Повышение производительности труда нужно прежде всего предприятиям, убежден руководитель Роскачества Максим Протасов. Это позволяет не только увеличивать качество итоговой продукции, но и экономить деньги, сокращая издержки. О том, какие институты и инструменты оценки производительности доступны сегодня компаниям, какие проверки в ближайшем будущем станет проводить Роскачество и как отличить маркетинговые названия на товарах от настоящих сертификатов, руководитель Роскачества рассказал в интервью агентству ТАСС и порталу "Будущее России. Национальные проекты" на выставке ИННОПРОМ.
— Максим Александрович, с какой повесткой вы приехали в Екатеринбург, на выставку и форум?
— Большая часть программы участия Роскачества в ИННОПРОМе была посвящена дальнейшему продвижению идей повышения качества и эффективности управления среди отечественных и международных организаций, а также обмену идеями с нашими международными коллегами.
Главной движущей силой подобных улучшений можно смело назвать японскую философию кайдзен, которая обращает внимание на важность постоянного совершенствования бизнес-процессов и процессов производства на предприятиях, обеспечивает стабильно высокое качество продукции при сокращении затрат на ее производство.
Одним из механизмов, дающих предприятиям понимание возможных областей для улучшения, является регулярная самооценка и оценка эффективности бизнес-процессов. В большинстве развитых стран критерии проведения такой самооценки формируются на основании моделей национальных конкурсов в области качества. Например, в Японии это конкурс на получение Премии имени Деминга, в США — Премия имени Малькольма Болдриджа и т. д.
В нашей стране конкурс на соискание премий Правительства РФ в области качества — общенациональный проект по совершенствованию систем управления предприятиями в России. Эксперты Роскачества проводят диагностику и отмечают, по каким направлениям работа компании максимально эффективна, в каких возможны улучшения, а также выявляют предприятия, достигшие наибольших достижений в применении наиболее эффективных подходов в менеджменте.
На данный момент специалисты японского института качества бесплатно приезжают на предприятия России, которые им предлагает Минпромторг и Роскачество, дают рекомендации по оптимизации процессов производства. А мы предлагаем для участия в этой программе, конечно, те предприятия, которые проходят диагностику в конкурсе на Премию Правительства России в области качества.
— Многие участвуют в премии?
— В моем представлении каждое уважающее себя предприятие должно пройти такую оценку качества своих процессов, чтобы самому понимать, где у него есть потенциал для развития в стратегии, производстве, кадровой политике, регламентах закупок, контроле качества готовой продукции и так далее. Премия правительства России существует с 1996 года, но за последние три года интерес к участию значительно вырос, в этом году подано более 320 заявок. Для сравнения: до 2017 года количество участников в среднем составляло около 40 организаций в год. Мы, конечно, не в восторге даже от цифры в несколько сот предприятий и стремимся увеличить количество соискателей премии.
Нам кажется, что оценка своей эффективности, совершенства процессов — это норма жизни для любой организации, а не конкурс для единиц. Тут же важна не победа, а участие, возможность получить экспертную оценку и рекомендации, по сути дорожную карту по повышению эффективности. Ну а если ты выиграл конкурс, то премия правительства точно поможет тебе в контактах с бизнесом, потенциальными потребителями и партнерами, в том числе и с госзаказчиками; но что гораздо важнее — оптимизирует твои затраты, сделает твой продукт конкурентоспособнее, сильнее. Это дорога к прибыли, к росту продаж, в том числе на экспорт.
— А вы не дублируетесь с ФЦК? Они тоже занимаются оптимизацией производственных процессов.
— Мы сейчас как раз обсуждаем синергию этих процессов. Минэкономразвития, куратор национального проекта по производительности труда, использует при оценке предприятий ряд показателей из нашей модели. Мы в том числе хотим совместить наши базы заявителей и, возможно, совместить выездные аудиты. Технически мы планируем организовать это следующим образом: одни эксперты будут рассматривать те аспекты, которые наиболее важны для ФЦК с их программой, другие — для нас, в рамках нашей правительственной премии. Показатели, которые интересуют ФЦК, — это больше нормо-час производственных процессов, а для нас интерес представляют применяемые в организации подходы к управлению, их результаты и взаимосвязь между собой.
