Сегодня на экраны российских кинотеатров выйдет фильм Олега Степченко "Вий". Данную картину россияне ждали почти девять лет, с 2005 года, — и вот наконец дождались. Но сможет ли эта седьмая по счету экранизация повести Гоголя рассказать отечественному зрителю что-то новое, чего не было в других картинах, созданных по мотивам этого произведения?
Все-таки, наверное, не зря повесть Николая Васильевича Гоголя "Вий" называют самым мистическим произведением самого мистического писателя России. Вокруг нее постоянно происходят какие-то чудеса — взять хотя бы многократные экранизации "Вия". Да-да, именно многократные — приходящая сразу на ум отечественному зрителю экранизация повести Г. Кропачева и К. Ершова (1967 год), в которой роль Хомы Брута исполнил Леонид Куравлев, а панночку блестяще сыграла Наталья Варлей, была не первой, а четвертой по счету. До нее фильм по мотивам этого произведения снимали режиссеры В. Гончаров (1909 год, кстати, именно он, а не картина Кропачева и Ершова в действительности является первым отечественным фильмом ужасов), П. Чардынин (1912 год) и В. Старевич (1916 год) — но все эти фильмы бесследно пропали.
После же картины 1967 года югославским режиссером Джордже Кадиевичем была сделана еще одна экранизация, которая называлась "Святое место" (1990 год), а также в 2006 году режиссером Олегом Фесенко был снят фильм "Ведьма" — который, правда, кроме сюжетной линии, с повестью Гоголя ничего общего не имел, то есть экранизацией его, в отличие от картины Кропачева и Ершова, представляющей собой точные живые иллюстрации к тексту Николая Васильевича, все-таки считать нельзя. Хотя если уж судить совсем строго, то и фильм "Вий" Олега Степченко, который россияне смогут увидеть на экранах кинотеатров начиная с 30 января нынешнего года, — тоже не экранизация повести, хотя бы потому что режиссер начал рассказывать свою историю именно с того места, где Гоголь закончил рассказ.
Новый "Вий": страшно интересно
Но были ли у авторов фильма основания на такой интересный сюжетный ход? На самом деле — да, поскольку конец повести Николая Васильевича вызывает у читателя много вопросов, ответы на которые писатель, увы, не дает. Например, если во всех эпизодах этой истории участвовал только Хома Брут, который в конце концов погиб от того, что испугался Вия, то от кого же стала известна эта история? Не говорит ли это о том, что Хома Брут все-таки не погиб, но тогда почему все жители хутора поверили в то, что он мертв? И что же так испугало священника в церкви утром, что он вообще отказался проводить там службы (вряд ли это была нечисть, которая днем не имела никакой силы)?
И вот как только съемочная группа фильма попыталась дать ответы на эти вопросы, так сразу местечковая малороссийская страшилка закончилась и начался готический английский детектив, вроде "Собаки Баскервилей" сэра Артура Конан Дойла. Ну, а для английского детектива нужен и настоящий английский джентльмен — например, ученый-картограф и путешественник Джонотан Грин (его роль сыграл известный россиянам по фильму "Карты, деньги, два ствола" актер Джейсон Флеминг). Кстати, в отличие от остальных персонажей "Вия", у этого героя есть реальный прототип — французский инженер и картограф Гийом Левассер де Боплан, который в XVII веке посетил Малороссию и составил весьма интересное и подробное описание этого края. Но вернемся к мистеру Грину — жажда новых научных открытий, а также попытка сколотить состояние для того, чтобы наконец жениться на своей возлюбленной, дочери высокомерного лорда Дадли, и занесла этого весьма просвещенного и рационалистически мыслящего родственника Исаака Ньютона на хутор в малороссийской глубинке, где год назад Хома Брут читал молитвы над гробом прекрасной панночки.
Поначалу Грин хочет быстрее починить свою карету, сделанную с учетом всех последних достижений науки, и уехать, однако не тут-то было. Раз уж пришлось оказаться в этом проклятом месте, то так просто его не покинуть. Английскому ученому постоянно приходится сталкиваться с историей Хомы и панночки: что-то ему рассказывают товарищи погибшего философа, а ее эпилог он видит собственными глазами в алкогольном бреду, посетившем его после попойки с казаками (на этом проклятом хуторе и горилка какая-то галлюциногенная). А тут еще сам пан сотник (его роль исполнил актер Юрий Цурило), выяснив, что посвященный европейский рационалист не боится ни бога, ни черта, поручает ему выяснить, что же произошло в той самой церкви в роковую ночь ровно год назад.
К тому времени уже и у самого Грина накопилось много вопросов, на которые он хотел бы получить ответ. Например, почему все жители панически боятся подходить к проклятой церкви — настолько, что огородили это место частоколом? Что именно увидел пришедший утром после третьей ночи отпеваний местный священник Паисий (его играет Андрей Смоляков) и почему он никому не говорит об этом? Откуда берутся в воздухе изображения демонов ада, весьма похожие на те, что имеются на фреске Микеланджело "Страшный суд", во время проповедей Паисия? Почему прекрасная Настуся (Агния Дитковските), подруга панночки, которая с той ночи, когда с последней случилось несчастье, потеряла дар речи, все время ходит на болота с узелком, в который завязана еда, кого она там кормит? И кто еще, кроме отца Паисия, а также двух сопровождавших его казаков Дороша (Игорь Жижикин) и Оверки (Александр Яковлев), которые, кстати, явно замешаны в какой-то грязной истории, может подтвердить, что Хома Брут действительно мертв?
