Сначала, наверное, нужно несколько слов сказать о том, что такое «Российская ЛГБТ-сеть». Это название межрегионального общественного движения, которое объединяет на сегодняшний день 13 российских регионов, в которых официально существуют отделения нашей организации. Кроме того, в различных наших акциях, мероприятиях принимают участие представители гораздо большего количества регионов. Например, в прошлом году 17 мая к международному Дню противостояния гомофобии, который мы организовывали в России, присоединилось около 40 регионов.
У нас 3 основных цели. Первая цель – это просвещение. Мы разъясняем различным общественным группам, разъясняем обществу необходимость и полезность, если угодно, толерантного, терпимого отношения к гомосексуалам и трансгендерам. Мы говорим о том, что гомофобия точно также общественно опасна, как и, например, расизм, антисемитизм. Она тоже разъединяет общество. Донести эту простую и сложную одновременно мысль до общества – одна из наших задач. Вторая задача – адвокация на национальном уровне, то есть общение с представителями органов государственной власти. И, соответственно, защита прав и законных интересов представителей ЛГБТ-сообщества. ЛГБТ – это международная аббревиатура, означающая «лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры». И третья задача – это поддержка региональных ЛГБТ-организаций. Мы проводим, например, обучающие семинары для руководителей этих организаций, для активистов организации. Мы издаем литературу для этих организаций, которую они могут распространять у себя в регионах, которой они сами могут пользоваться. Это то, что касается наших задач в общем и целом.
Вопрос об однополых браках относится ко второй задаче. Это адвокация и лоббирование. Здесь нужно отметить три вещи. Во-первых, однополые семьи в России существуют. Нравится это кому-то или не нравится, но они есть. К сожалению, у нас нет какой-то официальной статистики, потому что, понятно, что во время переписи населения никто не спрашивает у людей, живут ли они в однополой семье. Но, тем не менее, как свидетельствуют результаты некоторых исследований, примерно 30-40% геев, лесбиянок живут в стабильных парах. И уж коли эти семьи есть, соответственно, для общества, для государства лучше, чтобы отношения внутри этой семьи, отношения однополых семей с государством были урегулированы тем или иным образом.
К сожалению, на сегодняшний день власти и общество пока эту идею не принимают, нам не удается пока объяснить, зачем нужны однополые браки или какой-то их эквивалент. Поэтому первая задача, которую решает «Российская ЛГБТ-сеть» – это именно разъяснение. То есть мы ведем диалог с обществом, с государством на предмет необходимости законодательного урегулирования однополых семейных отношений. Потому что на сегодняшний день, к сожалению, ситуация такова, что если однополые семьи и упоминаются представителями, например, Госдумы, то исключительно в контексте ограничения их возможностей. Например, когда речь заходит о родительских правах. Когда появится у нас законодательство, регулирующее однополые семейные отношения, сказать сейчас никто не может. А людям надо жить сегодня. И поэтому действующее гражданское законодательство позволяет юридически урегулировать ряд отношений. Например, имущественные отношения, совместное проживание, совместное пользование имуществом и так далее. Неимущественные отношения также могут быть защищены при помощи норм действующего гражданского законодательства.
К большому сожалению, подавляющее большинство людей, живущих в однополых семьях, о таких возможностях просто не знают. Поэтому мы решаем очень важную задачу – просвещение однополых семей относительно тех прав, которые у них уже есть.
Недавно мы выпустили второе издание специальной брошюры, которая называется «Однополые семьи в России. Что нам дает действующее законодательство», мы проводим в регионах семинары на эту тему. И надо заметить, что эта информация пользуется большим спросом. Но, конечно, стратегическая наша цель – добиться принятия соответствующего законодательства.
Не надо бояться себя, идеальных людей не существует. У каждого есть какие-то особенности его внешности. Некоторые из них, если они вам не нравятся, можно корректировать, другие корректировать просто не надо. Вас полюбят и таким, и полюбят не за это. Главное, чтобы каждый сам был способен любить и дарить свою любовь другим людям.