— Давайте опустимся с высоты предприятий на уровень конечных товаров. Вы их проверяете точечно: продукты питания, домашнюю "химию" и так далее. По какому принципу вы выбираете категорию для очередной проверки?
— Есть три критерия включения товаров в наш мониторинговый маховик. Во-первых, мы проверяем те товары, которые нас попросили проверить люди, потребители, те, кто пишет на наш портал, в соцсети, оставляет заявки на нашем мобильном приложении. Но при этом товар должен быть массовым, интересным большинству граждан страны, нишевые продукты не обладают приоритетным правом для исследования нами. Вторая причина, по которой товар может отправиться на исследование, — соответствующее поручение Правительства страны, и третья причина — запрос от региональных органов исполнительной власти в рамках заключенных с субъектами Федерации соглашений.
— Есть ли у вас карта проблем регионов России, где были бы понятны сложности, связанные с той или иной зоной? В каждом регионе, надо полагать, свои проблемы с качеством.
— Мы планируем создать индекс качества. В ряде стран такая система уже работает — она оценивает степень внедрения в каждом регионе бережливых технологий, систем контроля и оценки качества, оптимизации производственных процессов и так далее. Система должна демонстрировать нам, насколько внимательно относится к качеству тот или иной регион.
Например, на выставке ИННОПРОМ мы проводили совещания с производителями, и они нам подтверждали: те предприятия, которые один, два, три раза проходили диагностику качества в рамках конкурса на соискание премий Правительства РФ в области качества, отстроили благодаря этому все свои внутренние процессы, скорректировали свое производство, в результате априори некачественную продукцию они просто не выпустят.
— А если сами требования к продукции занижены? Тогда можно невероятное количество раз отстраивать бизнес-процессы, быть совершенным с точки зрения оптимизации ресурсов и экономики, но на выходе все равно производить некачественную продукцию.
— Замечательная тема. Но нет, этот сценарий не запускается, потому что в нашей стране требования к товарам, напротив, достаточно высоки, зачастую выше среднемировых. Например, у нас требования к содержанию антибиотиков в меде выше, чем в странах ЕС. Так что дело не в заниженных требованиях, а в том, что у нас строгость требований пока еще местами компенсируется необязательностью их исполнения. И еще требования могут быть устаревшими. У нас, например, еще встречаются стандарты 60-х годов прошлого века. К примеру, требования к нарезным батонам хлеба установлены в 1980-х годах, а стандарты к методам испытаний датированы 1960-ми годами. Но такие болезни тоже лечатся — через корректировку национальных стандартов, и это уже задача Росстандарта.
— Как вы относитесь к идее регуляторной гильотины? Многое ли из требований и стандартов должно благодаря этой реформе прекратить свое действие с 1 января 2021 года?
— Положительно отношусь. Избыточность наших требований зачастую вызвана их несовременностью. Ситуация чуть получше в области техрегламентов, поскольку они на наднациональном уровне, работают в рамках Таможенного союза и достаточно современны. Но если мы говорим о каких-то обязательных требованиях регуляторов или контрольно-надзорных органов, то там есть больше число требований, о которых нужно забывать, как о страшном сне, или модернизировать их.
— Представим идеальный мир, в котором у предприятий внедрены технологии бережливого производства, скорректированы требования к качеству продукции и сокращены все производственные издержки. Качество товаров на высоте. Но, как вы сказали, мы живем в условиях ЕАЭС, Таможенного союза. Не получат ли наши соседи преимущество, продавая в России свою пусть менее качественную, но более дешевую продукцию?
