В России уже давно нет громких IPO на фондовом рынке, поскольку отсутствует спрос со стороны инвесторов. Так помощник председателя Счетной палаты Алексей Саватюгин объяснил в интервью «Известиям» отсутствие новых первичных размещений акций на Московской бирже в прошлом году. Он отметил, что раньше до 90% новых выпусков покупали иностранцы, однако сейчас они не с таким интересом смотрят на российский рынок. При этом Алексей Саватюгин подчеркнул, что биржа среди населения набирает популярность, уже зарегистрировано 2,5 млн уникальных счетов. А тот факт, что граждане продолжают хранить под матрасом около 4 трлн рублей — отнюдь не вредит экономике.
Нет инвесторов
— В прошлом году в России не было ни одного IPO, в этом пока тоже. Почему так происходит?
— Было несколько SPO, дополнительных публичных размещений. Есть несколько причин отсутствия первичных размещений.
Во-первых, нет инвесторов. Раньше IPO покупали в основном иностранные игроки, иногда до 90% выпуска. Сейчас по разным причинам нерезиденты не так смотрят на российский рынок. В России есть внутренние ограничения, в том числе регуляторные: например, негосударственные пенсионные фонды не каждую бумагу могут купить на IPO. Банк России достаточно консервативно регулирует их. У физических лиц, которые могли бы участвовать, тоже есть ограничения.
Вторая проблема — отсутствие новых имен, новых звезд, которые могли бы выйти на IPO и привлечь внимание инвестора. Структура рынка у нас уже много лет не меняется. Есть меньше десятка «голубых фишек», которые занимают львиную долю ликвидности, объема торгов. Все их покупают и продают, и это уже много лет одни и те же компании: Сбербанк, «Газпром», «Роснефть».
В последние годы у нас практически остановилась программа приватизации. Государство не отдает рынку новые компании, хотя наверняка были бы очень интересны, например, IPO «Российских железных дорог». Нет инвестора со стороны спроса, нет новых имен со стороны предложения, соответственно, нет IPO.
— Большой государственной приватизации у нас уже, наверное, не будет в ближайшее время. Но как насчет частных крупнейших компаний? Почему HeadHunter пошел в США, а не на Московскую биржу?
— Последние IPO у нас были в 2013 году — «Алроса», также Московская биржа сама себя выводила на рынок. Это было интересно, бриллианты — друзья девушек, Московская биржа — друг всех инвесторов.
HeadHunter пошел в Нью-Йорк, потому что там есть покупатель и стабильное регулирование, предсказуемые действия регулятора.
— У нас нет предсказуемых?
— У нас очень динамичное регулирование. Это одна из наших проблем — правила игры могут меняться несколько раз в год. Мы не знаем, как будет вести себя регулятор в той или иной ситуации.
Спокойствие под матрасом
— Простые россияне стали больше инвестировать на фондовом рынке или по-прежнему предпочитают банковские вклады?
— В целом банковские вклады доминируют, но динамика положительная для фондового рынка. На Московской бирже уже открыто более 2,5 млн уникальных счетов. Конечно, это мало для 140-миллионной страны, но по сравнению с тем, что было, неплохо.
С чем это связано? Появились новые инструменты — например, индивидуальные инвестиционные счета, налоговые льготы, налоговые вычеты. Но я считаю, что наибольшее влияние тут оказывают пресловутые финансовые технологии. Сейчас фактически все крупные банки, брокеры выпустили свои мобильные приложения — вы можете их скачать и со смартфона, не вставая с дивана, участвовать в торгах. Это привлекает.
Но средний чек покупок на фондовом рынке падает. Это значит, что больше людей входят, пробуют сначала облигации как более простой инструмент, потом акции как более рискованный, но, на мой взгляд, более интересный. Это хорошо.
— По различным оценкам, россияне под матрасом хранят 4 трлн рублей. Как можно мотивировать людей нести деньги на фондовый рынок?
— Я скажу вещь, которую вы редко услышите от тех, кто дает интервью: ничего страшного, что люди хранят деньги под матрасом. В экономике сейчас скорее избыток ликвидности, у нас нет проблемы нехватки денег — проблема, куда их вкладывать, в какие проекты.
Если эти 4 трлн, а по некоторым оценкам, даже больше, выйдут на рынок, то куда? Что они сделают, кроме инфляционного давления? Когда они под матрасом — это спокойствие. Когда банки лопаются, страховка в 1,4 млн рублей работает, но всегда хочется что-то иметь или в банковском сейфе, или под матрасом, или в каком-то активе, может быть, не доходном, но чтобы был. Это как Фонд национального благосостояния.
Специально заставлять людей вынимать деньги из-под матрасов и нести на фондовый рынок я бы не стал. Вообще людей не надо ничего заставлять делать специально. Если они почувствуют, что для их блага есть инструменты, есть доходность и приемлемая доля риска, сами понесут. Надо только не вводить дополнительное регуляторное обременение. Чиновник не должен говорить, на что мне тратить мои деньги.
— ЦБ руководствуется тем, что люди по незнанию теряют деньги, а потом, наверное, пишут им жалобы.
— Тогда нужно вкладываться в финансовую грамотность граждан. Как вы научите грамотному инвестиционному поведению, если не будете давать людям инвестировать? Как научите человека плавать, если не будете наливать воду в бассейн?
Человек должен отвечать за свои решения, но для этого справедливо нужна стабильная понятная регуляторная среда. Патернализм провоцирует вкладываться во все возможные пирамиды и самые рисковые аферы. Такой «инвестор» уверен, что государство его защитит и если что-то случилось — виновато государство.
— Но все-таки перекос в сторону банковских вкладов — это хорошо?
— Я не вижу ничего плохого в банковских вкладах — это один из инструментов финансового рынка. Говорят, что не надо нести деньги в банк, а надо на фондовый рынок. Но почему не надо в банки? Банк же их не съест, а выдаст в качестве кредитов. Если банк выдаст корпоративные кредиты, это поддержка реального сектора, и будет развиваться экономика. Если он выдаст потребительские кредиты, они создадут спрос, который тоже будет способствовать росту ВВП.
Не дело государства регулировать структуру сбережений или инвестиций физического лица. Есть у людей пресловутые 4 трлн — всё, это их личное дело: под подушкой держать, всё положить на счет в банке, профукать на рынке Forex или купить народное IPO, когда оно будет. Это их деньги, они их честно заработали и могут честно потратить и не спрашивать разрешения регулятора.
— Кстати, про Forex. Были отозваны лицензии у нескольких крупных...
— Почти у всех.
— Таким образом, у нас почти не остается рынка Forex. Это плохо?
— Осталось несколько компаний — «дочек» крупных банков или аффилированные с банками. В самой по себе торговле валютными парами ничего плохого нет. Со времен Древней Греции существуют этот рынок и «менялы», которые обменивают одну валюту на другую. Если там были злоупотребления, мошенничество, недостоверное раскрытие информации, жулики, то их, конечно надо было наказывать. Я знаю многих людей, которые годами на нем играют и хорошо зарабатывают. Впрочем, я знаю и многих проигравших.
Источник: iz.ru
