Исполнилось 720 лет одной из самых богатых и спокойных стран мира — Швейцарии. Она являет собой пример удивительно спокойного проживания разных народов в пределах одного государства. А сегодня швейцарцы не стесняются идти "не в ногу" и бросают вызов традиционным для западного мира политическим устоям.
Слово "Швейцария" появится лишь после 1315 года, когда объединенные силы трех общин в битве при Моргартене нанесли поражение войскам Габсбургов (германских и будущих австрийских императоров), считавших эти земли своими. С тех пор швейцарцам не раз приходилось отстаивать свое право на независимость.
Окончательно границы нынешней Швейцарии сложились в XVI веке. К этому моменту в состав конфедерации вошли не только немецкоязычные Цюрих, Базель и Берн, но и франкоязычные Женева, Лозанна, а также италоязычный кантон Тичино. Тогда же Швейцария стала одним из центров европейской Реформации — там проповедовали Жан Кальвин и Ульрих Цвингли. Именно в этой стране сложилась одна из крупнейших современных протестантских конфессий — кальвинизм. В то же время многие кантоны сохранили верность католичеству.
Венчавший Тридцатилетнюю войну 1618-1648 годов Вестфальский мир подтвердил независимость страны, Габсбурги отказались от претензий на нее. Но до благополучия было далеко. В конце XVIII века Швейцарский союз кантонов развалился благодаря Наполеону. Император создал ряд республик, объединив их затем в единую Гельветическую республику. В 1815 году по итогам Венского конгресса республика была упразднена, а Швейцарский союз фактически стал конгломератом мало связанных друг с другом кантонов. Но тем не менее независимость была сохранена.
Пока великие державы решали глобальные вопросы, в Швейцарии в 1815–1848 годах кипели "местечковые" страсти. Кантоны объединялись в союзы, периодически враждовали между собой. И только к 1848 году удалось создать единую и довольно прочную Швейцарскую конфедерацию со своей конституцией, общим правительством, парламентом и едиными законами. Были сняты таможенные посты между соседями. Большие соседи подтвердили независимость страны, а в конституцию был внесен принцип вечного нейтралитета. И с того момента Швейцария избавилась от войн и начала свой путь к подлинному процветанию.
Именно принцип нейтралитета позволил сохранить раздираемую противоречиями страну от серьезных катаклизмов. Швейцария не участвовала ни в Первой, ни во Второй мировой войнах. И благодаря этому страна стала и переговорной площадкой, и убежищем для беженцев, и практически всемирным резервуаром для денег, золота и других ценностей. Так стремительно разбогатела страна, где нет ни полезных ископаемых, ни плодородных почв.
Трудно даже вообразить, что было бы со Швейцарией, не будь она нейтральной страной. Германо- и франкоговорящие кантоны выступили бы друг против друга вслед за Германией и Францией. Италоязычный кантон Тичино колебался бы вместе с Италией. Симпатии к "большим" родинам то и дело проявлялись у носителей того или иного языка. Однако желание сохранить мир, благосостояние и благополучие взяло верх. Но одного нейтралитета было бы мало — нужно было еще свою страну правильно устроить. И швейцарцы устроили.
Несмотря на то, что свыше 70 процентов коренных жителей говорят по-немецки, государственными языками являются также французский (примерно 20 процентов говорящих) и итальянский (6-7 процентов аборигенов). Мало того, статус официального носит еще и ретороманский язык, на котором говорит менее одного процента жителей.
В каждом из 20 кантонов и шести полукантонов есть и свои официальные языки, и почти все кантоны — одноязычны. В 19 кантонах и полукантонах говорят по-немецки, в четырех — по-французски. Еще на три приходятся итальянский, немецко-французский и немецко-ретороманский. Так что, кроме общей квартиры, у каждого швейцарца есть еще и своя маленькая, вполне одноязычная.
