Рейтинговые агентства, благодаря скомпонованным ими в нужном порядке экономическим данным, делают довольно успешную попытку измерить весь мир. И, уже опираясь на эту информацию, кто-то наверху пытается внушить рядовым людям и организациям, как оценить всё вокруг с помощью умело подобранных и услужливо предоставленных им цифр. Считается, что эта статистика, расставившая по старшинству индикаторы, — в курсе всего. Эксперты от экономики и журналистики, ссылаясь на установленные индексы ВВП, инфляции, безработицы, торгового дефицита, утверждают, что эти сведения — зеркало нашей реальности. Но так ли это?.
Сведённые вместе данные формируют некий информационный атлас мира, используемый для оценок, в том числе экономических, да и глобальных, жизненных. Осознание источника появления этого сборника карт поможет кое-что понять.
«Старейшина цеха» — Fitch, основанныйболее ста лет назад, вышедший на рынок десятилетие спустя. Правда, он далеко не сразу обратил на себя внимание. С определенного времени работает и в России.
Все нынешние прогнозные индикаторы были сконструированы для замера экономик различных стран середины, а то и начала, прошлого века. И тогда неплохо справлялись с работой. Меняются способы хозяйствования, появляется всё больше услуг, особенно в финансовом секторе, но «измерительные приборы» остаются неизменны. А ведь, например, автомобильным спидометром определить скорость интернета невозможно. Тем не менее, в мировой экономике именно это и делают, хотя и пытаются иногда внести некоторые усовершенствования.
Итогом движения вперёд стали естественные попытки приноровить старые формулы под новую жизнь. Но под силу ли устаревшим усредненным показателям стать мерилом современной глобальной экономической системы? Даже если квалифицированные экономисты этих коммерческих организаций пытаются вдохнуть новую жизнь в разваливающуюся конструкцию?
Стержневой экономический индикатор ныне, охватывающий, как утверждают его последователи, все отрасли «капиталистических народных хозяйств», — ВВП, валовой внутренний продукт. Учитывая раздутость важности этого статистического индикатора для экономики, странно, что этот он не сразу, после того как был сочинён, стал ключевым, а лишь относительно недавно.
Показатель ВВП был введён в 1934-м в последствие нобелевским лауреатом, американским статистиком, родившимся под Минском, Шименом Абрамовичем Кузнецом. Стал применяться для постижения причин Великой депрессии и способов выйти из неё. Распространился после Второй мировой. В нашей стране долгое время применялся другой индекс — ВНП, учитывающий лишь производство национальных предприятий, а не всех, расположенных на территории страны.
ВВП, как астролябия, которую продавал Остап Бендер, измеряет всё: товары, услуги, — даже не заметные никому, — выработанные в стране. Показатель превращён в критерий успешности государства, и применяется, в том числе, и как инструмент влияния на результаты выборов, и судьбу правительств. Это «инструмент демократизации» способен создать протестное движение, а может и упрочить репутацию политического деятеля.
В настоящее время даже удивительно, как без этого индикатора строился завод Форда, возводился Днепрогэс, не говоря уж о пирамидах Хеопса. Как вообще развивалось человечество? Однако именно этот статистический инструментарий, как утверждают многие ортодоксальные западные экономисты, позволил США не только справиться с депрессией, но и насадить свою «бескорыстную» помощь всему миру. Интересно, что на эпоху американской Великой депрессии приходится бурный экономический рост в СССР, причём безо всякого ВВП.
Изобретатель этого магического показателя подошёл к экономике не как к «домохозяйству» (дословный перевод с греческого), а как к науке. Учение, благодаря Кузнецу и адептам, обросла заумными формулами и проверками, которые проводят приглашённые кем-то важные эксперты. Его работы поддержали в Британии. Там давно старались сочинить систему исчисления национального дохода.
Далее высоконаучный подход был поддержан западными политиками. Они использовали обобщённые характеристики для «академического» анализа того, что происходит в экономике. Вдохновлённые этим учёные стали разрабатывать базовые характеристики. За ключевую была принята лишь та продукция, которую можно измерить долларом. А вот работа по дому и воспитание детей не попали в значимую деятельность. И очень весомая сфера экономической активности была вынесена за скобки наукообразных формул.
Поборники ВВП утверждали: властям следует повышать расходы в кризисные периоды для стимуляции спроса. Показывали, сколько можно тратить на военные нужды, какие налоги установить для нормального функционирования государственной машины. Как будто хозяйка без учёной степени не знает, сколько денег остаётся на отпуск, на покупки. Однако весомость всех этих показателей и агентств, вычисляющих их, постепенно выросла до полного абсурда.
С помощью заумных индексов последователи Кузнеца стали вычислять даже уровень благосостояния. Хорошо, что пока не счастья отдельного человека. Даже приверженцы теории понимали, что целый ряд жизненных аспектов не учтён. Только производство и потребление. Тем более, американские умники научились «красиво» учитывать цифирь для ВВП. К примеру, покупка дома у прежнего владельца учитывается в двух категориях: и проходит как «продажа» и как «приобретение». Также, например, у южных штатов, где немало денег тратится на кондиционирование, индикатор выше, чем у умеренно климатических, хотя и более производящих.
Индикаторы коверкают картину и таким образом: ВВП составляется не только из стоимости всех производственных процессов, но и сопутствующих. То есть, туда включаются и расходы на здравоохранение, как рабочих, так и окрестных жителей, если комбинат заражает окружающую среду. А вот средства, сэкономленные на модернизации оборудования и, как следствие, уменьшение затрат на энергию, вычитаются из мистического норматива. Хотя ещё в тридцатые годы прошлого века Кузнец предостерегал, что изобретённый им показатель создаёт видимость пунктуальности и общедоступности. Он уже тогда предупреждал, что власти получат возможность ей жонглировать в своих интересах. Вот и итог… вместо того, чтобы отражать экономическое развитие, ВВП превратился в критерий публичной политики, в социальный стигмат.
Впрочем, не он один. Вся западная «экономиксическая» наука, вместо решения экономических проблем, стоит на страже «демократии». А как же иначе? Ведь этот политический режим, переводящийся как «народовластие» — хрупок, его обидеть каждый может. Вот и охраняют его все, кому не лень: и экономиксисты, и политики, и экологи, и ЛГБТ сообщества, и даже военно-морской флот США. Правда, никто не знает, что это такое — «демократия», и каждый под этим термином понимает своё, но зато слово красивое,такое и позащищать почётно.
Источник: rb.ru
