Пока реклама «АвтоВАЗа» уверяла россиян, что Lada — в доску российский автомобиль (апеллируя, так сказать, к национальной идентичности), в СМИ появилась информация, что уровень скрытого импорта при сборке Lada Granta составляет 31%. Действительно локализованных деталей в машине немногим более половины. Для Lada Kalina эти показатели достигают 30 и 51% соответственно. В новой Vesta на скрытый импорт приходится 18%.
Обратите внимание: ключевое слово здесь — «скрытый», потому что оно более чем красноречиво характеризует методы импортозамещения, которыми, судя по всему, пользуются и в правительстве, и в автопроме. Впрочем, не будем заранее умалять находчивости топ-менеджмента других отраслей: нет сомнений, что маскировать импортное происхождение своих товаров научились далеко не только автопроизводители.
80% локализации за пять лет
Увы, в других отечественных обрабатывающих производствах, в которых видна хоть какая-то активность, примерно схожая или даже худшая ситуация. Между тем уровень локализации — основной ориентир успешности программы импортозамещения, весьма посредственно реализуемой правительством. Не удивительно, что чем дальше, тем больше мы будем видеть продукции с лейблами «Сделано в России», произведенной из зарубежных деталей.
Сами производители не отрицают того, что «балуются» импортными комплектующими или сырьем, однако настаивают, что делают это не от хорошей жизни. Чаще всего это связано либо с отсутствием отечественных аналогов, либо с наличием таких аналогов, но только дорогостоящих или низкого качества. Поставщики отечественных комплектующих, в свою очередь, сетуют на то, что, мол, они и рады бы импортозамещать, вот только для рывка вперед им не хватает самой малости — доступных кредитных ресурсов. А нынешние финансовые власти, кажется, поставили своей целью лишить экономику именно этого.
Замещались сами
Конечно, примеры удачного импортозамещения существуют — это факт. Но, как показывает опыт общения с производственниками, своими успехами они обязаны отнюдь не судорожным попыткам правительства хоть как-то исправить ситуацию, когда петух уже клюнул. Многие предприятия еще несколько лет назад просекли то, что дошло до российских министров только в 2015-м (спасибо санкциям!), и по собственному желанию начали слезать с импорта, постепенно заставляя отечественных поставщиков сырья и деталей адаптировать их под нужды клиента.
Делясь своим опытом с «Русской планетой», гендиректор ООО «КИТ» из города Владимира Павел Спичаков сказал, общем-то, очевидную вещь: «К локализации нужно стремиться, но делать это разумно: так, чтобы выпускаемый продукт соответствовал запросам потребителей». Сегодня предприятие Спичакова производит 10 млн медицинских масок в месяц, а это треть российского рынка. Еще пять лет назад уровень локализации сырья на предприятии не превышал 40%; сейчас он доходит до 80%. И дело не только в том, что за это время часть необходимого сырья начали-таки производить на российских фабриках. Отдельные компоненты «КИТ» решил закупать… сам у себя — предприятие обзавелось нужным оборудованием и стало выпускать сырье нужного ему качества.
Если бы этот подвиг могли повторить все российские предприятия, да еще и не за пять лет, а за год, — тогда и об импортозависимости, и даже о доминанте сырьевого экспорта можно было бы забыть довольно скоро. Да и производителям максимальная локализация, очевидно, выгодна. Это дает независимость от валютных рисков, упрощение логистического плеча и избавление от бюрократических процедур, связанных с внешнеэкономическими сделками (например, с прохождением таможни).
Инициатива со стороны бизнеса есть — нет особого желания дать ей реализоваться со стороны власти. Отговорка стандартная, кризисная: денег на реальную поддержку производства нет и взять их якобы неоткуда. Есть, конечно, миллиарды и даже сотни миллиардов рублей на счетах ЦБ, в американских облигациях, на валютном рынке, в офшорах, в вечно страдающих и вечно спасаемых банках, в Фондах поддержки и развития неизвестно чего и т.д. и т.п. — да не про вашу честь, господа производственники. Как говорится, зачем платить больше, если можно просто нарисовать красивую статистику и с гордостью отрапортовать, что импортозамещения у нас не может не быть, «потому что такого не может быть никогда».