Основой государственного устройства Швейцарии является "принцип равновесия". Это касается не только языковых, но и религиозных моментов. В стране примерно поровну католиков и протестантов-кальвинистов. В 13 регионах преобладают одни, в 13 — другие. В общешвейцарских органах власти представлены поровну и те и другие. Что касается языковых моментов, то немецко-, франко-, итало- и ретороманскоговорящие люди представлены во всех органах власти пропорционально численности коренного населения. Чтобы никому не было обидно, президент меняется раз в год, и на этот пост поочередно выдвигаются представители разных общин.
Трудно найти страну, где такие огромные полномочия имели бы региональные (кантональные) органы власти. Но по-другому в столь многонациональном государстве вряд ли возможно. Полномочия общешвейцарских органов власти меньше, чем в любой самой федеративной стране. В каждом кантоне есть свои законы, свои суды, свои министерства. Кантоны могут организовывать свои референдумы (которые проводятся в Швейцарии несколько раз в год и практически по любому вопросу).
Прямая демократия в виде референдумов — особенность швейцарской демократии. Ничего общего с англосаксонской не имеет и система квот в виде представительства языковых или религиозных групп в органах власти. Стране не грозит распад — никаких крупных сепаратистских движений в столь разнообразной стране, с множеством диалектов даже внутри одного какого-либо языка, нет. Модель со слабым центром и квотами идеально подошла к местным условиям.
Но вряд ли только политическая стабильность обеспечила бы швейцарское благополучие. Без экономики в данном случае никуда. С XIX века страна превратилась в "главную кладовую" мира. Особые условия сохранения банковской тайны и политическая стабильность влекли сюда вкладчиков из разных уголков планеты. В последние годы Швейцария под давлением извне несколько изменила законодательство в целях борьбы с отмыванием денег. Однако большинство вкладчиков это нисколько не отпугнуло.
Не банками едиными жива Швейцария. В ней прекрасно работают первоклассные горнолыжные курорты (Санкт-Мориц, Давос). Выпускаемые там часы считаются эталонными. Сельское хозяйство, производящее знаменитые сыры и шоколад, дотируется здесь на 70 процентов — больше, чем где бы то ни было в мире. Отлично работает и промышленность — химическая, фармацевтическая, машиностроительная. Доход на душу населения составлял до кризиса более 70 тысяч франков, что превышает даже уровень Германии или Швеции.
Стоит ли удивляться, что швейцарцы руками и ногами стремятся сохранить свой островок стабильности. Даже в ООН они вступили только в 2002 году (после повторного референдума на данную тему), а в Шенгенскую зону — в 2008-м (также со второго раза). Страна не является частью военных блоков, не собирается присоединяться к Евросоюзу. Как говорится, от добра добра не ищут.
Однако оставаться в стороне от общеевропейских процессов стране в полной мере не удалось. Швейцарию захлестнула волна иммиграции из стран Азии и Африки, а также с Балкан. Выходцы из других стран нужны были в качестве дешевой рабочей силы, но привычный образ жизни они нарушили. Два года назад встал вопрос о строительстве минаретов для мечетей, на чем настаивали представители 400-тысячной мусульманской общины (шесть процентов населения). И тут швейцарцы поступили нетрадиционно для политкорректной Европы.
В конце 2009 года в стране по инициативе ультраправой Народной партии прошел референдум, и небольшим большинством голосов запрет на строительство минаретов был одобрен. Тем самым швейцарцы первыми в Европе открыто заявили о том, что проблема сосуществования коренных жителей и иммигрантов существует и ее надо решать. Уже потом были слова властей Германии, Франции, Британии о провале мультикультурной политики.
Чего опасаются швейцарцы в данном случае — понятно. Нарушения равновесия, на котором их страна, ставшая образцом для подражания во многих смыслах, и держится уже свыше 700 лет. Или, по крайней мере, более 150. Как показала история, стабильность эта была во многом вымученная, но тем крепче Швейцария за нее держится. И не указ ей ни пресловутая политкорректность, ни несоответствие ее демократии англосаксонской…
Читайте также: Не храните деньги в швейцарских банках
Источник: pravda.ru