Поддержку и помощь можно получить, например, в организациях, подобных нашей. Я не знаю, к сожалению, где живет читатель, задавший этот вопрос, но если он живет, например, в Санкт-Петербурге или в Москве, или еще в тех городах, где есть наши региональные отделения, он всегда может туда обратиться, и там уже найдет и понимание, найдет и друзей, я надеюсь.
Он может рассчитывать и на психологическую, если понадобиться, и на правовую поддержку. У нас есть сайт, его легко запомнить www.lgbtnet.ru , там можно найти всю информацию.
Мы, я имею в виду «Российскую ЛГБТ-сеть» и другие ЛГБТ-организации, – общественные и некоммерческие организации. Наше финансирование складывается точно так же, как у других подобных организаций. Это пожертвования физических и юридических лиц, которые разделяют наши цели, наши ценности. В данном случае – ценности равноправия и отсутствия дискриминации. Речь идет о российских и заграничных организациях, жителях России и иностранцах.
Я не знаю. Мне никто из Госдумы не звонил и не говорил, что он гей и готов что-нибудь пролоббировать. Личная сексуальность человека и его политическая позиция – очень разные вещи. Открытых геев и лесбиянок, которые не скрывали бы своей сексуальной ориентации, в российской политике сегодня нет. Это единственное, что я могу утверждать со стопроцентной уверенностью. Разумеется, в сообществе ходят некие слухи, более или менее обоснованные, о том, что тот или иной политик, похоже, имеет гомосексуальную ориентацию. Однако очень часто бывает так, что именно представители ЛГБТ-сообщества в органах власти, в политике, на публике являются самыми ярыми гомофобами. Такое случается. И понятно почему. Потому что человек боится, что если он хотя бы словом поддержит требования сообщества, его тут же обвинят в том, что он к этому сообществу принадлежит, и его карьера закончится.
Взаимодействие с властью является одной из наших задач. Ближайшая краткосрочная стратегическая цель в этой области – добиться признания со стороны государства существования проблемы дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности. Ведь сегодня, например, даже официальные представители российских властей в международных организациях говорят, что в России нет дискриминационных практик, нет дискриминационного законодательства, нет дискриминационной политики. Но это не так. Мы уже не первый год занимаемся мониторингом дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности в России. И мы знаем, что существует системная дискриминация. Наша задача заключается в том, чтобы власти, во-первых, не закрывали глаза на эту проблему и, во-вторых, поняли, что эта проблема – это не только наша проблема. Гомофобия общественно опасна. Она общественно опасна, например, потому что геи, лесбиянки, трансгендеры – это часть общества, это миллионы людей. Они имеют точно также же права, они также нуждаются в защите государства. Это избиратели, в конце концов.
Именно гомофобия с некоторых пор стала средством легитимизации для экстремистских организаций. Если сегодня какие-нибудь организации, объединения открыто заявят о своем антисемитизме, о своих расистских взглядах, то их привлекут к ответственности, и общественное мнение расизм не поддерживает, слава богу. А гомофобию общество воспринимает все еще достаточно спокойно.
На этой волне подобные организации приобретают сторонников, оказывают определенное влияние на общественное мнение. Классический пример: была такая организация РОНС, «Русский общенациональный союз», которая в 2006 году устроила погромы гей-клубов в Москве, сорвала фестиваль ЛГБТ-культуры «Радуга без границ». Этими акциями организация прославилась. Но не прошло и года, как представители этой организации устроили взрывы на Черкизовском рынке. Опасно поощрять гомофобию. Государство должно бороться с гомофобией. Вот это то, к чему мы призываем власть.
Какие есть препятствия для диалога с властями? Представители власти в большинстве своем искренне считают, что никакой проблемы не существует. Контакты с представителями ЛГБТ-сообщества им кажутся опасными и для карьеры, и для их популярности в общественном мнении, хотя страхи очень сильно преувеличены. Последний пример – это наши попытки пообщаться с уполномоченным по правам человека в Санкт-Петербурге, который, только вступив в свою должность, заявил, что он уважает права всех людей, в том числе права представителей ЛГБТ-сообщества, на мирные собрания и шествия. Мы приветствовали тогда его высказывание. И решили, что, наверное, есть почва для разговора, для обсуждения. Несколько раз он откладывал эту встречу, хотя ничего опасного, ничего страшного мы ему предлагать не собираемся. Мы хотим всего лишь заключить соглашение о сотрудничестве в области просвещения по правам человека и в области защиты прав человека. Это один из примеров.
