ВТО и Новая Индустриализация

: #Аналитика; #4_приоритет_экономический; Опубликовано: 22.07.2012 17:11

Мнение terry_v

"ВТО и Новая Индустриализация. Возможна ли синергия?"

Заключительные аккорды 18-летнего и казалось уже «вечного» вступления России в ВТО внезапно взорвали блогосферу. От оппонентов присоединения к ВТО массово посыпались яростные обвинения в адрес российской власти и депутатского корпуса от правящей партии в предательстве национальных интересов страны и циничном обмане избирателей в недавнем выборном цикле.

Последнее особо удивляет, ведь позиция и аргументы В.В.Путина по вопросу о ВТО откровенно изложены в его предвыборных статьях и стенограммах многих выступлений, доступных в открытых источниках. Камрады в сети уже сделали соответствующие подборки (см. здесь и здесь).

Есть и сайт ВТО, где приведены ответы на многие вопросы (также иллюстрирующие странную неосведомленность «наезжающей» публики).

Детище Е.Примакова (а он-то никак не либерал) – Торгово-Промышленная палата Российской Федерации выпустила официальный комментарий «Об итогах переговоров про присоединению России к ВТО», который отвечает на огромное число недоумений и прямых фальсификаций общественного мнения относительно ВТО, но почему-то в пылу баталий не замечаемый и не обсуждаемый по-существу.

Из этого документа читатели, уже зараженные праведным гневом от паники «всепропальщиков», обнаружат удивительные «открытия». Что «в 39 секторах услуг (например, трубопроводный, железнодорожный, внутренний водный транспорт, большинство медицинских услуг, услуги по организации культурных мероприятий, большинство услуг в области НИР и др.) Россия не связывает себя обязательствами. Это означает, что в будущем в этих секторах можно будет вводить любые ограничения для иностранцев, вплоть до полного закрытия рынка», или что «принятие присоединяющейся страной «обязательств без ограничений» не означает полное дерегулирование соответствующих секторов услуг. После присоединения к ВТО Россия ... сохранит за собой право применять недискриминационное внутреннее регулирование в сфере услуг (например, регулирование, направленное на обеспечение качества услуг или защиту прав потребителей, такое как лицензирование, квалификационные требования, аттестация и аккредитация».

Также неожиданно вопреки критике оппонентов, мы узнаем, что Россия сохраняет за собой право «введения новых ограничений в наиболее чувствительных областях, таких как, услуги в сфере энергетики, телекоммуникации, образование. В таких секторах режим доступа и деятельности в России иностранных поставщиков услуг, предусмотренный российскими обязательствами в ВТО, является более жестким по сравнению с действующим режимом...».

Также сохраняются «ограничения в отношении собственности иностранцев на землю; требования к иностранным инвесторам, участвующим в реализации соглашений о разделе продукции» и многое-многое другое.

Значительны и временные промежутки (5-7 лет) вступления в действие правил ВТО для отдельных направлений, выторгованные российскими переговорщиками.

И все же, несмотря на значительное число аналитических материалов, доступных официальных документов, многолетних экспертных обсуждений и выступлений, общество не покидает явственное чувство недосказанности и непонятности выгод России в ВТО именно в теперешнее кризисное время. Эти обеспокоенности особо усиливаются стремительностью и согласованностью ратификации «Протокола о присоединении...» российскими властными институтами.

Вполне вероятно, что все крайне банально – власть, как уже неоднократно бывало, «тяжела на подъем» в общественных коммуникациях и просто «проморгала» работу по качественному разъяснению логики своей позиции и доказательств национальных перспектив от членства в ВТО, а тут «оно наступило» – чем сразу воспользовалась политическая оппозиция.

Но в русле многих действий и предвыборных заявлений В.В.Путина, заявившего о понимании властью достижения предела возможностей сырьевого ресурсного развития, свойственного постсоветскому 20-летию и начале качественно совершенно нового этапа развития России, напрашиваются и альтернативные объяснения, анализирующие странное немногословие и спешку в вопросе о ВТО.

