Лекарство от рецессии: Госплан и "железный занавес"

 

Москва. 23 декабря. FINMARKET.RU - Россия барахтается между стагнацией и рецессией, промпроизводство за 11 месяц сократилось на 0,1%, рост ВВП не превысит 1,5% даже по самым оптимистичным прогнозам.

 

Как спасать экономику и промышленность спорят весь год: чиновники и экономисты обмениваются упреками и обвинениями, рост затухает, плохие новости приходят каждый день. Планов спасения два: либеральные структурные реформы, затрагивающие уголовное право и судебную систему, или еще более активное вмешательство государства в экономику.

 

Среди сторонников последнего - профессор Олег Сухарев из Института экономики РАН. Он считает, что сама концепция рыночного "технологического прорыва" в России не сработает и не может сработать: в стране работают далеко не все законы рыночной экономики.

 

В своей статье в журнале "Экономический анализ: теория и практика" он пишет, что выход из стагнации, Россия должна искать в восстановлении утраченных промышленных секторов: станкостроения, приборостроения, электроники. Восстановление должно проходить по строгому государственному плану, без надежды на частную инициативу.

 

Иностранные инвесторы тоже не нужны: пустить их в промышленное производство, значит, сдать там свои конкурентные позиции. У страны есть свои ресурсы и свои технологии, пусть их и мало.

 

 

По уровню жизни и промышленному производству Россия пока отстает от большинства развитых стран. Национальное богатство каждой страны состоит из физического, человеческого и природно-ресурсного капитала. Соотношение валового национального продукта к стоимости этого национального богатства будет показывать, насколько эффективна экономика, то есть продуктивно ли в ней используют имеющиеся ресурсы.

 

Сухарев проанализировал показатели России, Японии, США и Германии и выяснил что наиболее одаренная ресурсами Россия не умеет эффективно ими пользоваться. Наиболее эффективно распоряжается своимм богатствами Япония.

 

• Если проанализировать больший массив показателей, то выясняется, что в структуре богатства бедных стран преобладает природно-ресурсный капитал, а у богатых стран - человеческий.
• Группа самых богатых стран превосходит группу наиболее бедных стран по величине богатства на душу населения в 60,9 раза, по природному капиталу - в 4,5 раза, по производственному капиталу - в 66,2 раза, по уровню человеческого капитала - в 88 раз.
• Если взять 10 самых богатых стран (Швейцария, Дания, Швеция, США, Германия, Япония, Австрия, Норвегия, Франция, Бельгия с Люксембургом) в порядке убывания величины богатства на душу населения и 10 наиболее бедных стран в таком же порядке (Мадагаскар, Чад, Мозамбик, Гвинея-Биссау, Непал, Нигер, Конго, Бурунди, Нигерия, Эфиопия), то соотношение средней величины национального богатства по этим двум группам будет следующее: $512,2 к $3,58 на душу населения, то есть в 143 раза больше.

 

Это не значит, что у развитых стран больше ресурсов. Просто используют они их эффективней. Коэффициент эффективности выше тогда, когда при меньшем богатстве страна производит больший объем валового продукта, чем ее конкуренты. Если сокращаются и богатство, и валовой продукт, (как в России 1990-х), то это самый худший вариант - коэффициент эффективности минимален.

 

Просто рост не подойдет, нужен взрыв

 

Чтобы догнать по уровню жизни развитые страны, остальным государствам нужна стратегия - догоняющая. Сухарев предлагает ее простую модель:

 

• Задача догоняющей стратегии развития - увеличить уровень жизни граждан страны до стандарта богатых стран. При этом жизненный стандарт богатых будет все равно выше.
• Качество жизни зависит от изначально имеющейся у страны ресурсной базы и численности населения.
• Первый компонент - величина ресурсов на душу населения и уровень переработки этих ресурсов в продукт. Последний сильно зависит от институциональных условий, инвестиций в образование и науку, от фондовой базы страны и производственной эффективности.
• Второй компонент - численность населения. Если она растет, а ресурсная база ограничена, это дестабилизирует систему - возникает ситуация нехватки продовольствия, голода. Чтобы сохранить уровень производства, нужен технологический прорыв.

 

Экономический рост конкретного государства должен иметь такой темп, который бы превосходил темп роста той экономики, которую нужно догнать. Здесь возникает противоречие: отсталые институты не обеспечат долгосрочного экономического роста, а их реформа будет растрачивать ресурсы и не даст рост выше, чем рост страны-лидера, которую желают догнать.

 

Следовательно, отстающим странам нужна не догоняющая, а опережающая модель роста экономики, когда происходит качественное изменение институтов и структуры экономики, что обеспечивает высокие темпы роста.

 

 

России тоже нужна опережающая стратегия. После крупнейшего трансформационного кризиса 1990–1998гг., девальвации 1998 года, последующий восстановительный экономический рост имел исключительно сырьевую основу. И глубокое падение экономики после кризиса 2008 года говорит о нестабильности стратегии развития российской экономики и отсутствии действенных антикризисных защитных мер, несмотря на наличие резервных фондов.

 

За последние 20 лет сырьевой сектор страны вырос, а значит, сырьевая зависимость увеличилась. Сельское хозяйство деградировало, показатель роста эффективности был наиболее высоким для сферы финансов и добычи, а в промышленности – почти равен нулю. Показатель структурной независимости снижался, а импортная зависимость экономики - увеличивалась.

 

Таким образом к 2015 году, по расчетам Сухарева, структурная независимость станет минимальной, и экономика сохранит сырьевой режим развития. Добавить к этому следует накопленные диспропорции советского периода, и станет ясно, что опережающая стратегия в классической трактовке России не подойдет.

