“Nie”, Польша - 13 августа 2009 г.
“Brunatne dolary”
Согласно единственно правильному представлению о Второй Мировой войне, там было двое плохих, из которых один прогнал другого с польских земель, чтобы установить на них новую оккупацию. Были и хорошие – те с Запада, а особенно – из-за океана, которые, ведомые идеализмом, пошли на войну с нацизмом. Эта сказка разваливается на глазах.
Канадский историк Жак Р. Пауэлс опубликовал книгу "Миф о хорошей войне. Америка и Вторая Мировая война", которая сразу же стала бестселлером на Западе. Документы, приведённые Пауэлсом, доказывают, что большая часть американских концернов поддерживала гитлеровскую военную машину. "Дюпон", "Юнион Карбайд", "Дженерал Электрик", "Гудрих", "Зингер", "Кодак", Ай-Ти-Ти, "Джи Пи Морган"... (Из западных книг об участии США в войне, в Польше опубликована только книга "Ай-Би-эМ и холокост" Эдвина Блэка).
Пауэлс задаёт неудобные вопросы: почему так много влиятельных и занимающих высокие должности американцев перед войной поддерживало фашизм? Почему Вашингтон так долго тянул, чтобы поддержать демократию в войне с тоталитаризмом? А также, почему Америка оказалась такой снисходительной к фашистам после окончания сражений?
Приход к власти Муссолини в Италии и Гитлера в Германии как минимум не вызвало однозначно негативной реакции в Соединённых Штатах. Да что там говорить – среди части элиты даже воцарилось чувство удовлетворения, что наконец-то в Европе нашлись люди, которые способны противостоять красной угрозе. Но это ещё не всё.
Пауэлс пишет, что были сильны профашистские симпатии среди американских католиков, благодаря хорошим отношениям Муссолини с Ватиканом и подписанию Гитлером конкордата 29 июля 1933 года. Симпатии к фашистским диктаторам не скрывали епископ Чикаго Джордж Манделин и епископ из Бостона Фрэнсис Спеллмен, позже – архиепископ в Нью-Йорке.
Богатые элиты США вначале были недоверчивы по отношению к выскочкам, которые пришли к власти, провозглашая, правда национальный, но всё-таки социализм. Но пришлось недолго ждать, пока Муссолини, а в особенности Гитлер нашли горячих сторонников в американском бизнесе.
Бизнес с помощью гестапо
Наибольшую поддержку нацисты нашли у тех, кто которые занимались бизнесом в Германии. Благодаря контрактам, заключённым во времена нацизма, продажи в немецком филиале "Кока-Колы" в Эссене возросли с 243 тысяч до 4,5 миллиона бутылок за период с 1934 до 1939 года. Как объяснял Макс Кейт, директор предприятия, эти напитки становятся альтернативой для пива, благодаря чему немецкие рабочие могут работать больше и быстрее. Годовые прибыли "Форд-Верке", филиала "Форда", возросли с 63 тысяч рейхсмарок в 1935 году до 1.287 тысяч в 1939 году. Ещё лучше шли дела у заводов "Опель", принадлежащих "Дженерал Моторс" (в 1929 году ДМ приобрёл 80 процентов акций "Опеля", а спустя два года – остальные 20 процентов). Доля "Опеля" в немецком рынке возросла с 35 в 1933 году до 50 процентов в 1935. В сумме ДМ и "Форд" контролировали в момент немецкого нападения на Польшу 70 процентов автомобильного рынка Третьего рейха. Этот успех был результатом не только новых военных контрактов, но и ликвидации рабочих организаций на расположенных в Германии заводах американских концернов (во всех уменьшилась доля оплаты труда в расходах, а гестапо эффективно подавляло забастовки, как в июне 1936 года на заводе "Опель" в Рюссельсхайме). Уильям Кнудсен, президент "Дженерал Моторс", после визита в Германию в 1933 году описывал страну Гитлера как "чудо ХХ века".
В свою очередь, концерн "Дюпон" не только инвестировал в военную промышленность Германии, но его руководство непосредственно поддерживало финансово Гитлера и организации родимых американских фашистов..
"Дехомаг", немецкий филиал "Ай Би эМ", поставляла Германии технологии, позволяющие усовершенствовать работу железных дорог и регистрацию депортированных евреев. Только в течение первых нескольких лет власти Гитлера "Дехомаг" передал в "Ай Би эМ" 4,5 миллионов долларов дивидендов.
Теоретически филиалы американских концернов не могли вывозить из Германии прибыль, но это можно было легко обойти, применяя разные бухгалтерские уловки или дополнительные оплаты материнским фирмам. Прежде всего, однако, заработанные деньги вкладывались в самом Третьем рейхе – концерны покупали заводы или строили новые.
Орлы американского бизнеса не скрывали восхищения нацизмом, как, например, президент концерта "Ай Ти Ти" Состенс Бен или Торкилд Рибер, шеф нефтяного гиганта "Тексако", который к числу своих друзей относил Геринга.
Антисемитизм или расизм нацистов как минимум не шокировал богатых американцев, потому что... и у них это было.
Цитируемый Пауэлсом американский историк Стивен Амброз иронически писал: "Мы вели крупнейшую войну в нашей истории против крупнейшего расиста мира, сохраняя у себя в силу закона или традиций систему расовой сегрегации".
