Украинцы и правда не понимают, что стреляют в самих себя

Не горечь на душе после украинской командировки. Изумление.

- Итак, у нас с вами война! - сурово говорит портье одного закарпатского отеля, зачем-то закрывая дверь номера изнутри.

- Эй, постойте - это у ВАС война. Гражданская! - вежливо возражаю я. И слышу в ответ:

- На востоке население воюет с Россией. Русские террористы захватили наши города и теперь стреляют по мирным людям, вся ваша шваль перелезла через границу и отбирает у жителей Донецка и Луганска кошельки и машины, вас самих скоро захватит Китай, поэтому вы решили захватить нас…

- С кем воюет восток Украины? - уточняю я, продвигаясь к лифту. И слышу в ответ:

- С русскими! Россия - настоящий агрессор! Забрала Крым! А сейчас там население сидит без воды и еды! Уже скоро назад в Украину запросятся!

А это снимок из Донецка. Подписать его можно так же, как и первый: взрослые пришли защитить мирное детство. Если бы между ними не стояла война...

В 4 утра, когда я сюда заехала, ничего этого не было - ни портье с военной выправкой, ни регистраторши, которая смотрит сейчас из-за стойки с подозрительным прищуром. Чувствуется, что про единственную на весь отель обладательницу российского паспорта уже доложено куда следует. Друзья, которые ждут меня в холле, посмотрев на это, заключают:  уже вычислили, оставаться здесь небезопасно. Убить, конечно, не убьют, но нервы потрепать могут… За пару дней до моего приезда из Ужгорода выслали группу журналистов ВГТРК. Поэтому мы срочно уезжаем в Карпаты.

И я трясусь по дырявым дорогам, как в дурном боевике, убегая непонятно от чего. Вернее, понятно - от чужой дурости, замешенной на телепропаганде, которая наложена на общее наше советское кинопрошлое с обязательной охотой на диверсантов… От кого убегаю - от своих! Бывших сограждан, с которыми всего 23 года назад мы имели одинаковые паспорта.

Ночью, когда я сюда ехала и таксист тоже бормотал что-то про сплошных агентов ФСБ («Вот прямо идешь по городу и видишь: первый пошел, второй, третий...»), я сочла это за шутку.

Но потом точно этот же набор аргументов услышала еще несколько раз - от самой западной украинской границы до избирательного штаба Петра Порошенко. Люди не виноваты, они, как передатчики, просто ретранслируют то, что им сказал телевизор. Начинаешь разговаривать - вроде бы морок проходит, но ненадолго и не у всех. Один человек после общения со мной позвонил в СБУ. Другой выгнал меня из друзей в Фейсбуке. Третий в панике попросил уничтожить взятое интервью. Зато четвертого, отца двухлетней дочки, не служившего в армии ни дня, вроде бы удалось отговорить идти защищать родину на восточный фронт…

С ГОЛОВАМИ УКРАИНЦЕВ КТО-ТО РАБОТАЕТ ПО НОЧАМ

За те два месяца, что прошли с предыдущей моей украинской командировки, здесь многое изменилось. Во-первых, майдан: из кладбища, каким я увидела его в середине марта, он превратился в цирк, про который забыли хозяева, поэтому дрессировщики через каждый метр клянчат деньги на корм голодным животным. «Неполживые» киевляне, которые всю зиму носили сюда бутерброды, куда-то разом растворились - наверное, съехали на дачи. Остался стопроцентный люмпен-пролетариат. Примерно таким в здешней прессе изображают донецких - пьяные, дурно пахнущие люди без прошлого и будущего. Их откровенно жаль - и этого беззубого закарпатца, который, трясясь от ненависти, кричит: «Путин всех убил!», и одессита, у которого враги из Партии регионов будто бы сожгли родную хату, и длинноусого деда Тараса из Львова, лицо майдана, чья фотография обошла все обложки. Для него в его 74 года это романтическое приключение явно будет последним, поэтому он и хочет его продлить. А еще жалко народившихся здесь же декоративную крыску Дашку, собачку Майданку и песика Донбасика…Майдан не уходит, обещая ждать люстрации и стоять до победного. Но на самом деле большинству его обитателей идти просто некуда. Зараженные синдромом тюремного заключенного, они боятся выйти в мирную жизнь и уже не представляют себе, что нужно мыться, вставать на работу и самим зарабатывать на еду. Вонючее посмешище в центре украинской столицы...