 

• Главный сдерживающий фактор в преодолении импортной зависимости - трудовые затраты. Они же повышают закрытость экономики и снижают рост структурной независимости экономики.
• Структурные сдвиги в экономике России имели такое низкое качество, что бизнес сталкивается с постоянными барьерами, и даже сырьевой сектор становится неэффективным.
• Поэтому нельзя направлять госинвестиции в новые технологии. У этих технологий нет точек для развития в структуре промышленности, ее богатство, которое нужно для догоняющего рывка, было утрачено.
• У бюджета и без того нет денег, а если направить их на новую технологическую траекторию, это приведет к формированию новой диспропорции между экспортными отраслями и классическими производствами.

 

Между роботом и наковальней

 

Опережающая стратегия России должна строится на восстановлении внутреннего рынка и инвестициях в воссоздание утраченных секторов - станкостроения, приборостроения, электроники, считает Сухарев. Это создаст внутренний спрос на средства производства и продукцию конечного потребления при сохранении политики импортозамещения и экспортной ориентации производств.

 

По сути правительству нужно найти некий компромисс между стимулированием инноваций и воссозданием классических или консервативных производств, что само по себе создаст дополнительный спрос на новые технологии.

 

Государственная поддержка при этом должна ограничиваться предоставлением проектам дополнительных ресурсов, например, российских патентов на рынке изобретений и применения специальных процедур, позволяющей перекрывать возникновение новых технологий у конкурентов на уровне корпораций.

 

Другие формы поддержки, особенно создание совместных компаний или открытие рынка для иностранных инвесторов - это сдача конкурентных позиций и "фиксация структурной и технологической зависимости внутренних агентов экономики и промышленности от внешних более динамично развивающихся центров". Такой исход противоречит самой идее опережающей стратегии развития России, у которой много ресурсов и хоть и меньше технологий, но они все же есть.

 

 

"Президент на последней пресс-конференции заявил, что усиление роли государства ухудшит инвестиционный климат, эффективность снизится, но это не совсем так. Инвестиционный климат улучшится тогда, когда государство покажет, что оно обильно инвестирует в создание не только новых производств, но и в восстановление старых.

 

Если вы ограниченные финансовые ресурсы направляете на открытие нового производства, когда у вас в полуразрушенном состоянии базовые отрасли - машиностроение, станкостроение, электронная промышленность, приборостроение, - ничего хорошего не выйдет.

 

Все дело в механизме инвестирования средств в традиционные производства. Это основной вопрос. Правительство само не представляет, как он должен выглядеть, но желательно его разработать.

 

Я не вижу иного выхода, как задействовать ресурсы государства. Частник находится в прострации, он абсолютно не мотивирован. Когда начался кризис, бизнес начал первым делом сокращать кадры. Ему важна нормы прибыли.В промышленности сокращали именно инженерно-технический персонал, мозг. Частник избавился прежде всего от него. Конечно, при таких условиях можно олигархов вынудить не выводить капитал и вкладывать, но это делает президент в ручном режиме, заявляет про деофшоризацию.

 

Нужен план, нужно не бояться слова "план". Это не значит, что нужно вернуться к административно-командной системе. Планы пронизывают жизнь современной экономики. Плюс, правильные действия. Обсуждается закон о стратегическом планировании, но он - декорация. Другие виды планирования почему-то забыты.

 

Чтобы быть конкурентоспособными, нужно использовать плановые вложения для развертывания продуктовых серий. Это главное, с чем надо определиться: какие стратегические ниши наша страна обязана использовать в производстве крупных серий.

 

Нужно прекратить пустотрепство по поводу инноваций. Инновации подтягиваются, когда страна производит конкретные продукты. О каком технологическом прорыве может идти речь, когда по микроэлектронике мы имеем просто провал.

 

Западная экономическая система устроена так: 65% человеческий капитал, 15-20% приходится на ресурсный капитал. В нашей стране структура ВВП обратная - 20% человеческий капитал, хотя Всемирный банк отмечал, что в последние годы индекс человеческого развития подрос. Но при такой деградации промышленности высокого качества человеческого капитала быть не может.

 

У нас сложилась такая структура: финансы и банки и добыча доминируют в экономике и по числу занятых, и по рентабельности, и риски там ниже. В производственных секторах рентабельности ниже, риски выше, зарплаты меньше. Отсюда и правило распределения ресурсов - куда потекут инвестиции? Конечно, не в производство.

 

Нужен план развертывания сопряженных производств. Сделать ставку на две вещи: создание высокотехнологичных средств производства для пищевой промышленности, для текстильной промышленности и для общего машиностроения. Создание этих средств производства и оборудования, ресурсосберегающего и высокотехнологичного, должно стать целью. Нужно создавать спрос и для электронной промышленности. Тут нужна своя программа.

 

Плюс программа экологически чистого продовольствия без ГМО и гормонов - асимметричный ответ всему миру. Это снимет проблему химизации продовольствия. Это тяжелая задача, очень долгосрочная. Тут нужно создание оборудования для переработки. Еще одно направление - строительство. Строится много, но надо обратить внимание, какой объем импортных комплектующих здесь используется. Нужно создавать условия для российских производителей. Большую роль может сыграть Белоруссия.

 

Подъем реального сектора - это системная многоаспектная задача. Нужно перенаправить ресурсный поток в сторону производительного сектора и создания товаров внутреннего потребления".

 

 

Источник: Финмаркет