В последнее время намечается некоторый прогресс. Прошлым летом состоялась наша встреча с уполномоченным по правам человека Российской Федерации Владимиром Петровичем Лукиным. После того, как мы распространили наш доклад о дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности, представители государственных органов стали отвечать на наши письма. Уже прогресс. Например, нам пришло письмо из МВД, где дискриминация по признаку сексуальной ориентации и преступления на почве ненависти именно к геям и лесбиянкам названы общественно важной проблемой. Уже есть, о чем говорить. Маленькие сдвиги происходят. Но они идут очень сложно. В вопросе совершенно верно говориться о том, что одной из причин является инертность самого ЛГБТ-сообщества. Мы уже неоднократно сталкивались с ситуациями, когда происходили, например, факты массового нарушения прав, когда милиция незаконно врывалась в гей-клубы, задерживала десятки людей и унижала их человеческое достоинство. И все это без каких-либо видимых причин. Все очень возмущаются на интернет-форумах, все обращаются к нам и спрашивают, мол, что вы сделали, чтобы нас защитить. Мы на это можем ответить: чтобы мы что-то сделали, вы должны пойти в милицию и написать заявление о том, что ваше право нарушено. Мы не можем это сделать за вас. У нас законодательство такое: только сам пострадавший может заявить о нарушении его права, чтобы государственные органы начали официальное расследование.
И даже для самих представителей власти очень непривычно, когда открытые геи, лесбиянки приходят в милицию или прокуратуру, чтобы защитить свои права. Например, только двое пострадавших во время милицейского налета на гей-вечеринку в Красноярске пошли в прокуратуру и написали заявление. Они нам рассказывали, что когда они пришли для дачи объяснений в прокуратуру, вся прокуратура бросила работу, все пошли на них посмотреть. То есть на весь Красноярск нашлось два гея, которые возмутились тем, что их права были грубо нарушены. И я, пользуясь случаем, хочу только призвать: не надо бояться. Вы находитесь в опасности только тогда, когда скрываете факт того, что вы подверглись нападению, шантажу, оскорблениям и т.д. Потому что можно дальше нарушать ваши права, если вы об этом никому не говорите. Как только вы предали факт преступления гласности, ваша защищенность увеличивается.
Однополые семьи в России – это реальность. Люди создают союзы на основе взаимной любви, ведут совместное хозяйство, заботятся друг о друге, воспитывают детей уже сегодня, независимо от того, легализованы у нас однополые браки или нет. Это наша личная жизнь, наша любовь и мы не должны и не собираемся спрашивать у кого-то на нее разрешения. Законодательное закрепление прав и обязанностей партнеров (супругов) необходимо не только самим геям и лесбиянкам, но также обществу и государству. Необходимо для введения реально существующих социальных отношений в правовое поле и их цивилизованного регулирования.
Аргументы противников легализации однополых браков основаны на опасениях, что это приведет к разрушению традиционной семьи. Это типичное проявления гомофобных страхов, не имеющее под собой никакой рациональной основы. Если завтра в нашей стране примут закон, разрешающий лицам одного пола вступать в брак друг с другом, то вряд ли из-за этого решит променять свой счастливый гетеросексуальный брак на однополый.
Каждый человек имеет право на создание семьи с тем, кого он любит. Однако мы прекрасно понимаем, что правовые нормы будут «работать» на практике только в том случае, если они будут соответствовать правовому сознанию общества, если, по крайней мере, чиновники и лидеры общественного мнения не будут чинить препятствий их применению, руководствуясь собственными ложными стереотипами. Именно поэтому на данном этапе активисты ЛГБТ-движения занимаются разъяснением своей позиции и просвещением общества для того, чтобы развеять ложные страхи.