Контроль качества на конвейере завода. Фото: Юрий Стрелец/РИА Новости
Медленная смерть промышленности
То, что под прицел СМИ со своей теперь уже раскрытой импортозависимостью попал именно автопром, вполне закономерно: такова судьба любой отрасли, которая поглощает миллионы бюджетных рублей из года в год. Живешь на государственные деньги — будь любезен, привыкай к повышенному вниманию со стороны общественности. Но ругать топ-менеджеров «АвтоВАЗа» за любовь к заграничным закупкам (ай-ай-ай!) не совсем справедливо да и абсолютно бессмысленно. Проблемы сегодня практически у всех промышленников одинаковые, и если уж получающий бюджетную помощь автопром все равно предпочитает использовать импортные комплектующие, нетрудно представить, как обстоят дела в других отраслях.
А дела там плохи: промышленное производство в целом по стране показало рекордное падение в уходящем году. Более того, доля именно российской продукции на наших рынках даже в условиях санкций сокращается по многим направлениям. Например, российский рынок кабельно-проводниковой продукции потерял почти 15% в основном из-за снижения темпов строительства и притока инвестиций. При том, как рассказал замдиректора ООО «Холдинг Кабельный Альянс» Виталий Кабаков, 90% оборудования в российской кабельной промышленности — иностранного производства. На фоне резкого роста курсов доллара и евро импортозамещение «кабельщикам» ох как пригодилось бы, но его опять же невозможно осуществить без доступа к живым деньгам.
Практически все представители бизнеса и производства, с которыми в разное время удавалось побеседовать РП, говорили об одном и том же: целевое субсидирование (хотя бы и за счет эмиссии), сокращение бюрократических барьеров (о чем не устает твердить бизнес-омбудсмен Борис Титов) и создание технопарков (которое в нашей стране вроде бы идет полным ходом, но при этом почему-то не слышно о громких достижениях компаний-стартапов) — это то, что нашему производству в сегодняшних условиях остро необходимо. На бумаге и в телерепортажах эти меры у нас уже реализованы и отлично работают, но в жизни они если и работают, то вкривь и вкось, признавали собеседники РП.
Деньги в банковскую систему вливаются под предлогом докапитализации с мифическим условием увеличения объемов кредитования реального сектора. Однако сколько бы миллиардов ни получали банки за прошедшие годы, корпоративные кредиты так и остались заоблачно дорогими (20–30% годовых при средней рентабельности производства в 5–6%). Бюрократические барьеры не увеличиваются — спасибо и на этом, — но и не сокращаются, иначе, не дай Бог, какое-то государственное ведомство и определенное количество чиновников останутся без работы. А рассчитывать на госзаказ (который, по некоторым данным, существенно сократился в этом году) подавляющее большинство предприятий малого или среднего бизнеса не могут по определению: чаще всего тендеры достаются «нужным» людям или связанным с ними компаниям. В таких условиях заниматься локализацией — которая все же является дорогим удовольствием — могут позволить себе лишь редкие обладатели крупного собственного капитала и 100-процентной уверенности в высоком спросе на свою продукцию. А их сейчас в нашей стране очень немного.
***
Без существенного снижения ставок по кредитам для реального сектора (а сегодня даже ставка рефинансирования примерно вдвое выше среднего показателя рентабельности производства) локализация высокотехнологичных комплектующих на российских заводах вряд ли в обозримой перспективе превысит 50%. А при таком развитии событий нашу экономику может ждать либо рецессия, либо в лучшем случае стагнация, в то время как промышленно развитые страны Европы, Япония и США уйдут от нас в недосягаемый отрыв. Проще говоря, российское правительство должно развернуть свою кредитно-денежную политику лицом к реальной экономике — пока во всей стране не наступило то, чем она повернута к производству сейчас.
Источник: rusplt.ru