— Те инструменты, которые мы предлагаем внедрить, не влияют на рост себестоимости конечной продукции. Наоборот, мы сегодня с коллегами из Свердловской области говорили о местных участниках премии в области качества, оценивали полученный ими экономический эффект. У одного участника — плюс 725 млн рублей к EBITDA (финансовый показатель, обозначающий прибыль предприятия до вычета налогов и амортизации, — прим. ред.), и это действительно мощный финансовый скачок, полученный благодаря грамотному регулированию бизнес-процессов на предприятии.
— Два года назад вы в рамках точечных проверок отдельных категорий товаров предъявили претензии к качеству литых автомобильных дисков. Минпромторг по итогам вашей проверки ввел лицензирование импорта на эту категорию товаров. Помогло?
— Все началось с того, что отраслевые объединения вынесли на уровень созданной Указом Президента Госкомиссии по противодействию незаконному обороту промышленной продукции вопрос некачественных дисков. Госкомиссия приняла решение: каждая структура и ведомство, входящее в комиссию, проведет расследование в своей части компетенций. Нам был поручен мониторинг качества самых распространенных на рынке в розничной торговле дисков. Речь с самого начала шла не о дисках, которые выкатываются с российских автомобильных заводов, поскольку при производстве в основном используется стандартизованное сырье, и к ним вопросов не было. Оказалось, что отрасль продажи автозапчастей достаточно консолидирована, есть несколько крупных сетей. Мы провели тесты, обнаружили проблемы у 26% торговых марок из исследованных. И сообщили об этом как потребителям, так и на Госкомиссии.
Дальше эффективно сработала Росаккредитация. Сертификаты дисков показывали, что основная часть проблемных дисков — это импорт, в основном из Китая. Въезжают они, получив сертификат у пяти органов по сертификации. И эти органы не смогли доказать, что проводят, как обязаны, лабораторные испытания въезжающих дисков и регулярные инспекции. Эти сертификаты просто рисовались. Росаккредитация тут же отреагировала и приостановила работу ряда органов по сертификации, прекратила действие сертификатов. Росстандарт также поработал с рынком: поставщики небезопасных дисков провели отзыв продукции с „нарисованными” сертификатами. И прямо сейчас мы с коллегами проводим контрольное расследование: прошло около полутора лет, и мы хотим удостовериться, что мы отрасль почистили, ушли, и теперь с ней все в порядке, эффект сохраняется.
— А как же в целом решить вопрос с пограничными пунктами пропуска, с сертификационными органами, чтобы избежать стрельбы из ружья по воробьям, не проверять каждую категорию?
— Сертификационные органы никак не привязаны к ФТС. Это частные компании. Их аккредитует Росаккредитация, и сейчас работа по очищению рынка проводится очень эффективно. Раньше интернет пестрил предложениями: „Пришлю на имейл готовый сертификат за 500 рублей, образец не нужен” или „Новогодняя акция: сертификат за 100 рублей”. Сейчас такие истории уже не проходят.
Формируется также серьезная лабораторная база, в том числе для оценки товаров, идущих на экспорт. Не так давно на совещании у первого вице-премьера Антона Силуанова был определен список аккредитованных опорных экспортных лабораторий. Эти лаборатории будут получать специальное оснащение, чтобы проводить высококвалифицированные лабораторные испытания, которые будут приниматься органами по сертификации и покупателями продукции не только России, но и других стран.
— Какая у вас повестка для Госкомиссии по контрафакту на этот год, какие Вы вопросы будете поднимать?
— Прежде всего мы подведем итоги работы по контрольной проверке дисков. Отдельно хотим обсудить вопросы, связанные с икрой: у нас есть ряд нареканий, и сейчас мы вместе с Росрыболовством будем обсуждать, что нужно поменять в отрасли.
— Будете ли проверять шаурму?
— Да, мы шаурму проверять будем. Вообще за фастфудом следят национальные системы качества во всем мире. Пока мы провели только первый подход "к снаряду", посмотрели бургеры в 11 крупнейших ресторанных сетях страны. И оказалось, что все не так плохо, однозначно лучше, чем, например, у наших американских коллег, хотя, так же как и в других странах, не до конца решена проблема остаточного количества антибиотиков в мясе.