Лучше всего подвел итог таким настроениям камрад mikecurious в недавнем ЖЖ-обсуждении:

«Собственно общество (я имею в виду нормальное, а не рукопожатное), постепенно пришло к следующим выводам (смотрите голосование на «Однако»)

1) в ВТО есть опасность и ожидаемые потери

2) в ВТО есть ожидаемая прибыль (есть обоснованные статьи за ОБЕ точки зрения). Непонятно только чего будет больше по факту.

3) Путин молчит... а значит дело вообще не в п.1 и п.2. Есть какая-то третья ЦЕЛЬ. Не прибыль. Поймите вообще не в деньгах и ВВП страны дело. И про эту цель он благоразумно молчит, т.к. пока еще не вступили. Скажет только когда пути назад не будет.

И голосование это подтверждает – самая явная точка зрения – ВТО плохо, т.к. непонятно зачем? Вот именно подумайте ЗАЧЕМ? Забудьте про деньги, налоги, ставки и т.п. Что еще дает ВТО как инструмент в кризисное время?»

Итак, если абстрагироваться, то, что мы имеем стержневым в объявленной национальной стратегии развития? Факт, что российская власть наконец ответственно провозгласила безальтернативность Новой Индустриализации. Причем есть понимание, что ее придется реализовывать в сложнейших условиях глобальной экономической и политической нестабильности, усугубленной проблемами глобального изменения климата, старения населения, вызовами здравоохранения, проблемами продовольственной, военной и энергетической безопасности.

Тем не менее, именно Новая Индустриализация и построение Евразийского Союза объявлены главным императивом нового президентского срока Владимира Путина. Публично озвучены огромные рамочные параметры Большой Стройки – вложение дополнительно 43 триллиона рублей дополнительно к бюджету в экономику страны в течение 3 лет, создание 25 миллионов высококачественных новых рабочих мест, необходимость стремительно «перескочить» через несколько технологических укладов. Наблюдая с самого начала 2000-х множество усилий и фактов восстановления отраслевого и бюджетного и стратегического территориального планирования развития – есть уверенность, что объявленная Путиным сверхзадача – не маниловское прожектерство, а кропотливо, системно готовится и уже имеет солидные расчетные и ресурсные заделы.

Новая Индустриализация, кроме поднятия качества жизни, ставит целью и поднятие качества экономики, занятие лидирующего положения России в мировом разделении труда, мировую экспансию российского капитала – и всеми экспертами считается, что именно при реализации всех этих целей на их конечном этапе и имеет смысл ВТО. Для сильной инновационной экономики – ВТО становится «ветром в парус» и «большой водой большому кораблю». В этом едины и эксперты-сторонники ВТО и оппоненты. Только эксперты-оппоненты справедливо указывают и аргументируют, что эти необходимые условия в российской экономике отсутствуют, поскольку ее реиндустриализация не произошла. Далее приводят самые ужасные возможные сценарии.

Меня же анализ конкретных принятых обязательств и выторгованной российскими переговорщиками «свободы рук» во многих отраслях экономики и временных лагов вступления обязательств ВТО в действие наталкивает на гипотезу о принятой определенной «ассиметричной» стратегии вступления в ВТО.

А именно – что ВТО политическим руководством страны было выбрано одним из важнейших инструментов обеспечения потребностей и стремительности объявленной Новой Индустриализации, а не просто фактором, актуальным российской экономике на финише ее реструктуризации.

И под так поставленную задачу соблюдения интересов России в ВТО и работали переговорщики. И, возможно, тем обстоятельством обуславливался многолетний клинч переговоров: не вступали в Организацию преждевременно, ибо решали две параллельные задачи – (1) выторговывание «свободы рук правительства» и удобных условий, не мешающих будущей перестройке выбранных приоритетов российской промышленности с минимизацией потерь по другим направлениям, и (2) одновременно безбожно тянули время, в которое все 2000-е готовились необходимые политические условия и копились управленческие, организационные, финансовые ресурсы страны для подготовки к старту Реиндустриализации. Конечно однозначно многое в этих сроках нарушил глобальный кризис 2008 — который оттянул время вступления, пока тушились новые финансовые штормы в российской экономике.