Наиболее известным американским антисемитом был сам Генри Форд, автор книги "Международный еврей", который повесил портрет Адольфа Гитлера в своём кабинете, а в 1938 году даже получил медаль в немецком консульстве в Детройте.
Демократические Соединённые Штаты, впрочем, были не слишком озабочены антисемитскими выходками Гитлера, о чём свидетельствует хотя бы факт, как мало виз было выдано еврейским беженцам в США. Большой резонанс вызвала история с пароходом "Сент-Луис" - весной 1939 года США отказались принять еврейских беженцев, и пароход был принуждён вернуться в Германию (к счастью, ему удалось добраться до Антверпена).
Банкет в честь фюрера
Нападение Германии на Польшу изменило немногое. Другой цитируемый Пауэлсом американский историк Брэдфорд Снелл прямо писал: "Нацисты могли бы напасть на Польшу и Россию без поддержки швейцарских банков, но не без помощи "Дженерал Моторс". Без грузовиков, танков, самолётов, выпускаемых немецкими филиалами ДМ и "Форда", без стратегических материалов, таких как каучук, моторное масло и т.д., поставляемых "Тексако" и "Стандард Ойл" через испанские порты, блицкриг Гитлера в Польше и на западе Европы был бы невозможен.
Стало быть, нечему удивляться, что на банкет, организованный торговым советником Германии 26 июня 1940 года в нью-йоркском отеле "Уолдорф-Астория" в честь немецких побед , собрались сливки американского бизнеса. Несколькими днями позже банкет по тому же самому поводу устроил профашистский шеф "Тексако", уже упоминавшийся здесь Рибер.
Ранее, 4 марта 1940 года, в Берлине гостил один из вице-президентов ДМ Джеймс Д. Мани, который в качестве официального посланника президента Рузвельта встретился с Гитлером. Защищая идею мира в Западной Европе, он одновременно заявил, что "американцы понимают немецкую точку зрения, касающуюся жизненного пространства".
После 1939 года пронемецкая фракция американского бизнеса активно поддерживала традиционно сильное в США изоляционистское движение "Америка Фёрст". Изоляционисты, возражающие против участия в войне, доминировали в Конгрессе, что связывало руки пробританской администрации президента Рузвельта. Несмотря на немецкую агрессию, Вашингтон не отозвал посла из Берлина. Преодоление изоляционизма отняло у Рузвельта много времени и потребовало большой ловкости. В этом ему помогли сами немцы и японцы.
Вторая Мировая хосса
Война была шансом на оживление американской экономики, которая, несмотря на то, что правительство Рузвельта закачивало в неё миллиарды долларов, с трудом выходила из кризиса. Обеим сторонам конфликта было разрешено закупать материалы в США, но по принципу "кэш энд кэрри" – то есть плати наличными и сам займись перевозкой товаров. Атлантический океан оставался под контролем британских военно-морских сил, и единственным европейским рынком, открытым для американских товаров, оказалась Великобритания, которая уже перед войной принимала около 40 процентов экспорта США. Нельзя было допустить её падения не только из пробританских симпатий властей в Вашингтоне, но и по деловым соображениям. Рузвельт провёл тогда концепцию продажи товаров англичанам в кредит, но взамен на обещания, в числе прочего, отмены таможенных барьеров в британской империи, что сделало бы её открытой для американского капитала. Американский экспорт в Альбион быстро увеличивался – с 505 миллионов долларов в 1939 году до 5,2 миллиона в 1944 году.
Прогитлеровские симпатии американского бизнеса не пригодились. В результате националистической и протекционистской политики Гитлера систематически снижался американский экспорт в Германию – до 406 миллионов долларов в 1938 году по сравнению с 2 миллиардами десятью годами раньше. Более того, американские деловые круги были обеспокоены немецкой торговой экспансией в Латинской Америке, а потом закрытием большей части европейского рынка после того, как им овладел Третий рейх. Поддержка Гитлера была всё менее рентабельной...
Правительство Соединённых Штатов не хотело, а бизнес не мог позволить себе падения Великобритании, но многие представители бизнеса считали, что было бы лучше, если бы война шла как можно дольше. По славам биографа Форда Дэвида Льюиса, этот гигант американской промышленности сказал: "Ни союзники, ни ось не должны выиграть в этой войне. США должны поставлять обоим лагерям средства для продолжения сражений, пока оба лагеря не сломаются".
После нападения Германии на Советский Союз в 1941 году сенатор Гарри Трумэн, будущий президент, заявил: "Если Германия выигрывает, мы должны помогать России, если Россия выигрывает, мы должны помогать Германии, так, чтобы было как можно больше жертв с обеих сторон".
После того, как японцы напали на Перл-Харбор, Вашингтон был вынужден вступить в войну. Но это и так не мешало американскому бизнесу зарабатывать деньги, даже в самой Германии – о чём также пишет Пауэлс в своей хорошо документированной книге.
Перевод с бумажного оригинала,
ссылка на скан статьи:
http://keep4u.ru/full/2009/08/27/f55507be1189b198e790446702d5b864/jpg
Источник: Переводика
