незнание боевого опыта, который накоплен своими и чужими вооружёнными силами. Необходимо целенаправленное ознакомление всех специалистов, направляемых для работы в военные НИИ, с вопросами военной стратегии и оперативно-тактического искусства, поскольку, не обладая никакими представлениями об этих общих вопросах, они не могут правильно решать частные вопросы в ходе научно-изследовательских работ. Все направляемые для работы в НИИ МО и военные, и гражданские специалисты должны проходить предварительно специальный курс подготовки, разработанный целенаправленно для персонала НИИ МО. Соответственно необходим учебный центр персонала НИИ МО при академии Генштаба и отделения при академиях родов войск. Через эту же систему необходимо пропускать и специалистов оборонных отраслей промышленности, которые в перспективе могут быть выдвинуты для руководства разработкой новых образцов военной техники и систем вооружений. Любая частная проблема создания вооружений может быть правильно решена, только если тот, кто её решает, имеет правильное общее представление о целях и задачах, стоящих перед вооружёнными силами, взаимодействии родов войск, характере изпользования боевой техники и возможном характере боевых и эксплуатационных повреждений. Этому надо учить. Без системы подготовки такого рода можно было жить в 1950 — 60‑е гг., когда те, кто работал в военной науке, САМИ ЛИЧНО прошли войну и помнили её. Сейчас пришло поколение, которое имеет представление о широкомасштабных боевых действиях разнородных вооружённых сил сообразно киносценариям, весьма далёким от реальности или откровенно надуманным.
Кроме ликвидации системы ВАК и почётных званий АН СССР, военная наука (НИИ и военные академии) нуждается ещё в одном мероприятии — упразднении воинских званий при вступлении военнослужащего в сферу военной науки. Это необходимо по двум причинам:
· во-первых, Министерство обороны (МО) СССР в своих высших учебных заведениях не готовит специалистов по целому ряду направлений и вынуждено брать специалистов, подготовленных гражданскими вузами. В системе военно-научных изследовательских учреждений такие гражданские специалисты являются фактически «галерниками»; работают все, а по службе продвигаются только военные; да ещё за одну и ту же работу гражданские получают меньше денежное содержание. Это всё создаёт определённую напряжённость в коллективах и неоправданно сужает кадровую базу сферы управления военной наукой: необходимо помнить, что изрядное количество образцов и видов вооружения, впоследствии оказавших сильное воздействие на ход военных действий, были созданы в самочинном порядке под руководством гражданских специалистов вопреки мнению высших военных авторитетов тех времён. Морское минно-торпедное оружие в России — создатели Якоби и Александровский; система центральной наводки и управления огнём корабельной артиллерии — инженер Давыдов; подводный минный заградитель — железнодорожный техник Налётов; такова же история Т‑34, Ил‑2, Ту‑2, ЗиС‑3 — созданных по инициативе гражданских специалистов и первоначально отвергнутых военными авторитетами. Кроме того, управление однородным коллективом проще;
· во-вторых, в присутствии генеральских погон “больших учёных” значение функции «синуса», определённой на множестве действительных чисел, иногда доходит до трёх и даже до четырёх. На всевозможных докладах выше стоящему начальству достаточно часто необходимо объяснять высокому командованию, что значение «синуса» не превозходит единицы. Такого рода споры отрицательно сказываются на присвоении очередных званий, ибо, как писал М.Е.Салтыков-Щедрин, «не боящиеся чинов, оными награждены не будут. Боящемуся же всё дастся, и даже с мечами, хотя бы он ни разу не был в сражении противу неприятеля…» В угоду высокому начальству создаётся абстрактно-теоретический противник, а впоследствии весьма реальное оружие для борьбы с абстрактно-теоретическим противником, подобное ТАКР “Киев” и АПЛ системы “Тайфун”, но мало пригодное для противостояния с потенциальным противником, а тем более для военных действий. Забота о своевременном получении воинских званий и почётных регалий в появлении этих и других уродов сыграла не последнюю роль. Пусть же военные учёные делают науку, находясь в запасе, и получают звания также в запасе;
· в-третьих, из строевых частей придут только за наукой, а не за чинами. Служба в НИИ позволяет дослужиться до звания подполковника (неудачникам) и полковника — всем прочим, безо всякой нервотрёпки учебных и боевых тревог, ЧП с личным составом и техникой, при двух выходных в неделю и 8-часовом рабочем дне, а после того, как такое явление как вредительство объявили несуществующим, стало возможным вообще ни за что не отвечать по существу.
Решающее значение для науки имеет кадровая база. В армии наука — синекура, и в ней сосредоточено неоправданно большое количество родственников и родственников приятелей высокого начальства. Это также сужает кадровую базу науки и обращает её в мафиозно-клановую систему, злоплодную по её существу; нужны ограничительные меры, за нарушение которых виновные должны демобилизовываться и выводиться из системы управления МО и науки МО.
В отношении военной науки должна применяться общая система информационной безопасности. Прежде всего необходимо избавиться от потенциальных ставленников сионизма на руководящих должностях там, где есть отставание по тактико-техническим характеристикам образцов военной техники от НАТО. Человек, обезпокоенный больше проблемами Израиля и диаспоры интернацистов в других странах, чем благоденствием СССР, — потенциально опасен для СССР вне зависимости от того, носит сионизм осознанный или подсознательный характер. Иудейская прослойка должна быть в этих сферах сокращена до общегосударственной доли в составе населения страны в административном порядке.
Источник: Концепция общественной безопасности "Мёртвая вода", Том 2, раздел: " 2.ВОЕННАЯ НАУКА"