ВТО и на текущем этапе однозначно принесет пользу российским экспортерам, дав им дополнительный инструмент борьбы с протекционизмом в мировой торговле, но полагаю что самая главная задача механизмов ВТО будет в другом – всемерном облегчении промышленного и научно-инновационного импорта и скупки технологий, материалов, оборудования, патентов-лицензий, различных комплектующих и полуфабрикатов — т. е. перетока в Россию всего того, на что, как заявил посол Зурабов на прошлогоднем деловом форуме в Киеве, будут стремительно тратиться накопленные ресурсы.

Сейчас «притча во языцех» — таможенные проблемы и необходимость при отсутствии ВТО в отдельных межгосударственных договорах о торговом режиме. Как пишет Кочурков А.: «Как устроена международная торговля без ВТО? Две стороны долго и нудно ведут переговоры о торговом режиме, обычно это заканчивается соглашение о "режиме наибольшего благоприятствования", которое потом обрастает массой исключений, поправок и дополнений. Эти соглашения время от времени пересматриваются и вся канитель начинается с самого начала. В результате с каждой страной устанавливается УНИКАЛЬНЫЙ режим торговли. ВТО все это сводит к одномоментной процедуре вступления, когда ведутся двусторонние переговоры – именно на этом этапе вводятся всякие ограничения, после этого действуют понятные правила, которые не могут быть изменены в одностороннем порядке, а только консенсусом всех стран-участниц. Так что эти правила чужие ровно до момента нашего туда вступления».

Чрезвычайно мешает это обстоятельство и при создании российских промышленных альянсов с мировыми ТНК, чего упорно добивается Путин и где необходим и быстрый переток материалов, людей, оборудования и т. п., независящий от различных таможен и торговых режимов. Точно те же проблемы возникают при экспансии российского бизнеса в приобретении активов и компаний заграницей.

Например, в новом обзорном аналитическом материале на эту тему приводятся характерные факты – что при прямой поддержке Кремля (который даже в кризис 2008 перекредитовал крупный российский бизнес и тем спас их зарубежные инвестиции) процесс покупки иностранных предприятий постепенно набирал силу с 2000 года, и «в целом каждый год российский бизнес покупает 40–60 крупных зарубежных компаний. 90% – реальные производства!», «...взрывной рост приобретений произошёл перед самым кризисом. До 2006 г. российский бизнес тратил на скупку иностранных компаний скромные 300–500 млн. долл. в год. С 2006 г. пошло-поехало: 10, 17, 20 млрд. долл. за год! В результате к 2012 г. общий объём средств, вложенных российским бизнесом в зарубежные заводы, шахты, порты, энергостанции, трубопроводы и пр., достиг 314 млрд. долларов. РФ вышла на 16-е место в мире по масштабам скупки предприятий за рубежом! Это – между Китаем (322 млрд. долл.) и Австрией (260 млрд. долл.). Даже коллапс 2008 г. лишь ненадолго отбил у предпринимателей охоту приобретать за границей всё больше. В 2010 г. РФ установила рекорд: стала восьмой по международной инвестиционной активности, потратив на иностранные предприятия 41 млрд. долларов», «за последние два года произошло несколько очень крупных по любым меркам сделок» и т.п.

Как это происходит в конкретике? Например государственный Уралвагонзавод – «выложил неназванную сумму (по независимым оценкам – 30 млн. евро) за разорившийся в хлам сталелитейный завод на севере Франции. Теперь часть литья для российских вагонов поставляется из Нор-Па-де-Кале». Понятно, что в таких условиях российский бизнес, становящийся глобальным, жизненно нуждается в унифицированных глобальных правилах торговли, таможенных процедур, стандартизированных в ВТО, – для повышения эффективности и конкурентоспособности. А в приведенном, и далеко не единичном примере Уралвагонзавода – чтобы улучшить внутрипроизводственную логистику.

