Предложение помощника президента Андрея Белоусова об изъятии сверхприбылей у металлургических и химических компаний формально не связано с пенсионной реформой, но несомненно будет воспринято обществом как события одного с ней порядка. Потому что напрямую касается вопроса о справедливости.
Как только стало известно, что президент Владимир Путин поддержал предложение своего помощника Андрея Белоусова проработать вопрос изъятия сверхдоходов у металлургов и химиков, большой бизнес выступил против. Еще бы – предлагается забрать у них полтриллиона рублей: потому что в прошлом году они из-за выгодной рыночной конъюнктуры получили более 1,5 трлн рублей прибыли. При этом налоговая нагрузка на них составляет всего 7% против 28% у нефтяников, у которых, кстати, начиная с 2016 года точно также изымали сверхприбыль – примерно по 300 миллиардов в год.
Теперь пришла очередь 14 компаний горно-металлургического, химического и нефтехимического секторов – от «Норникеля» и «Металлоинвеста» до НМЛК и «Уралкалия». Все вместе они могут потерять более 500 млрд рублей – больше всего заплатят «Норникель», АЛРОСА, СИБУР и «Полюс Золота», только на них придется более 300 миллиардов. Сейчас правительство будет прорабатывать варианты налоговых изменений для наполнения бюджета – как сказали в Кремле, «с учетом необходимости сохранения инвестиционных возможностей указанных компаний».
Вырученные деньги Белоусов предлагает направить на выполнение «майских указов» президента – хотя их реализации оценивается не в один десяток триллионов на ближайшие годы, полтриллиона также лишними не будут (а всего за ближайшие шесть лет предложение Белоусова может принести до 3 трлн рублей).
Естественно, сами компании и владеющие ими олигархи (а из всех компаний только АЛРОСА является госкомпанией) недовольны – и начинают говорить про неправильный подсчет их прибыли, угрозу их инвестиционным программам и прочее, и прочее. Тем не менее, cкорее всего, власть пойдет на изъятие сверхдоходов – потому что это правильно с высшей, государственной точки зрения.
Ведь что такое в данном случае сверхприбыль? Это то, что не зависит от управления компанией – выросли цены на никель, вот компания и заработала на его экспорте. Да, основные доходы – экспортные. Понятно, что можно изначально ввести налог на сверхприбыль сырьевых, перерабатывающих и металлургических компаний – и забирать в бюджет то, что сверх определенного уровня доходов. Но этого у нас нет – вот и приходится заниматься налоговыми маневрами уже по ходу дела.
А как же бизнес, его планы, как же обещание не поднимать налоги? Но никто не собирается грабить компании, лишать их возможности инвестировать, развивать производство и строить новые заводы. Речь о другом – о том, что государство имеет право заставить эти компании поделиться неожиданной и огромной прибылью.
Ведь все понимают, что такое тот же «Норникель» – бывшая государственная собственность, за бесценок приватизированная в 90-е годы. Точно также образовалось и большинство других крупных частных металлургических и сырьевых компаний в России.
Потом, уже в нулевые годы, когда Владимир Путин лишил олигархов политической власти и принудил их платить налоги, многие компании стали вести себя прилично – заниматься социальной сферой, участвовать в различных государственно значимых и просто благотворительных проектах. Но если быть честными, отношение подавляющего большинства наших граждан к ним не сильно улучшилось – люди продолжают считать приватизацию крупных предприятий в 90-е годы воровской и несправедливой. Изменить это отношение почти невозможно.
При этом Владимир Путин всегда отказывался от требований национализации крупного производства, предпочитая ставить олигархический бизнес в такие условия, когда он не мог бы уходить от налогов и всячески поощряя его вкладывать в создание новых производств. Кроме того, Путин навел порядок в газовой и вернул под контроль государства большую часть нефтяной отрасли – что и позволило существенно нарастить доходы бюджета.
А чтобы хоть как-то изменить отношение людей касательно приватизации1990-х, Путин предлагал олигархам подумать о разовых компенсационных выплатах в бюджет – своеобразном извинении за получение за копейки общенародной собственности. Это предложение прозвучало перед президентскими выборами 2012 года – но не нашло отклика в среде олигархата. Никто не захотел заплатить, скажем, 10 млрд долларов за комбинат стоимостью в 100, купленный в 1990-е за 500 миллионов.
Точно также, когда Путин призывал олигархов вернуть капиталы в Россию, олигархическое сообщество разделилось – большинство предпочло оставить свои средства за границей, лишь меньшинство стало вкладывать их в развитие национальной экономики. По мере усилия конфликта между Россией и Западом многие олигархи начинают понимать, что они становятся заложниками у хозяев Запада – но что-либо менять уже поздно.
Однако когда мировую или отечественную экономику штормит, олигархи просят о помощи государство – и власть, понимая свою ответственность за судьбу не только заводов, но и десятков тысяч работающих на них, приходит на помощь.
Сейчас, когда власть приступает к пенсионной реформе, ее противники всячески раздувают тему социального неравенства в России – вот, богатые жируют, а у бедных отнимают последний кусок. При том, что социальное расслоение в нашей стране действительно вопиюще, недопустимо велико, цель Путина, в том числе и при проведении пенсионной реформы, состоит как раз в уменьшении этого разрыва, в ликвидации предпосылок для социального взрыва.
Не Путин проводил олигархическую приватизацию 90-х, не по его вине возникла в те же годы демографическая яма, не он вывозил из страны даже не сверхприбыли, а огромные средства, вырученные от распродажи сырья и утащенной в частные руки госсобственности – но именно он решает проблемы, порожденные этими бедами. Используя для этого все те средства, которые есть у него в распоряжении – главным из которых является поддержка народа России.
Источник: Взгляд
