Двадцать пятого октября произошло событие, которое вызвало серьезное замешательство среди части российского общества, следящей за актуальной политической повесткой: президент России помиловал осужденных в Крыму заместителей руководителя Меджлиса крымско-татарского народа* Ахтема Чийгоза и Ильми Умерова.
Замешательство было вызвано тем, что не было никаких намеков на такое развитие событий. Осужденные не подавали прошений о помиловании. Украинские власти были удивлены больше всех, и ими было прямо заявлено, что речь не идет об обмене заключенными, как это случалось несколько раз ранее.
Самым же странным было то, что граждан Украины Чийгоза и Умерова из России отправили в Турцию и оттуда уже они вылетели в Киев. Это дало повод строить предположения, что данное решение Москвы лежит в русле тех или иных российско-турецких договоренностей, учитывая текущую интенсивность двухстороннего сотрудничества.
Известно, что президент Турции позиционирует себя как лидер тюркского мира, так что освобождение Чийгоза и Умерова он может записать в свой актив в глазах обширной крымско-татарской общины своей страны. Наблюдатели предполагали, что Москва пошла навстречу Анкаре в данном вопросе в рамках более сложных и масштабных договоренностей. Однако что именно это за договоренности, оставалось только гадать.
Но по прошествии всего суток пазл пополнился новым кусочком, который существенно дополнил картину произошедшего.
На следующий день после путинского помилования турецкий суд принял решение освободить из-под стражи двух европейских правозащитников — немца Петера Штойдлера и шведа иранского происхождения Али Гарави. Тем же вечером они прилетели в Берлин.
Если в России эта история прошла почти незамеченной, то в Германии она наделала много шума.
Неуклонно ухудшающиеся отношения Турции с Европой и, в первую очередь, с Германией не являются секретом. Конфронтация идет сразу по множеству направлений: от перспектив (вернее, их отсутствия) евроинтеграции Турции до сотрудничества в военной сфере. Все это сопровождается все более резкой риторикой в адрес друг друга.
Скандалы с задержанием Штойдлера и других граждан ФРГ турецкими правоохранительными органами стали еще одной точкой разлома в двухсторонних отношениях. Этот вопрос держится на контроле Берлином на самом высоком уровне. Ангела Меркель не так давно жестко комментировала данную тему, требуя от турецких властей освободить германских граждан.
И вот крайне неожиданное освобождение и возвращение одного из них.
Самым пикантным оказалось то, что главную роль в этом процессе, как выяснилось, сыграл бывший канцлер Германии Герхард Шредер. Благодарность ему за это открыто выразил министр иностранных дел страны Зигмар Габриэль. По имеющимся у германских СМИ данным, несколько недель назад у Шредера состоялась некая "тайная встреча" с Эрдоганом.
Герхард Шредер, безусловно, является заметным европейским политиком, однако если он чем и известен, так это очень хорошими отношениями — но не с Эрдоганом и Анкарой, а с Москвой и лично с Владимиром Путиным. Кроме того, как известно, ровно месяц назад Шредер занял пост председателя совета директоров "Роснефти", что обрушило на него просто вал критики западных политиков и СМИ.
Ну, а про возможности Кремля по турецкому направлению и говорить не приходится. Соответственно участие Москвы в освобождении двух европейских граждан из турецкой тюрьмы выглядит совершенно прозрачным, хотя формально, разумеется, никак не озвучено.
Это дает повод подвести некоторые итоги и попытаться осмыслить, что Москва получила от этой рокировки "два меджлисовца на два правозащитника".
Во-первых, ее важнейший лоббист на международной арене (не стоит лукавить, нынешний пост Шредера означает именно это) резко усилил свой вес, причем и публичный, и неофициальный.
Публичный, потому что в глазах европейского общества его усилия освободили гражданина Германии, на что оказалась неспособна вся государственная машина ФРГ. А неофициальный, потому что эта история внятно дала понять всему европейскому (да и мировому) истеблишменту, что сотрудничество с Россией не просто финансово выгодно, но и предоставляет такие возможности для деятельности, о которых не может даже мечтать большинство действующих государственных деятелей, не говоря уже об отставниках.
При этом, чем более влиятельным и авторитетным является ее лоббист на мировом уровне, тем Москве, разумеется, выгоднее. Тем более теперь, когда идет восстановление российско-европейского сотрудничества и реализация сразу нескольких масштабнейших инфраструктурных проектов.
Во-вторых, Россия в очередной раз продемонстрировала главный принцип своей работы на международной арене — взаимовыгодное партнерство для всех участвующих сторон и умение его реализовывать в изящных и остроумных схемах. От проведенной операции выиграли все — и Москва, и Анкара, и Берлин.
В-третьих, эта история убедила все заинтересованные стороны, что Россия обладает возможностями, которые позволяют ей успешно выступать посредником в самых сложных, запутанных и конфликтных ситуациях между государствами.
Москва за последние годы неоднократно это показывала, в том числе в Сирии и на Корейском полуострове. Теперь же она заявила о себе в данном качестве в контексте германо-турецких отношений, которые находятся в самой низкой точке за многие десятилетия.
То есть дело не только и не столько в оперативных государственных и государственно-корпоративных интересах, сколько в том, что Москва в очередной раз успешно заявила свою стратегическую претензию на статус ключевого — и едва ли не единственного в нынешние времена — геополитического стабилизатора на международной арене. Стабилизатора и посредника, который готов участвовать в урегулировании самых сложных споров и конфликтов и помогать сторонам выходить из возникшего клинча. Причем посредника достаточно скромного, чтобы не кричать об этом на каждом углу: кому надо, тот поймет.
К тому же данный случай стал беспрецедентным по уровню вовлеченных в спор держав. Все-таки Германия и Турция — это далеко не Кореи и не едва удержавшаяся на краю пропасти Сирия. И этим ведущим в своих регионах державах Россия помогла хотя бы слегка разрядить накопившееся в двухсторонних отношениях напряжение.
Захотят ли они в дальнейшем воспользоваться услугами Москвы в этом смысле, покажет время. Но это никак не отменяет того, что глобальные элиты увидели очередную демонстрацию Россией своих впечатляющих геополитических возможностей и умения относительно малыми средствами добиваться серьезных результатов.
Во всей этой истории остается только один значимый не отвеченный вопрос: какое место занимает в ней Украина, граждане которой и были помилованы Владимиром Путиным в ходе данной комбинации?
Ответ простой — никакое.
Впрочем, Киев вполне может записать себе в актив освобождение двух руководителей крымско-татарского Меджлиса*.
Однако, как показывает опыт, с Украиной — не в коня корм, и можно заключать пари по поводу того, как быстро украинские патриоты начнут обличать Чийгоза и Умерова в том, что их завербовало ФСБ и вернуло на Украину для подрывной деятельности.
Источник: ria.ru