Несомненно, столь масштабные приобретения нужны и для перетока технологий, и оборудования в Россию – и это наверняка учитывается и планируется политическим руководством страны. Потому не исключено, что стратегические «иностранные инвестиции» будут иметь и такое происхождение.

У всех на слуху, как на волне этих покупок активов, которые обычно любят тишину – показательный публичный скандал с подписанием и расторжением сделки по продаже России «Opel» – возмутивший беспардонным полит-протекционизмом, но произошедший и через невозможность России оспорить брутальность поведения партнеров через суд ВТО.

В свете всех этих фактов новое звучание приобретает недавняя встреча В.В.Путина с дипломатическим корпусом страны. По информации Коммерсанта в закрытой ее части «Президент поделился ощущением, что нынешний кризис в ЕС — системный, что это закат старого Запада, растянутый во времени. Вторая волна кризиса неизбежна, и она больно ударит прежде всего по Европе. Но Россия также уязвима, поскольку привязана к европейским рынкам. Так что необходимо сделать все, чтобы смягчить последствия этого удара и для себя, и для Европы"... Путин подчеркнул, что "спасательным кругом" для ЕС в условиях кризиса могло бы стать укрепление экономического и даже политического сотрудничества с Москвой (в открытой части выступления он упомянул об отмене виз и планах создания единого рынка). Таким образом, объединившись, Россия и Европа могли бы выступить противовесом как укрепляющемуся Китаю, так и единственной военной сверхдержаве современности — США. "Мы в одной лодке",— пересказывает чиновник слова Путина». Эти слова действительно уже сейчас не метафора: «более половины российских промышленных покупок приходится на ЕС и бывший «Восточный блок». По данным бизнес-школы «Сколково», туда вложено в два раза больше средств, чем в, казалось бы, близкий постсоветским компаниям СНГ».

Недавно при участии В.В. Путина и И.И. Сечина был подписан альянс Еххоn Mobil и российской «Роснефти». Иностранная ТНК была допущена в долю в российские недра с условиями постройки заводов, передачей России технологий глубоководного бурения и заказов на буровые платформы, флот а также открытие в России Научно-Исследовательского Центра – все эти проекты по своей природе изначально глобальны, их логистика глобальна, – потому ВТО в таких случаях уже жизненно необходимое условие работы, причем что Россия уже имеет промышленные альянсы и с другими глобальными игроками, как например с немецким Siemens.

Если вся изложенная картина – это пазлы реальной мозаики многолетней целенаправленной подготовки условий Новой Индустриализации России, то совершенно понятно помалкивание власти до поры до времени. Если все так, то это молчание ответственно и уважительно.

И мы можем предположить, что фактически Новая Индустриализация происходит уже с 2000-х, только в 2012 году, избираясь Президентом России Путин объявил начало ее видимой фазы, которая должна быть такой же стремительной, как Атомный Проект или сталинская предвоенная Индустриализация СССР. Тогда Сталин аналогично использовал мировой кризис Большой Депрессии для массовой скупки технологий, заводов, оборудования, материалов и даже зарубежных спецов и инженеров.

Зурабов в своей аналитике отвел на все про все до 10 лет. Путин давал оценки еще строже — 3-6 лет. Для обеспечения планируемой Реиндустриализации, полагаю, и удлиняли президентский срок, и многие реформы в госуправлении и подборе и выращивании управленческого состава имели этот прицел. Полагаю, что и сейчас все резонансные законы (о клевете, НКО и т.д.) — увязаны в политико-юридическое сопровождение подготовки и данной комплексной задачи.

