Взрывы произошли через несколько дней после задержания подозреваемого в причастности к парижской серии терактов Салаха Абдеслама. Он является одним из главных подозреваемых в подготовке парижских терактов. Террорист без труда четыре месяца скрывался от полиции в самом сердце ЕС. В итоге его задержали в том же самом районе Моленбек, где еще зимой были многочисленные полицейские операции, и который с самого начала называли потенциальным центром террористического подполья в Европе. Как получилось, что полиции потребовался настолько долгий срок на задержание Абдеслама? И что делать европейским странам со своими законами, которые не позволяют полиции просто взять и прочесать все квартиры района, ведь это могло спасти десятки и даже сотни человеческих жизней?
Французский общественный деятель Марек Хальтер:
«Это показывает, что между мусульманами в Бельгии, во Франции, в Германии есть солидарность. Они чувствуют, что есть какая-то агрессия европейская, люди не довольны. Мы нашли жулика этого Абдеслама, в конце концов. Четыре месяца этот жулик сидел спокойно около Брюсселя, и все полиции мира его искали. И он сегодня, если вы открываете Интернет, вы увидите, что он герой для миллионов молодых мусульман, он герой сегодня. Я говорил с моим премьер-министром сегодня утром: «Ты должен говорить о них как о друзьях, как о братьях. Они все-таки здесь, миллиард людей». Делать войну против миллиарда людей — это религиозная война, это война на сто лет. Если есть солидарность людей, нельзя найти человека. Привлечь больше полицейских, прочесать Моленбек до каждой квартиры, до каждой комнаты, нельзя. В демократии есть законы. Вы не можете войти в каждую квартиру, если судьи не дают ордер это сделать. Наша система красивая, но мы ее не приготовили для такой войны. Наши законы нехорошие, мы должны сейчас сменить законы. Как говорил философ Гегель: «Мы прекрасные души». У нас есть прекрасный закон, но прекрасный закон для времени мира, когда все в порядке. Но когда ситуация меняется, мы должны быть тоже некрасивыми тогда. Дойти до комнаты человека, что он ничего не сделал, потому что мы думаем, что в его туалете есть такой-то террорист, это некрасиво сделать, но мы должны это сделать».
Источник: BFM
Европа на войне
Очевидно, что нынешний теракт в Брюсселе будет иметь очень серьезные и долгосрочные последствия. Ведь впервые угрозу непосредственно для себя и своих близких ощутили многие европейские чиновники и функционеры НАТО, живущие в этом городе. Так что последствия эти будут, как минимум, общеевропейскими и касаться они будут области безопасности и миграционной политики.
В первую же очередь это наверняка ощутят на себе жители центра Брюсселя и квартала Моленбек, населенного преимущественно франкоговорящими выходцами из арабских и африканских стран. Стоит напомнить, что в течение уже более чем десятилетия «Мухаммед» (и его вариации) остается в Брюсселе наиболее популярным именем для новорожденных мальчиков. Это, конечно, не значит, что мусульман там больше, чем коренных жителей — франкоговорящих валлонов и фламандцев, говорящих на языке, близком к голландскому. Просто у их детей богаче «палитра» имен. А живет коренное население, по возможности, на окраинах города или за его пределами в собственных домах, тогда как центр и ряд районов на окраинах населены преимущественно потомками эмигрантов.
Также надо помнить, что Бельгия не в таком уже далеком прошлом владела довольно обширными колониями в Центральной Африке. Тем не менее, наследникам колониалистов складывающийся в их стране национальный баланс не нравится. Некоторые из них, не желая жить по соседству с мигрантами, «голосуют ногами», уезжая в Новую Зеландию или Австралию, о чем свидетельствует миграционная статистика.
При этом нельзя сказать, чтобы это позитивно отражалось на поддержке бельгийских ультраправых, которые раньше (до нынешнего теракта) не пользовались большой популярностью. Валлонов и фламанцев больше волнует не нашествие мигрантов, а их собственный межнациональный и языковой конфликт, чьи корни уходят глубоко в историю. В том же Брюсселе франкоговорящий иностранец, попадая за город, где живут преимущественно фламандцы, перестает понимать, где он находится, потому что ни одной вывески или адреса на французском ему уже не найти, и даже на дорожных указателях многие города называются совсем иначе - на фламандский манер.
Теперь же арабскими и африканскими анклавами в Бельгии наверняка займутся всерьез. Фактически, бельгийцев вынуждают перейти к тихой гражданской войне, но уже не между франкофонами и фламандцами, а между европейцами и потомками эмигрантов, многие из которых имеют бельгийское гражданство уже во втором поколении (а некоторые даже и в третьем).
Решение проблемы нелояльности собственных сограждан становится для Бельгии сегодня одной из важнейших задач. Франция после терактов в Париже пошла на радикальный шаг, на который не решалась ранее – стала отзывать ранее данное гражданство (но только у тех, кто получил его, приехав в страну, и ранее имел другое, а не у тех, кто родился на французской территории). Так что даже если бы бельгийцы захотели последовать примеру соседней страны, то он бы им здесь не подошел.
Но других вариантов юстиция в Европе сегодня не знает: перед законом формально равны все, у кого есть бельгийский паспорт. Неформально же от «новых» граждан ЕС сейчас явно будут требовать куда большей демонстрации лояльности, чем это было в последние годы. Например, полиция, наконец, начнет контролировать районы, куда раньше она попадала, зачастую, только в ходе спецопераций.
Впрочем, европейцы редко принимают мгновенные решения, так что политическая реакция на события в Брюсселе, какой бы она ни была, вряд ли последует в ближайшие дни. Здесь верно правило, что чем сильнее будут перемены, тем позднее они станут заметны.
Источник: Росбалт
От редакции "Закон Времени": Смотрите наш фильм по данной теме: Антикораническая стратегия заправил библейского проекта