Во-вторых, изменились люди. Теперь киевляне ходят исключительно в вышиванках, выглядит это как вызов, внезапно проснувшаяся, отчаянная, последняя любовь к родине. Говорят упреками: мы-де вам, россиянам, так верили, а вы отжали комнату и соблазнили хозяйку, пока хозяин лежал в больнице, и теперь у нас в сердце вечная заноза... Это про Крым, если кто не понял. То, что россияне жили с этой занозой все последние 60 лет, только тактично об этом не напоминали, в расчет не берется.

В-третьих, поражает отношение украинцев к войне. Где-то далеко, на востоке страны, гибнут люди, а в Киеве в это время пир во время чумы - распродажи, музыка, скидки… «Заберите из Донецка своих, и война закончится!» - убежденно говорит мне Жорж, он украинец вообще-то, но учился в Сорбонне и умеет говорить по-французски, поэтому его зовут Жорж, а так был бы просто Жорой. Он пьет шампанское, изящно отставляя пальчик, и морщится от вопроса: «Что ж вы своих украинцев из Чечни в свое время не забрали? И из Приднестровья? И из Грузии?» Ну что вы - эта история была давно и неправда. Чеченцы сражались за свободу, а ватники - за наркотики и алкоголь. Ни сочувствия к беженцам, ни скорби по убитым - полное равнодушие... Все слезы вылились на «небесную сотню», всем следующим погибающим места на стенах плача уже не осталось. «Нет смысла восстанавливать то, что умерло», - интеллигентно объясняет мне Жорж, имея в виду исторические связи Украины и России. «Сейчас акценты расставлены так, что мы тяготеем к Европе. Тем более что механизм развала России уже запущен…» Греет солнце, дышат свежестью бархатные поля для гольфа, пенится шампанское - при этих составляющих ни воевать, ни говорить о войне не хочется. Расходимся с миром.

Следующим утром Жорж присылает мне СЕМЬ писем:

«Нет никакой дружбы «братских» народов! Российская Федерация для Украины - это вражеское государство с агрессивной внешней политикой, заслуживающее международной изоляции и санкций со стороны международного сообщества как страна, распространяющая терроризм. В сознании большинства населения Украины есть четкое осознание того, что политическое руководство Российской Федерации является военным агрессором. Слава Украине!!!! Героям Слава! Слава Нации! Смерть врагам!!»

Боже, где человек списал эту листовку? Такое ощущение, что с головами украинцев кто-то работает по ночам. Именно поэтому бодрому докладу теледикторши по утрам - о том, что на восточном фронте уничтожено столько-то «террористов», - здесь радуются.

Потому что действительно не понимают, что стреляют в самих себя.

Бизнес как предчувствие: что может быть нелепее и страшнее соседства домашней утвари с похоронными венками?..

КТО ГОВОРИТ ОТ ИМЕНИ РОССИИ?

Ощущение, что последние 23 года мы с украинцами не разговаривали. Совсем. Иначе откуда это: «Русские при встрече вместо «здрасте» говорят «…твою мать!» - доказывает мне венгр по имени Андрей в закарпатском городе Тячеве. Он что, в Советском Союзе не жил и никогда русских не видел? После этого признания действительно хочется сказать «твою мать», только не вслух и не вместо приветствия...