И в свете вышеизложенного понятнее волна поднятого общественного возмущения действиями власти по «втягиванию страны в ВТО». Она имеет несколько составляющих.

Во-первых – лоббизм отечественных структур, сидящих на дотациях, которым не надо никаких изменений.
Во-вторых – есть голоса и тех, кто обоснованно может пострадать от усилившейся конкуренции – но невозможно сказать, что власть их не слышит и не реализует никаких компенсирующих решений.
В-третьих – наблюдаются признаки явной информационной спецоперации тех сил, кому нужно сорвать усиление страны – с их центрами и методами все понятно.

Но особо удручает патриотический лагерь. Среди патриотического лагеря противники — «Фомы неверующие» – те, что не верят власти относительно серьезности ее намерений Новой Индустриализации России и даже отказывают в государственническом подходе.

Одни не верят власти в принципе (те, кто видят и в Путине «руководителя ликвидкома страны» и отказывают в наличии усилий контррегресса), а другие – «пораженцы», те, кто не верят в победу. Не верят, что получится, что свершится Большая Стройка, что власть дожмет процесс — проявит должную политическую волю и защиту национальных интересов, не остановится на полумерах или вдруг не попятится назад. Ведь Дело огромное и рисковое – первое такого масштаба в нашей новейшей истории, и притом при очень неблагоприятной мировой конъюнктуре и только выздоравливающей стране. И ведь обжигались уже не раз и были преданы и сами предавали страну ли не раз – во всяком случае мое поколение. Потому и «плачи Ярославны», что мы всегда будем неконкурентны, что «они все сдадут» и т. п.

Данные осторожные размышления и приведенные факты обращены в первую очередь к этой аудитории «пораженцев»: дорогие друзья! верьте в Россию, в ее судьбу, в ее миссию, в неслучайность ее испытаний и уроков судьбы. И особо верьте в ее неминуемый грядущий расцвет. Ведь все укрепление России, что происходит с 2000-х – еще в 1999-м казалось невероятным. Тогда уже казалось, что страна приговорена. Но Россия как Мюнхгаузен вытягивает сама себя за волосы из болота. И не надо истерик, паники и депрессий – ведь сейчас, повторю, состояние страны не уровня 1999 года. Напомните себе, что это никакая не конспирология, когда власть вынуждена молчать, чтобы не сорвать созидательные процессы. В Отечественную Войну Сталинградская битва готовилась в величайшей тайне – сверхсекретно даже от многих своих, даже гибнущих в неведении относительно истинного положения дел. И гибнущие в осажденном Сталинграде бойцы Чуйкова, не получающие подкрепления – ибо ставка копила ресурсы на контрудар – тем не менее верили руководству страны, что если оно вынужденно молчит, то не равнозначно предает! И такой борьбой и верой была одержана величайшая Победа!

Мы поверили В.Путину, когда он спрашивал нас «любим ли мы Россию» – мы же ответили ДА! Он спрашивал – готовы ли МЫ С НИМ к «умремте ж под Москвой, как наши деды умирали...» – и тогда мы отвечали — ДА! Так будем достойными данного нами слова, будем ответственными и взрослыми. Мы не должны путать недостаток информации или ее непонятность с предательством. Мы многое должны уметь распознавать и анализировать, но и уметь беспредельно доверять – иначе мы будем объектом изощренных манипуляций, как лишенные духовных доспехов.

В заключение хочу привести слова Евгения Примакова о жизненной необходимости ВТО для страны: «Альтернативы вступлению России в ВТО нет. Эта организация определяет правила поведения на мировых рынках, и через страны – ее участницы проходит почти 95% мировой торговли. … Без присоединения к соглашениям ВТО в области наукоемких товаров и прав на интеллектуальную собственность весьма проблематичны преодоление технологического отставания и в перспективе выход России на мировой рынок высоких технологий. Следовательно, без вступления в ВТО не может быть осуществлен жизненно необходимый для страны переход на инновационный путь развития».