То же самое с вопросом об усыновлении. У многих геев и лесбиянок есть дети. Многие собираются стать родителями в будущем. Как правило, это их родные дети. Но если кто-то хочет усыновить/удочерить ребенка, имеет все необходимое для его воспитания, то почему сексуальная ориентация должна быть препятствием для усыновления? Есть мнение, что родители-геи или лесбиянки могут оказывать какое-то негативное влияние на развитие ребенка. Но это мнение ни на чем не основано. Все проведенные сравнительные исследования не обнаружили каких-либо существенных различий между детьми воспитанными в гетеросексуальных и однополых семьях.
Я думаю, что к тому моменту, когда в России легализуют однополые браки, надуманные страхи по поводу воспитания детей геями и лесбиянками потеряют свою нынешнюю актуальность.
Я начну издалека немножко. Потому что вопрос о гей-парадах в последнее время превратился в такой своеобразный фетиш. Скажем, если прочитать и послушать высказывания некоторых гей-активистов, то можно подумать, что ничего, кроме гей-парадов и не надо вовсе, и он нужен сам по себе, из принципа. А некоторые комментаторы, в том числе люди, которые задавали вопросы на сайте, похоже, думают, что для нас гей-парад – это какая-то абсолютная ценность. Это не так.
Собственно, откуда возникла сама проблема? Проблема возникла из желания и потребности быть видимыми. То есть мы – геи, лесбиянки – не можем уже прятаться, делать вид, что нас просто не существует. Почему мы не можем этого делать? Потому что это просто опасно. Это опасно для нас, потому что человек, который скрывает свою ориентацию и пытается позиционировать себя как гетеросексуал, например, подвергается дополнительной опасности. Его можно шантажировать, им можно манипулировать и так далее. «Вы не свободны до тех пор, пока вам есть что скрывать», – сказал покойный уже журналист «Эхо Москвы» Андрей Черкизов. Это с одной стороны.
С другой стороны, закрытость ЛГБТ-сообщества приводит к появлению и культивированию огромного количества мифов. Вот те ужасы, о которых, в частности, писали читатели вашего сайта о том, что мы кого-то совращаем, что мы вовлекаем в свои ряды, что нас не интересует ничего, кроме секса и так далее, возникают из-за того, что люди не имеют реальных контактов с геями, лесбиянками. Они судят о нас исключительно по каким-то пересказам, своим домыслам. И такая реакция в какой-то степени понятна, объяснима. Люди боятся того, что они не знают. И поэтому мы, я имею в виду ЛГБТ-сообщество, должны быть видимыми. Это та идея, тот принцип, который объединяет всех и российских, и не только российских ЛГБТ-активистов.
В этом отношении у «Российской ЛГБТ-сети» с gayrussia.ru никаких разногласий нет. Но дальше возникает вопрос о том, каким образом мы должны позиционировать себя в обществе. Наверное, ясно, что цель этой видимости – быть понятыми. И когда мы проводим некие публичные акции, в том числе уличные, мы, «Российская ЛГБТ-сеть», стараемся делать так, чтобы люди поняли, зачем мы вышли на улицы. Что касается гей-парада, то в этом случае, к сожалению, когда сама по себе идея была объявлена еще в 2005 году, как мне представляется, организаторы не разъяснили до конца цели мероприятия. К тому же, наши оппоненты, в том числе и в средствах массовой информации тут же предложили свою версию наших мотивов. Тут же были представлены и распиарены картинки с европейских и американских карнавалов, и, собственно, организаторов гей-парадов обвинили в том, что они хотят сделать то же самое.
Собственно говоря, речь-то идет не о параде с военной техникой. Речь идет о прайде. Слово «прайд» (от англ. pride) означает «гордость». Это некая демонстрация гордости. Демонстрация присутствия и неопасности. Ведь если говорить о прайдах, которые проходят в европейских городах, да и практически по всему миру, то это действительно довольно шумное и веселое действо, к которому присоединяется все общество. Весь город празднует. И это является доказательством того, что ЛГБТ-сообщество – часть общества. И мы вполне можем, в том числе и весело, празднично взаимодействовать. Когда же наши манифестации приводят к тому, что общество делится на сторонников и противников, то это уводит нас от той цели, которая стоит перед ЛГБТ-активистами, уводит нас от цели быть понятыми. И поэтому, наверное, существуют разные формы открытости, разные формы демонстрации нашего присутствия. Это в том числе и уличные акции. Но уличные акции, которые мы предпочитаем не называть прайдами, а уж, тем более, парадами.
