Два года назад, в октябре 2013-го, Китай выступил с инициативой создания Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (Asian Infrastructure Investment Bank, AIIB). Казалось бы, совершенно рядовое событие в мире глобальных финансов. В конце концов, есть Всемирный банк, есть Международный валютный фонд, есть даже Азиатский банк развития. Почему тогда против этой идеи так яростно ополчились США? Почему Америка всеми силами выкручивает руки своим союзникам, требуя не принимать участия в этом «китайском проекте»? Только ли дело в публично высказываемых Вашингтоном сомнениях насчет недостаточно высоких стандартах качества нового международного финансового института? И при чем тут выдвигаемое США обязательное условие участия в AIIB Всемирного банка и Азиатского банка развития? Почему вообще идея AIIB вызывала столько шума в мире международной политики? Дьявол, как всегда, кроется в деталях.
Начать следует с того, что все перечисленные финансовые институты не просто сами по себе существуют, а находятся под плотным американским контролем. Взять, например, тот же Всемирный банк. В его основе лежал Международный банк реконструкции и развития, созданный в первую очередь для финансирования восстановления Западной Европы и Японии после Второй мировой войны. Того самого американского «плана Маршалла», благодаря которому США Европу, конечно, восстановили, но одновременно и закрепили над ней свой экономический и политический контроль. С тех пор ВБ претерпел ряд больших преобразований. Сегодня он состоит из пяти международных организаций, специализирующихся на глобальных проектах и урегулировании инвестиционных споров. Но главная суть осталась прежней. Достаточно упомянуть хотя бы тот факт, что одним из руководителей ВБ являлся Роберт Макнамара, бывший министр обороны США. А первый кредит в размере 250 млн долларов в 1968 году ВБ выдал Франции с обязательным условием, чтобы в тогдашнем французском коалиционном правительстве не участвовали коммунисты. С тех пор «повышенные требования к заёмщикам» являются фирменной чертой кредитной политики этой международной организации.
Аналогичным образом работает и МВФ. На первый взгляд, Фонд является весьма привлекательным источником огромных по объему и очень дешёвых, в 1,5-2 раза ниже рыночного уровня, по стоимости долгосрочных кредитов. Однако статистика его деятельности на протяжении с 1944 года наглядно показала, что и цена кредитов на самом деле вовсе не дешева, и выдаются деньги не просто так, а только под жесткие требования МВФ по реформированию экономики заёмщика. И самое главное, ни одна страна мира не только не смогла решить свои экономические трудности при помощи этих кредитов, но и значительно усложнила свое положение. Наглядный тому пример — история «реформ в Греции».
Более того, исполнение «рекомендаций МВФ» создает в стране-заёмщике идеальные условия для внешних частных спекулянтов. Ещё мексиканский кризис 1997-1998 годов показал, что можно 15 лет прилежно исполнять все требования МВФ, но так и не получить никакого положительного эффекта. Реформы ведут только к приходу иностранных частных капиталов, раздающих кредиты местному правительству, промышленности и бизнесу. Потом перекредитовывающих. Потом переперекредитовывающих. А когда эти долги становится невозможно не только гасить, но даже просто обслуживать, приходит Фонд и дает деньги для поддержки платежеспособности местной экономики.
Их иностранные инвесторы в конечном итоге из страны высасывают и с тем удаляются. Оставшийся и без реализованных проектов, и без денег должник опять вынужден брать новые кредиты у МВФ. Тем самым формируя рынок «бумажных ценностей», т.е. инструментов, интересных для крупнейших «портфельных инвесторов». Цикл повторяется. Только в этот раз кредиты МВФ оказываются в кармане «инвестиционных фондов». После чего МВФ уже выдает новые кредиты, прежде всего, для погашения старых долгов самому себе. Через пару-тройку таких циклов финансовая система страны-должника обрушивается окончательно. Наиболее наглядно эта схема проявила себя во время кризиса 1997-1998 годов.
По сути, МВФ является таким огромным финансовым пылесосом, занимающимся долларизацией развивающихся экономик с двумя целями. Во-первых, расширения зоны долларового контроля в мире. Во-вторых, благодаря ей извлечения максимальной прибыли посредством прямого вмешательства во внутренние экономические и политические процессы стран-заёмщиков. На деньги МВФ нигде, никто и никогда еще не реализовал ни одного успешного инфраструктурного проекта. Везде дело начиналось приватизацией всех наиболее привлекательных и доходных активов, ею же оно и заканчивалось.
Азиатский банк развития (АБР) — это, несмотря на громкое наименование и обширный список партнеров (48 региональных и 19 нерегиональных, включая США, Великобританию, Германию и Францию), очень скромных размеров финансовая организация, кредитующая как правительства стран-участниц, так и юридические лица. Средний размер одного кредита не превышает 15 млн долларов. Более крупные, до 50 млн, АБР выдает весьма и весьма редко. Из всех проектов, в которых этот банк принимал участие, известными являются только: трансафганский нефтепровод; проект экстренной помощи Индонезии после случившихся там землетрясения и цунами; региональная программа развития дельты реки Меконг.
Попросту говоря, всерьез развитием Азиатского региона не занимается никто. АБР для этого слишком мал, а ВБ и МВФ умеют только приватизировать все, что «плохо лежит». В то время как в одних только Лаосе и Мьянме на модернизацию и развитие внутренней транспортной инфраструктуры требуется денег больше, чем есть в их экономиках. К примеру, экспертная оценка стоимости строительства необходимой буквально как воздух железной дороги из Куньмина на юго-востоке Китая в столицу Лаоса — Вьентьян — составляет 6 млрд долларов. Это почти столько же, сколько годовой ВВП самого Лаоса. Понятно, что проект такого масштаба, при всей его необходимости, для этой страны финансово неподъёмен. И это далеко не единственный пример. Специалисты Азиатского банка развития подсчитали, что лишь для поддержания текущих темпов экономического роста стран АТР в развитие их инфраструктуры до 2020 года необходимо вложить не менее 290 млрд долларов. А общая потребность «на всё», включая в первую очередь отрасли связи, береговую инфраструктуру портового хозяйства, энергогенерацию и дорожную сеть всех видов, составляет астрономическую цифру 8 трлн долларов.