В принципе, ничто не мешает Джонатану Грину плюнуть на все и уехать — пускай эти суеверные люди сами разбираются со своими чертями и виями. Однако натура исследователя, который хочет докопаться до истины, все-таки берет свое — и он начинает расследование. Однако здесь он встречает упорное сопротивление отца Паисия, который настраивает против него запуганных хуторян и отдает приказы казакам Дорошу и Оверке всячески мешать ученому. Впрочем, кое-кто, наоборот, помогает ему — например, язвительный скептик Явтух (его блестяще сыграл Валерий Золотухин, который, увы, не дожил до премьеры фильма), постоянно высмеивающий отца Паисия с чисто гоголевским юмором и влюбленный в Настусю помощник сотника Петрусь (Алексей Чадов), а также кузнец и механик-самоучка Тарас (Виктор Бычков), мечтающий создать летательный аппарат по чертежам Леонардо до Винчи. Похоже, только они не поддались тому страху, который царит на хуторе. Все остальные до смерти запуганы фанатичным и тщеславным священником и его корыстолюбивыми приспешниками — настолько, что готовы в любой момент устроить настоящую охоту на ведьм…
Вот тут-то зритель и понимает, что на самом деле картина Олега Степченко — это не фильм ужасов и не готический английский детектив, перенесенный на малороссийскую почву, а философская драма о том, что всех чудовищ рождает именно сон разума. Ибо человек, который невежественен, боится всего, а потому легко попадает в сети тех, кто жаждет богатства и власти. Эти манипуляторы пользуются всеобщим страхом для того, чтобы подчинить себе погрязших в суевериях людей и их руками творить самые темные дела. "Гоголь был прекрасным сатириком, в своих произведениях он высмеивал и чиновников, и государственных мужей. В той же повести "Вий" он говорит о том, что запуганным, затравленным народом гораздо легче управлять", — комментирует основную идею картины сам режиссер.
Всеобъемлющий суеверный страх невежественных людей рождает таких монстров, по сравнению с которыми и сам Вий — просто ангел. Один из героев истории, боясь за свою жизнь, создает мрачную легенду и тем самым способствует рождению на хуторе атмосферы страха, подозрительности и недоверия. Другой, пользуясь этим, пытается подчинить всех хуторян своему влиянию, а его подручные — скрыть факт кражи денег сотника. Охваченные ужасом люди постепенно превращаются в настоящих чудовищ, которые не останавливаются перед убийством невинной девушки. Они готовы сделать все, лишь бы избавиться от ощущения беспросветного страха перед неизвестным.
Видя все это, зритель начинает понимать, что гоголевский Вий — это не что-то, приходящее извне, этот монстр рождается внутри охваченной страхом души невежественного человека. И, что интересно, лик этого Вия кажется нам до боли знакомым — не он ли проглядывает на протяжении всей истории человечества из охоты на ведьм, фашистских и коммунистических режимов, холодных и "горячих" войн? Что самое обидное, на самом деле справиться с этим монстром очень и очень легко — любознательность, просвещение и разум в момент не оставят от Вия и пылинки, как это хорошо видно на примере действий Джонотана Грина. Беда лишь в том, что веки порабощенного внутренним Вием человека сложно поднять даже вилами, поэтому он не видит пути спасения, хотя тот все время у него перед глазами.
Но, тем не менее, режиссер совсем не хочет сказать, что дело английского ученого заранее обречено на поражение — в конце концов разум и просвещение обязательно победят. Да и скептик и рационалист Грин тоже многому научится от хуторян. В частности, он поймет, что в этой жизни есть место чуду, которое нельзя объяснить при помощи науки. Таким образом, в финале фильма все герои предстанут перед зрителями обновленными и полными новых надежд. В результате даже летательный аппарат Тараса сможет наконец-то подняться в небеса, унося с хутора на своих крыльях страх и ужас, порожденный легендой о Вие.
Впрочем, не следует думать, что атмосфера фильма Олега Степченко мрачна и серьезна — все-таки его действие происходит в Малороссии, знаменитой своим искрометным юмором (который Гоголю удалось передать в своих даже самых грустных произведениях). Поэтому в картине очень много смешных моментов, которые гармонично обрамляют серьезные и иногда даже жутковатые эпизоды. И в этом "Вий" достаточно близок к классическому фильму ужасов, в котором всегда страх идет рука об руку со смехом. Кстати, весьма приятно и то, что данная киноверсия повести Гоголя совсем не является римейком вышеупомянутой картины 1967 года. По манере съемки и сюжету она скорее напоминает фильм Владимира Аленикова "Феофания, рисующая смерть" (1991 год), а не "Вия" с Куравлевым и Варлей.
Итак, как видите, ничего страшного в Вие нет, поскольку он не что иное, как наш собственный страх. Однако некоторая мистика, шлейф которой тянется за всеми произведениями Гоголя, в истории создания картины все-таки присутствует. Дело в том, что производство фильма началось еще в 2005 году, и, по идее, на экраны он был должен выйти значительно раньше. Чудо же заключается в том, что картина дошла до зрителя именно в 2014 году — после таких событий, как принятие закона "О наказании за оскорбление чувств верующих", разгрома РАН (деликатно названного "реформой") и Евромайдана. Похоже, сейчас лик Вия вновь стал отчетливо проявляться — и это сделало экранизацию истории, написанной больше ста лет тому назад, весьма и весьма актуальной…
Источник: Правда