Например, 17 мая прошлого года мы провели так называемый радужный флэш-моб, который проходил не только в России. За организацию его в России отвечали в основном мы. Люди красиво вышли на улицы, с шариками. На этих шариках были их послания миру, их пожелания, их самопрезентации. И эти шарики были запущены в небо. В Петербурге, например, в этой акции участвовало около 250 человек. Весь город это увидел, всем это понравилось. Я думаю, это привело к большему пониманию того, зачем существует вообще-то ЛГБТ-организация, в частности, в Петербурге. Я думаю, что если кто-то хочет проводить прайды именно в такой форме, в форме шествия в защиту прав человека, против дискриминации по признаку сексуальной ориентации, гендерной идентичности, то они, безусловно, имеют на это право. А государство обязано защищать подобного рода шествия и акции, как и любые другие, скажем, мирные уличные акции – это записано в конституции.
Но мне кажется, что проблема заключается в нежелании, причем, нежелании обеих сторон, нежелании вести диалог. Существует конфронтация, своего рода «холодная война», например, между мэрией Москвы и организаторами московского прайда. И никто, ни одна из сторон не пыталась просто элементарно сесть за стол переговоров, обсудить возможные компромиссные варианты. В этом главная проблема. И, к сожалению, никакие судебные решения, в том числе решение Европейского суда по правам человека, не отменяют необходимости такого диалога. Вот это наша позиция.
Имидж ЛГБТ-сообщества
Нет, мы не считаем геев и лесбиянок исключительными, особенными людьми. Речь как раз идет о том, что мы такие же люди, как все остальные. Каждый человек индивидуален, каждый в чем-то не похож на другого. Есть люди разных национальностей, разных политических взглядов, разных религиозных убеждений. И есть люди, которые по-разному любят. Но в разнообразии, в способности к индивидуальным проявлениям и заключается, наверное, родовая сущность человек. Люди являются людьми, потому что они разные. И в этом отношении геи и лесбиянки от всех остальных ничем не отличаются. Был вопрос, он близок к тому, о чем вы сейчас спросили, какие такие особые права нужны геям и лесбиянкам. Отвечаю – никаких. Мы выступаем за то, чтобы соблюдались признанные международным сообществом права человека, права человека, закрепленные в российской Конституции. Мы выступаем за то, чтобы они соблюдались без различия, без дискриминации по признаку сексуальной ориентации, гендерной идентичности. Никаких особых прав мы не хотим.
Люди боятся того, чего они не знают. Поэтому когда люди сталкиваются с кем-то, кто не похож на них самих, неизбежно возникает страх. Это происходит на подсознательном уровне. Ксенофобия и, вообще, любые фобии – это, по сути дела, универсальный защитный механизм. Потому что люди все время сталкиваются с какими-то опасностями, они должны себя от них защищать. Чтобы это делать, они должны уметь реагировать на неизвестное. И реагировать, естественно, с осторожностью. Чувство страха при столкновении с чем то или кем-то неизвестным, таким образом, совершенно естественно. А вот дальше уже начинается следующий этап, этап познания. Мы хотим оставаться с этими страхами или мы хотим все-таки разобраться, чего мы боимся и стоит ли этого бояться? Познание – это очень трудный процесс, он требует усилий, требует определенного критического отношения к себе, к своим представлениям. В конце концов, требует непосредственного контакта с объектом этого познания. А поскольку ЛГБТ-сообщество закрыто, этот контакт бывает затруднен. Поэтому люди остаются со своими страхами. Это первая причина.