Так вот, именно для строительства всех этих инфраструктурных объектов Китай вместе с 21 страной АТР и учредил 24 октября 2014 года Азиатский банк инфраструктурных инвестиций с уставным капиталом 100 млрд долларов. Причём тут важно понимать одну тонкость. По большому счету, деньги на инвестирование в такие проекты есть и у самого Китая. Как-никак он является крупнейшей экономикой мира. Но если в качестве инвестора в зарубежных странах будут выступать только сами китайцы, это может там быть воспринято как экспансия КНР. Учитывая результат «экономической помощи», скажем, МВФ, эти опасения вполне можно понять. Чтобы сразу снять все подобные вопросы, Пекин и начал создание, прежде всего, международной финансовой организации. Одновременно и нацеленной на экономическое развитие всего Азиатско-Тихоокеанского региона, и делающей сей процесс совершенно прозрачным для всех стран-участниц.
Это так не похоже на западный стиль «финансовой помощи», что сразу вызвало две важные и бурные реакции. Необходимость в таком банке для развития АТР настолько назрела, что, кроме местных стран, членами AIIB с 26 марта 2015 года стали Республика Корея и Турция, с 28 марта — Россия. Вообще складывается ощущение, что регион буквально только и ждал какой-то такой инициативы. Несмотря на активное политическое давление со стороны США, в ноябре прошлого года заявку на членство в AIIB подала Новая Зеландия. А уж когда 13 марта 2015 года аналогичный шаг совершила Великобритания… «договариваться с китайцами» кинулся буквально «весь цивилизованный мир». 17 марта заявки дружно подали Франция, Германия, Италия и Люксембург. Через три дня — 20 марта — за ними поспешила Швейцария. 24 марта — Австрия. 28-го об участии в AIIB приняли решение Нидерланды, Испания, Дания, Бразилия и даже Грузия. Хотя уж кто-кто, а грузины очень сильно в своей политике зависят от США. Ну, а финальную точку 29 марта поставила Австралия.
Для США это означает если не окончание эры PaxAmerica, то явное начало процесса. Дело даже не столько в связи между наличием денег и правом заказывать музыку. Просто строить и создавать в мире что-либо реальное Америка прекратила вместе с окончанием «плана Маршалла» в 60-х годах прошлого века. С тех пор вот уже полсотни лет США мировую экономику только доили. Обеспечивая себе право на грабеж через созданную ими финансовую систему МВФ, через всемерное расширение зоны доллара и через свое подавляющее военное превосходство. Имея собственный ВВП в объеме менее 20% от мирового, Америка сумела добиться того, что доля доллара в международных расчетах занимает 81% (на 2013 год). А тут вдруг Китай со своим AIIB в АТР собрался что-то на самом деле строить. Дороги. Мосты. Электростанции. Так, чего доброго, они там и до идеи отдельной региональной валюты дойти могут! Или просто заключить, как это уже сделали между собой Китай, Россия, Индия, Бразилия и целый ряд прочих стран, прямые свопы в собственных национальных деньгах. И все. И доллар начнет резко вымываться из всего региона, где сейчас сосредоточена, если вместе с Россией считать, едва ли не треть всей мировой экономики.
Так что паника в Вашингтоне совсем не удивительна. А это именно паника. Из всех партнеров/союзников от участия в китайском проекте отказалась одна Япония. Американских «кузенов» проигнорировали даже британцы! После «мартовского европейского парада в Поднебесную» США были вынуждены сменить свою политическую позицию по этому вопросу. Причём уже дважды! Оказавшись практически в одиночестве, Вашингтон сначала попытался разыграть карту сомнений. Мол, эта китайская инициатива плоха, так как вызывает огромное сомнение в высоком качестве международного финансового и банковского обслуживания масштабных проектов. Не прокатило.
Тогда администрация Обамы выдвинула другой аргумент. Китай должен создавать свой AIIB только в партнерстве «с институтами развития, такими, как Всемирный банк». Якобы только такой вариант приблизит новый банк к экономическим целям ведущих экономик мира и не даст ему стать орудием внешней политики Пекина. Впрочем, тут американцы не так уж и покривили душой. Если считать целями ведущих экономик прежде всего ограбление должников, то да. Подобное скрещивание могло бы вернуть Америке такую возможность.
Только вот Китай молчит. Вообще. Совсем никак не отреагировав ни на одно из американских «предложений». И никто не реагирует. Все заняты делом. Процесс формирования международной банковской структуры такого масштаба — дело не быстрое и спешки не допускающее. Тут ведь даже три раза отмерить перед отрезанием будет мало. Тут надо вдумчиво, с расстановкой, с согласованием позиций многочисленных партнёров. Ибо проекты предстоят более чем масштабные.
На этом фоне американская активность выглядит истерикой опоздавшего пассажира, одиноко стоящего на пустой платформе и что-то кричащего в след габаритным огням последнего вагона уже ушедшего поезда. Центр мира стремительно перемещается в Азиатско-Тихоокеанский регион, возвращая США к тому виду, в котором Америка находилась ещё всего сотню лет назад. Диким задворкам далеко за краем мира, где-то между двух безбрежных океанов, мировая геополитическая, культурная и цивилизационная периферия, Северная Австралия с ядерным оружием.
Источник: regnum.ru