Возразить таким, как он, некому - московских журналистов заворачивают с границы, российские каналы отключены, посольство России гордо молчит и держит паузу. Кого сюда пускают? Остатки белоленточной оппозиции типа депутатов Госдумы Ильи Пономарева и Дмитрия Гудкова. Пошла послушать о том, как они защищают Родину и что говорят.

«Мы - представители той, новой России, которую Верховная рада приветствовала стоя», - скромно представились они на пресс-конференции с названием «Взгляд из России: выборы президента и не только». Итак, почему же Россия видит события на Украине так, как видит? Российские избиратели должны знать ответ: «24 процента, как и мы - образованные люди, которые имеют доступ к интернету. У остальных - три кнопки на телевизоре и нет никаких других источников информации», - уверенно делятся знаниями народные избранники. «Но! Общественное мнение начинает меняться, тем более что в России начинаются свои экономические трудности». Украинские журналисты радуются услышанному в точном соответствии с поговоркой о том, что у соседа корова сдохла. «Газовый контракт с Китаем никогда не будет заменой европейскому направлению. Подписав его на невыгодных условиях, мы назло бабушке отморозили себе уши», - заключает Гудков, и журналисты довольно хмыкают опять.

- Как думаете - будет ли признание президентских выборов со стороны России? - спрашивают у депутатов.

- Путин вряд ли сегодня позвонит Порошенко, - уверенно сообщает Пономарев. - Нужно подготовить общественное мнение. Он должен рассказать народу, что фашизм на Украине отступает, все защищены и у русских все хорошо. Иначе это будет воспринято как национальное предательство и та волна, которая была поднята в России, сметет и его самого. Россия действительно воспринимает все происходящее как продолжение Великой Отечественной войны. Основная масса считает, что мы помогаем братскому украинскому народу победить фашистов.

Сидящие рядом украинские коллеги хохочут, упиваясь невесть откуда взявшимся в них чувством собственного превосходства. Раньше этого не было.

…Но аккурат к тому моменту, как репортажи о визите российских парламентариев были опубликованы в прессе, Порошенко начал финальную стадию антитеррористической операции, и получилось, что слова Гудкова с Пономаревым о фашизме превратились в правду. Потому что на Украине действительно идет война. И Великая, и Отечественная.

У каждой жертвы есть имя. После авиаудара по Луганску в сети появились ужасающие кадры, на которых в первые секунды после налета сильно искалеченная взрывом женщина просит о помощи. Стало известно ее имя – это Кукурудза Инна Владимировна. Она умерла в машине "скорой".

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Иногда мне кажется, что я живу во второй раз. Или даже в третий. Потому что примерно то же самое, что сейчас на Украине, в августе 2008-го я слышала в Грузии. Все сходится: и «вечная заноза в сердце», и слова о том, что «никогда мы не будем братьями», и очарование властью, и высокомерное презрение к России. Знаю по опыту: все это лечится одной холодной зимой.

Что не совпадает с Грузией? Дурные предчувствия. Вернувшись с киевского майдана, я неделю лежала с температурой под 40, в шоке и ужасе не от запаха недавней смерти, а от явственного дыхания смерти будущей. Что в итоге и получилось… Накручивая километры по Закарпатью и скользя глазами по огрызкам плакатов со свастикой из георгиевских ленточек, я обратила внимание на новый бизнес: в каждом закарпатском селе зачем-то плетут похоронные венки и вывешивают их на заборы домов - как на выставку. То ли скрывается реальное количество жертв войны, то ли в Закарпатье что-то чувствуют... «А ведь и правда - это явление у нас стало массовым только в последний год», - задумались люди, помогавшие мне работать и прятаться от государства, которое приравняло российских журналистов к террористам. Запомните, кстати, этот факт - друзей России на Украине еще много, телегипноз имеет свойство действовать не на всех, а со временем проходить как вирус.

Не хочется цитировать саму себя, но других слов не находится. Поэтому повторяю то же самое, что написала когда-то о грузинах: «Не надо смеяться над украинцами. Их стоит только пожалеть».

Источник: КП