— Школьную форму будете в этом году проверять перед 1 сентября?
— Обязательно. В соответствии с поручением Минпромторга России мы ежегодно исследуем одежду для обучающихся и будем это делать, пока на рынке не наступит идеальная ситуация. Первое наше исследование несколько лет назад показало, что с контролем входного сырья, тканей все очень нехорошо. Как итог, получалась не школьная форма, а скафандр, в котором ребенку фактически нечем было дышать. "Натуральные ткани", которые были указаны на ярлычке, оказывались не натуральными. С каждым годом мы видим, что качество сырья улучшается. В этом отрасли помогает Минпромторг, субсидируя те производства, которые закупают хорошие натуральные ткани. Кроме того, Росаккредитация зачищает рынок от лабораторий и органов по сертификации, которые не проводили испытания тканей, а просто выдавали протоколы и сертификаты.
— Как вы относитесь к новой системе маркировки отдельных категорий товаров?
— Этот инструментарий очень эффективен в том случае, когда такие болезни, как контрафакт и налоговые схемы, вылечить по-другому невозможно. Так было, например, с проблемой ввоза контрафактных меховых изделий. Теперь такие каналы сбыта в этой отрасли практически закрыты, исключение составляют уж совсем маргинальные продавцы. Существуют и другие категории, в которых тоже имеет смысл применить такую систему прослеживаемости. Подход всегда должен быть системным: глубокий анализ товарной категории, по итогам которого становится очевидным: проблема есть и никак по-другому ее не решить. И только тогда применять маркировочную механику — недешевый, но эффективный метод.
— Во всем мире сейчас очень модно правильно питаться, покупать экологически чистые продукты, косметику. Как итог, у нас на половине товаров написаны слова типа "эко" или "био", стоят знаки качества каких-то лабораторий. Есть ли какая-то система в оценке экологичности товаров?
— Есть два международных типа стандартов для всех категорий товаров. Первый тип называется "органик": это продукция, которая изготовлена без использования химикатов, пестицидов, гербицидов, антибиотиков, определенных средств защиты растений. В Америке и в ряде других стран такой тип сертификации называется "органик", в Европе это называется "био". Смысл один и тот же, и стандарты в принципе тоже синхронизированы.
Просто слова красивые, потребителю нравятся, обеспечивают рост продаж. Потом был принят закон об органическом земледелии, и на базе Роскачества создан Центр компетенции в органическом производстве. Мы уже сейчас занимаемся подготовкой предприятий к органической сертификации в соответствии с теми стандартами, которые теперь у нас приняты. Эти стандарты в значительной степени гармонизированы с международными. В России выбран термин "органик", а не "био" для обозначения органически чистой продукции, которая получила соответствующий сертификат. Эта система заработает с 1 января 2020 года. Наша задача — добиться признания наших сертификатов во всем мире, потому что аграрии могут существенно нарастить экспорт такой продукции, у нас есть к этому предпосылки — мы имеем много чистых земель. Одна только Германия ввозит себе из-за рубежа органической продукции на 2,6 млрд евро в год. Поэтому, я надеюсь, что у нас получится добиться признания наших сертификатов на рынке ряда стран ЕС.
Второй тип стандартов называется "эко". Здесь пока существуют разные термины. Например, "экологический продукт — продукт, при изготовлении которого не испорчена природа", "экологический продукт — тот, который впоследствии не испортит природу" и так далее.
Росстандарт создал рабочую группу по стандартизации экологически чистой продукции, руководит этой группой Роскачество. Как и в случае с сертификатом "органик", мы хотим гармонизировать наши требования "эко" с международными. И когда мы это сделаем, маркетологи не смогут безнаказанно написать "эко" на упаковке.
В нашем законодательстве пока останутся лазейки — всякие приятные на слух слова типа "фермерская продукция", "домашняя", еще что-то. Но и этим обозначениям мы в будущем дадим четкие определения, не разрешим использовать их необоснованно и вводить потребителя в заблуждение.
Источник:tass.ru