Вторая причина заключается в элементарном невежестве. В России абсолютно отсутствует на сегодняшний день сексуальное просвещение. Если в Советском Союзе, как утверждалось, секса не было – была такая фраза, то до сих пор даже среди молодых людей, среди многих молодых людей считается, что секс – это нечто неприличное, об этом-то и публично говорить неудобно. Хотя об этом говорить надо. Потому что это точно такая же часть нашей жизни, как наша работа, как наши друзья, как наши хобби, увлечения, наши политические и религиозные взгляды и так далее. У каждого человека есть сексуальная жизнь. Она должна быть безопасной и приносить каждому удовлетворение. А вот для этого нужно просвещение, которого в России сегодня нет, в том числе и для гетеросексуалов. Зачастую гетеросексуальные люди довольно плохо и в своей-то сексуальности разбираются, а что уж тут говорить об иной сексуальности.
Третья причина – это, к сожалению, сознательное распространение подобного рода стереотипов, например, со стороны околоцерковных кругов, со стороны некоторых средств массовой информации. Ну, посмотрите любую публикацию, в которой упоминаются геи. Там через запятую перечисляются – наркоманы, педофилы, проститутки, геи. И, естественно, что когда человек читает каждый день или хотя бы раз в неделю такой смысловой ряд, это откладывается у него в мозгу.
Пиар чаще всего получишь исключительно отрицательный в этом случае. Собственно говоря, многие известные люди как раз скрывать свою гомосексуальность именно потому, что хотят сделать карьеру. И прекрасно понимают, что если они сейчас об этом расскажут, то их карьера закончилась. Недавний пример – это Рикки Мартин, который буквально совершил официальный coming-out. Он открыл миру тайну, которая давно уже была не тайной, по крайней мере, для ЛГБТ-сообщества. Упорные слухи об этом ходили. И он очень четко объяснил, почему до сих пор молчал. Он сказал, что был озабочен своей карьерой. Но сейчас он карьеру сделал, уже бояться нечего, Рикки Мартина все знают. И поэтому он решился открыто заявить о своей гомосексуальности. Так что предположение о том, что вы необычайно прославитесь и разбогатеете, если объявите себя геем, немножко забавно.
Еще есть такой распространенный миф о том, что многие молодые люди объявляют себя гомосексуалами, потому что быть геем сейчас модно. Но, понимаете, мода – это обладание некой модной вещью или модным качеством, это то, чем можно похвастаться. Если у вас есть модные джинсы, вы показываете друзьям, и они вам завидуют: мол, ты крутой, у тебя замечательные джинсы. А теперь представим себе подростковую компанию, в которой один из участников говорит, что он гей. Мы прекрасно знаем, что уровень гомофобии, причем агрессивной, особенно высок среди подростков, к сожалению. Так что, в подавляющем большинстве случаев такому подростку, который объявит о своей гомосексуальности, просто не поздоровиться.
В случае Фредди Меркьюри все вообще печально: как известно, он умер от СПИДа. И это результат (по крайней мере, косвенный) того, что он вынужден был скрывать свою гомосексуальность. Собственно, почему гомосексуалов часто называют группой риска по ВИЧ, по другим заболеваниям, передающимся половым путем? Потому что люди скрывают свою гомосексуальность. Поэтому многие вынуждены вступать в анонимные сексуальные контакты. Со всеми вытекающими отсюда рисками. То есть Фредди Меркьюри погиб из-за того отношения к гомосексуальности, которое существовало в его время в обществе.
Что касается Петра Ильича Чайковского, то достаточно почитать его письма, чтобы многое понять. У Чайковского, да и у Фредди Меркьюри, наверное, не было выбора. А как мог бороться за свои права, например, Чайковский в 19-м веке? Чайковский считал свою сексуальность греховной. И его всю жизнь это мучило. Он был лишен нормальной полноценной личной жизни. Это можно понять из его писем. Он был человек очень известный. Он был принят при дворе. У него все было. Но при этом это был человек глубоко несчастный. Он заплатил за свою карьеру несчастной личной жизнью. За права он не боролся. Но возникает вопрос: а почему талантливый, гениальный человек должен делать выбор между личным счастьем и свободным творчеством? Разве нельзя это совместить? Я думаю – можно. В том числе и за это мы боремся. За то, чтобы людям не приходилось платить за карьеру, платить за самореализацию – профессиональную, творческую несостоявшейся личной жизнью.
Источник: gzt.ru
